– Все, мужики, айда обливаться, – радостно сказал Виктор.

На улице температура была плюсовая, но далеко не май месяц, однако это нам не помешало, кряхтя и охая, смывать с себя всю грязь после зачистки. Обмывшись, я взял простыню и, встав нагишом на крыльце караулки, начал интенсивно растираться, чтобы согреться… Это еще что? Паша стоял ко мне боком, и я увидел у него на плече две параллельные глубокие царапины.

– Паш… Это что у тебя?

– Это? А, это еще в магазине в городе об витрину поцарапался, ерунда.

– Охренел?!

– Ты чего, Влад? – повернулся Виктор, а остальные ребята, перестав плескаться, замерли.

– Паша, молись, чтобы гниль от мертвяков не попала в царапину, – прошипел я, разозлившись, – ну как можно? Что, мля, за детский сад? Короче, никуда не ходишь, сидишь в караулке… Малой, под твою ответственность, ни на шаг от него не отходишь, понял?

– Угу, – закивал не отличающийся ростом, но крепкий парень.

– Царапины обработать, в «громыхалке» аптечка есть, во всяком случае, йод и бинты я там видел.

– Хорошо, – приуныв, ответил Павел, до которого дошло наконец-то, чем может обернуться для него такая безалаберность.

– Ладно… Вить, ты это, давай всю нашу команду собери, всех осмотреть на предмет укушенных, поцарапанных. С этой минуты дежурную смену усилить, пусть до вечера… Нет, до утра по жилому сектору шарахаются.

– Понял, – ответил Виктор, одеваясь.

– Аполлон! – улыбаясь, подошел к караулке Костя со спортивной сумкой за плечом и с СВД, – не холодно?

– Да, прохладно, – начал я одеваться в чистое, – ты же заселяться хотел в дом.

– Знаешь, Влад, я что подумал: если тебе в команду человек нужен, то я согласен вступить в ряды вашей милиции… Игоря с семьей как-то стеснять не хочу, если ты не против, то могу бессменным дежурным по КПП заступить и жить тут.

– Против, – помотал я головой, – нездоровая это фигня, жить на посту. У меня пока поживешь, у нас стеснительных нет, кровать только да матрас приволочь надо.

– Так, а…

– Не перебивай, насчет тебя в рядах милиции обеими руками «за», и даже придумал, чем тебя занять. Давай, кидай все в машину, заедем на склад за кроватью и потом ко мне, обедать и заселяться.

– Игорь тоже попросил поинтересоваться насчет службы.

– И ему работа найдется, – бросил я в кузов завязанную в простыню грязную одежду, а потом показал Виктору рацию, я на связи, мол.

Заехали на склад, у которого крутился Галим и еще один прихрамывающий мужик лет пятидесяти, получили кровать, матрас, постельное белье и одеяла.

– Галим, а постираться?.. Есть шайки какие-нибудь или тазы?

– Конечно, в общей бане, только ты себе не забирай на совсем, мало их.

– Хорошо, постираюсь, верну.

Пока Костик собирал кровать и располагался, я свалил в таз грязную одежду, принес воды и, настругав ножом хозяйственного мыла, оставил это все на улице… киснуть.

– Устроился?

– Да, – ответил Костя, сидя на застеленной в армейском стиле кровати и копошась в сумке.

– А чего, кстати, так вещей мало?

– Кое-что еще в «газели» осталось, а так да, вот только «тревожный чемодан» с собой… Когда началось, у нас весь отдел на казарменное положение перевели, и я два дня в экипажах по городу метался, домой заехать некогда было… А начальники, суки, общими фразами отбрехивались, пока уже все не поняли, что жопа полная, и по домам народ дернул… Некоторые и до дома добраться не смогли. У Игоря дом рядом с отделом, он на оперативной машине поехал семью собирать, а я на своей машине домой рванул… Да куда там, аварии, пробки, мертвяки, не доехал пару километров. Хорошо, с оружием уехал, два магазина выпустил, пока бегом дворами пробирался. Юлька моя у соседки была… Влад, представляешь, сам сказал ей, чтоб к соседке шла, ну, чтобы не страшно девчонкам было вдвоем, откуда мне знать, что соседка уже укушена была? Не знаю где, может, на работе, в транспорте, на улице… В общем, добрался, звоню соседке, а там за дверью явно кто-то есть, но не открывают. Я домой, у нас ключи были от ее квартиры, дверь открываю… А они там обе, уже того – мертвяки. Я обратно дверь захлопнул и сижу на лестнице, не знаю, сколько сидел, все не мог решиться, а потом Игорь позвонил, я ему ситуацию обрисовал. Когда Игорь снова дозвонился, сказать что подъехал, я уж это… застрелил обеих и дверь закрыл.

– А я к Сашке приехал, – сказал я, высыпая макароны в кастрюлю с закипевшей водой, – двадцатого прилетел, и, как говориться, с корабля на бал.

– Бал сатаны, – задумчиво произнес Костя.

– Угу, от всей Сашкиной семьи только сын и остался.

– И где он?

– Тут, со мной… В доме с другими детьми, пока рабочий день, так сказать, а ночует тут.

– Ясно.

Пообедали мы на удивление с аппетитом, заправив макароны тушенкой. Попили чай и отправились обратно на КПП. По дороге забрали Игоря и только отъехали от его дома, как на связь вышел Виктор.

– Шериф Старпому.

– На связи.

– Проблемы у нас…

– Паша?

– Да.

– В каком состоянии?

– В хреновом, одышка, бледный весь.

– Понял, на улицу его выведите, на лавку посадите и оружие заберите… Я сейчас буду.

Присев рядом с Пашей на лавку, я посмотрел на него. Глаза прикрыты, дышит часто, облизывая губы.

– Влад… как же так? – повернулся он ко мне с глазами, полными слез, – Сделай что-нибудь.

– Ты же знаешь, я ничего не могу сделать.

Паша достал пачку сигарет, подкурил трясущимися руками, отдал мне пачку и зажигалку и спросил:

– Вить, ты за сестрой и матерью послал?

– Да, Паша, вон они, уже идут.

Наблюдать сцену я не смог и, направившись в караулку, лишь сказал Виктору:

– Следи, чтобы, когда перестанет дышать, рядом никого не было. И за ногу к лавке привяжи, прямо сейчас.

Мы с Костей прошли в караулку, я сел за свой стол и, обхватив голову руками, закрыл глаза.

– Влад, Паша зовет, – Виктор стоял в дверях, пропуская в помещение его родных, – пусть тут побудут.

Павел сидел на лавке, прислонившись к стене, я встал рядом с ним.

– Влад, пожалуйста, отдай оружие, я сам себе пулю пущу, не хочу обращаться в эту тварь…

Я присел, отвязал ногу, помог ему встать.

– Идем…

Провожаемые взглядами бойцов, мы отошли к пожарному щиту, что стоял у зарослей рябины рядом с забором. Усадил Пашу на ящик с песком, достал ПМ, передернул затвор и, вынув магазин, отдал оружие Павлу.