мой, — проговорил один из них — высокий и стройный мужчина.

Его голос был глубоким и очень бархатным, словно у артиста.

— Я знал, что смогу положиться на тебя, — высокий мужчина очень фамильярно похлопал рукой в кожаной перчатке Малиновского по щеке. Седовласый маг расплылся в улыбке.

— Я хочу посмотреть на нее, — проговорит тот же мужчина, но голос изменился. Он стал ниже, басовитей и более угрожающим, — Малиновский сказал мне, что она готова.

— Да, господин, — снова залепетал Малиновский, — убивать Гекату нет нужды. Более того, так просто ее теперь не убить. Мы сделаем, как вы хотели с самого начала — запечатаем ее, чтобы вы могли сблизиться с ее личностью, влюбить молодую девушку в себя.

— Мне не нужно ее влюблять, Князь, — обратился он к Малиновскому и голос снова стал бархатным, — достаточно лишь того, что Замятин не сможет ее найти, — Высокий маг ступил к Сергею.

Второй незнакомец, который был гораздо более грузным, но тоже крепким, шагнул следом. Я не видел его лица. При словах высокого я почувствовал, как непроизвольно сжимаются кулаки.

— Надеюсь, — высокий вновь забасил, — ты доставил мою невесту в сохранности? Раз уж Геката готова, с ее головы не должен упасть ни один волосок.

Сергей не ответил. Он просто отступил от стола, на котором лежала Катя и небрежным жестом указал на него, подходите, мол.

Высокий не ответил, прошел к столу и стал спиной ко мне. Грузный дворянин занял место по ту сторону стола. Лицо под капюшоном было скрыто тенями, однако его фигура, осанка кого-то напоминали мне. Будто бы я знал этого человека.

— Это и есть Сновидец? — Спросила Света, указывая на высокого мужчину, чей голос постоянно менялся.

— Должно быть он, — я кивнул.

— Какой странный, — сглотнула Светлана, — мне не по себе от него.

Некоторое время высокий мужчина молчал и просто смотрел на Катю. А потом он откинул капюшон. Я успел заметить его волосы: короткие и светлые. Мужчина опустился к Кате, и я услышал характерный звук поцелуя.

— Ублюдок, — прошипел я сквозь зубы.

Меня грела единственная мысль: Сновидец — это Шепчущий Во Снах, а я довольно глубоко всадил ему его же ритуальный нож в спину.

— Она совершенство, — прозвучал бархатный голос Сновидца, — нет изъянов, ни физических, ни душевных. Венец проекта, — я вовремя приказал уничтожить лаборатории, — проговорил он изменившимся низким голосом.

— Да господин, — поклонился Малиновский, — вы как всегда предусмотрительны.

— Ни Орден Новой Маны, ни Роялисты не должны знать о том, что произошло в действительности, — зазвучал голос Сновидца, — они продолжат соперничать и бороться. Это нужно, чтобы осуществить мой запасной план на случай, — он накинул капюшон и посмотрел на Сергея, — если Замятин все же каким-то образом сможет восстановить связь с Гекатой.

— Это просто невозможно, — возразил Малиновский.

— Возможно все, друг мой, — голос снова изменился, — особенно если внутри нашего общества завелись предатели. А они завелись, я знаю. И найду их.

Сергей едва заметно пошевелился, потом проговорил:

— Давайте я сам доставлю Гекату к Предлесью. Передам ее графу Синицыну.

Он было приблизился к столу.

— Нет, — остановил его Сновидец. Голос прозвучал грубо, а потом он начал снова бархатным, — не утруждайся, друг мой. Поезжай домой, к семье. Гекату доставит на юг наш новый почетный член, — он указал на грузного мужчину в капюшоне, и тот поклонился, — это будет его первым поручением. Приступайте, герцог.

Мужчина в капюшоне поклонился снова. Приблизившись к столу, он взял завернутую в одеяло Катю.

— Помоги ему, — грубо бросил Сновидец Малиновскому, и тот тут же поклонился.

Оба вышли из сторожки. Сергей тоже намеревался уйти, но Сновидец остановил его.

— У меня есть к тебе вопрос, друг мой, — сказал он бархатным вкрадчивым и очень добродушным голосом.

— Я слушаю, господин.

— Это ведь ты встречался с ними? С Замятиными? Ответь честно. Если это правда, то поступок в высшей степени низкий, но все ошибаются.

— Нет, — несколько повременив проговорил Сергей, — более того, я собственными руками убил обоих в битве за Гекату.

Я увидел, как Сновидец закивал ему, потом вздохнул.

— Что ж. Я тебе верю. Идем со мной, Сергей. У меня есть для тебя новое задание. А потом отдохнешь. Ты заслужил отдых. Побудь с семьей.

— То, о чем ты говоришь, Игнат — это алхимия, — проговорила Тома, — а ты знаешь, что алхимия очень тщательно контролируется государством. Где мы найдем круг материи? Это сложнейший проводник магии!

— Найдем, — кивнул я.

— И где? Где же?

Когда мы вернулись, то тут же рассказали обо всем услышанном Томе и Виктору. Последний, когда узнал о брате, Сновидце и том, что роялисты с Орденом были когда-то едиными, а потом распались, стал угрюмым как полено.

Света же задумалась, а потом просто улеглась на сомниум заново. На мой вопрос, что она делает, девушка ответила, что хочет проверить черную книгу. Что после того, как мы «освободили» воспоминание Сергея, что-то должно было измениться.

— Найдем круг материи в академии, — ответил я, — в академиях должна быть алхимическая лаборатория и класс алхимии. А круг материи является обязательным инструментом для профессионального алхимика.

— Можно еще попросить кого-нибудь из алхимиков, — задумался Виктор.

— И как мы объясним ему это? — Посмотрел я на Виктора, — что мы ему скажем? Что воскрешаем девушку? Ты же знаешь, что все алхимики — имперские чиновники, и следят за ними лучше, чем за сборщиками налогов.

Виктор не ответил.

— У меня теперь один путь — в магическую академию Екатеринадара.

Перед нами развернулось небо над небом. Звездное и темно-синее ночное небо нависало над чем-то другим, чем-то очень черным, но полным желтых огней.

— Что это, Кать?

— Светлячки, — тихо проговорила Катя, — светлячки в траве. Я очень впечатлилась тем видом, что наблюдала через твои глаза, с холма.

Мы сидели на вершине травянистого склона. Трава, которую шевелил ветер, была очень мягкой, прохладной и приятной. Любить на ней Катю — отдельное наслаждение.

— Я немного под впечатлением от всего, что узнала, — проговорила девушка.

Когда мы закончили и остыли, я рассказал Кате все, что видел в воспоминаниях Сергея Орловского. Девушку это поразило до глубины души. Первое, что она сделала, когда дослушала мою историю — бросилась ко мне в объятья, прижалась и заплакала.

— За что мне все это? Почему я? — Шептала она сквозь слезы.

— Тихо, — гладил я ее по спине, — все это не важно. Главное — вернуть тебя к жизни. А сила… мы решим, что делать с твоей силой после.

— Мне нужно это переварить.

Так, в тишине мы просидели еще некоторое время, а потом она заговорила о небе над небом. Но разговор быстро принял другой оборот.

— Света знает, как оградить тебя от Сновидца, который является сюда Шепчущим Во Снах.

— Как только вспомню, — девушка поежилась, — что он целовал меня, прикасался к телу, так мерзкая дрожь по ногам и рукам бежит.

— Мы ему отомстим, — холодно ответил я, — я убью его, когда доберусь. Убью собственными руками.

Мы помолчали снова, потом я начал:

— Света говорит, что если нигде работает по принципам сна, можно попытаться сократить нигде до одного конкретного места и экранировать его от чужого вмешательства. Создать, скажем, сад, дом, может, небольшую комфортную для тебя деревню. А потом окружить ее магическим барьером.

— Если это не даст Шепчущему снова напасть на меня, то я согласна.

— Но есть и обратная сторона, — я серьезно посмотрел на девушку.

— Какая?

— Ты больше не сможешь управлять этим местом. Оно станет статично.

Катя погрустнела, уголки ее губ слегка опустились. Девушка посмотрела на пальчики своих ног, грустно моргнула.

— Когда я одна, я могу создавать себе места, времена, собеседников. Могу создавать целые миры, если захочу. Творить общества. Только так я сохраняла здравый рассудок. Была среди людей, хоть и не настоящих. Проживала свои воспоминания, которые получила еще до того как стала Гекатой. И я все это потеряю?

— К сожалению, да, — я кивнул, — иного пути нет. Только так я смогу защитить тебя от Шепчущего.

Девушка поджала пухленькие губки. Ее глаза заблестели в свете звезд.

— Я не могу на это решиться, Паша. Не могу. Это все равно, что остаться в темнице.

— Это место — без малого темница.

— И из нее меня хотят посадить в еще более тесную, — вздохнул она, — я не могу решиться на такое, — полушепотом проговорила Катя, — поэтому прошу, реши за меня. Прими это решение сам. Я покорюсь твоей воле, Паша.

— Тебе так будет проще?