правое крыло второго этажа. Оно смотрит во двор. Ты не ошибешься.

— Благодарю вас, господин, — сдержанно поклонилась Вероника, а я закрыл за собой дверь.

Я выглянул в окошко. На улице была чудесная утренняя погода. Летняя жара уже вступала в свои права, и поэтому наш дворник Сергей Иванович очень часто отвлекался от своих прямых обязанностей (он мел дворик) и обмахивался смешным розовым веером, который ему подарила Вика. Дворник важно носил его в заднем кармане брюк и выглядел оттого презабавно.

Хохотнув, я вернулся к своему завтраку: яичнице с беконом, нескольким вафлям с медом (собственного приготовления) и чашке кофе. Я любил готовить завтраки. Часто они были довольно примитивные, но процесс утренней готовки воспринимался мной как что-то расслабляющее.

Я уже почти расправился с яичницей, когда в кармане зазвонил телефон.

— Игнат! Спаси! — Кричал на том конце Стас, — У меня… у меня тут… я…

— Тихо, — нахмурился я, — возьми себя в руки. Вдох-выдох.

На том конце трубки глубоко вдохнули, потом выдохнули.

— Что случилось, и где ты? Объясни спокойно.

— Я в своей комнате! Не могу выйти!

— Дальше, — строго сказал я, поднявшись и направившись в левое крыло второго этажа, туда, где жил Стас.

— На меня напали!

— Кто?

— Ручка-убийца!

— Кто?..

— Это происки роялистов! Точно тебе говорю! Ручка пытается меня заколоть! Она уже промахивалась, и когда врезалась куда-нибудь, оставляла черные следы! Это черная спора! Я уверен! Меня хотят отравить черной спорой!

— Спрячься, ничего не предпринимай. Буду через минуту.

Когда я ворвался в комнату к Стасу, там действительно была ручка. Черная и перьевая она парила над землей, уставившись острием пера на мальчика. Стас же, припав к батарее под окном, напрягся так, что показал зубы. Зажмурившись, он протянул руку с артефактным браслетом, который подарила ему Тома. Именно поэтому ручка дрожала в воздухе. Стас держал ее магией, не давая приблизится к себе.

Когда появился я, брат открыл глаза и крикнул:

— Игнат!

Ручка среагировала и обернулась пером ко мне.

— Отпусти ее!

— Тем черная спора!

Перо правда было измазано черным.

— Отпусти, я сказал!

Зажмурившись еще сильнее и даже как-то сжавшись, мальчик отпустил. Ручка со свистом полетела в меня. Среагировав мгновенно, я поймал перо прямо на лету. Крепко сжал ручку, которая задрожала, словно внутри был моторчик.

— Аккуратнее! Спора! — указал пальцем Стас.

— Никакая это не спора, — я растер в пальцах черную субстанцию, принюхался, — а простые чернила. Ручка обычная. И опасна разве что тем, — улыбнулся я, — что может больно впиться куда-нибудь в мягкое.

— Не спора? — Округлил глаза Стас.

— Нет. Уж ее то я отличу. Откуда взялась эта ручка?

— Влетела в окно, — Стас указал на открытую форточку, — и тут же напала на меня, когда я читал Томин справочник по артефактам. О нет…

Приблизившись к своей кровати, он взял книгу и показал мне. В твердой обложке была дыра, а сам переплет выпачкался чернилами.

— Ну вот… испортилась. Тома меня убьет!

— Не убьет. Я куплю ей новый справочник. И тебе еще один.

Стасик вздохнул и положил раненую книгу на тумбу.

— Интересно, откуда она взялась?

Тем временем ручка успокоилась и стала будто совсем обычной. Я покрутил ее в руках, и хмыкнул, когда увидел на колпачке инициалы, выведенные золотом: В. В.

— Есть у меня одна идея, — проговорил я, выходя из комнаты Стаса.

— Стой! Я с тобой.

Мы торопливо пошли по коридору. Когда проходили рядом с комнатой Вики, я услышал, как Стас с забавным грохотом навернулся на пол.

— Ай! Зараза! Это еще что⁈ — крикнул он.

— Эй! Стас! Это не смешно! Выпусти меня! — послышался голос Вики за дверью.

— Что⁈ Но я тебя не держу!

— Да при чем тут держу! Дверь открой! Что за дурацкие шутки⁈

Стас не ответил, потому что смотрел туда же, куда и я: на предмет, об который он споткнулся. Толстый ежедневник в кожаном переплете и с золотым глясе словно бы прилип к двери. Он лежал на полу, и когда Стас попытался поднять его, то не смог. Я тоже попробовал взять книгу, но она словно была прибита к полу и Викиной двери гвоздями.

— Давно ты сидишь взаперти?

— Нет! Мне нужно выйти! А я не могу! Откройте! Стас! Игнат!

— Мы не можем, — хохотнул Стас.

— Врешь! Ну что за издевательство⁈

— Мы правда не можем, — добродушно проговорил я, — дверь подпер ежедневник. Я даже знаю чей.

— Как это, подпер⁈

— Посиди полминуты, — уставившись на золотые инициалы В. В. на обложке, проговорил я, — сейчас вернусь.

— Вы пришли! А я уже хотела идти за вами! У меня проблема!

Вандерляйн встретила меня полнейшим беспорядком у себя в комнате. Она уже переоделась в домашнюю, но элегантную одежду: просторные штанишки, подчеркивающие, тем не менее, ее попу, и в красивый белый топ. Вокруг она разложила свою одежду. Тут и там стояли распахнутые чемоданы и чемоданчики.

— Я не смогу работать! Не смогу, пока не найду… — девушка осеклась, когда я показал ей ручку.

— Предки! Откуда⁈

— Полагаю, это ваше, — улыбнулся я, — об этом вы говорили?

— Да! — девушка бросилась ко мне и приняла ручку, — это мой душеактивный артефакт — перо-самописец. Он ведет мои записи в вечном ежедневнике! Но я потеряла и его!

— Если вы освободите мою сестру, — сдержанно засмеялся я, — я покажу вам, где ваш вечный ежедневник.

— Что⁈

— Прошу! Прошу прощения! Мне так стыдно!

— Да все нормально, — махнул рукой Стас, — просто не пускайте ваши штуки на прогулку без пресмотра.

Я посмотрел на ежедневник, лежавший на столе. Ручка парила над бумагой и быстро-быстро выписывала на белой странице какой-то список дел.

Когда мы освободили Вику, то Вандерляй принялась извиняться как сумасшедшая. Тогда я предложил ей чаю, чтобы успокоить.

Как ни странно, в гостиной, в которой мы привыкли собираться, оказалась и спящая в той же самой позе Света. Она почему-то лежала на большой шкуре у пустого камина. Даше наши громкие разговоры не будили сновидицу.

— Понимаете, — Вандерляйн отпила холодный фруктовый чай, которым угостила ее Вика в знак того, что не злиться, — это мои артефакты. Их подарил мне папа на восемнадцать лет. Незаменимые для меня вещи. Я не могу без них организовать свой рабочий день. Но есть тут проблемка. Артефактор, который их готовил, кажется, немножко ошибся. Что-то пошло не так. И теперь, когда я нервничаю, они могут немножко… как бы это сказать… вредничать.

— Мы заметили, — рассмеялся Стас, — твоя ручка, Вероника, чуть не продырявила меня!

— Ой! Нет-нет! Они не опасны, — Вандерляйн опустила глаза, — только очень пугливы. И оттого бывают немного агрессивны. Ручка пытается кого-нибудь уколоть. А Вечный ежедневник обычно перемещается вслед за мной, и никто, кроме меня, не может его взять. Но когда я нервничаю, он телепортируется неизвестно куда, но всегда возвращается. Через пару часов, — девушка вздохнула.

— Успокойся Вероника, — улыбнулся я, — почему ты нервничаешь?

Девушка обернулась и бросила взгляд на громко засопевшую Сашу, которую наша беседа совершенно никак не тревожила.

— Да из-за князя Фомина, — вздохнула она, — господин очень не хотел меня отпускать. А я… Я приняла такое решение сама. Первый раз в жизни.

— Мне казалось, — немного не понял я, — что ты привыкла принимать решения. Это же рабочие моменты.

— Ну да, — кивнула девушка, — но они рутинные. Все, что связанно с работой не вызывает у меня волнения. Но вот дела касающиеся моей личной жизни — очень даже. А тут… Понимаете, обычно я служила тем, к кому приставит меня отец. За меня выбирали работодателя. И теперь я выбрала его сама. Такое решение — что-то новое для меня. А новое — это всегда стресс.

— Возвращайся в Гнездо, — пожал я плечами, — если так тебе комфортнее.

Девушка поежилась. Видно вспомнила парнишек Фоминых, что докучали ей.

— Нет, я останусь. Правда, — она опустила глаза, — еще не знаю, что скажет отец. А ведь князь точно сообщит ему.

— А ты не сказала отцу?

— Я думала, что скажу, — девушка вздохнула, — но не решилась. Так что пока он не знает.

— Ладно, — улыбнулся я, — ты уже в Предлесье. Решение принято. А дальше, посмотрим, что будет. В любом случае ты можешь рассчитывать на мою поддержку, Вероника.

— Спасибо, — улыбнулась девушка.

Внезапно раздался протяжный и довольно громкий звук зевка. Это была Света. Она зевала, сладко потягиваясь. Все уставились на снящую.

— Ой, — сказала она, когда увидела нас, — простите, — смутилась девушка, — я вам помешала?

— Ничуть, — пожал плечами я.

— Что-то я никак не могу найти себе