– А что с Минском?

– Мы смогли на несколько десятков километров отбросить русских от Крулевщины и восстановить снабжение наших войск по железной дороге на Полоцком и Витебском направлениях. После довольно упорных боев возвращен полный контроль над Лидой, участками железной дороги Вильно – Барановичи и Гродно – Лида. Здесь русские отступили в Налибокскую пущу. На Осиповичском направлении русские десантники перешли к обороне. На остальных участках фронта идут позиционные бои. По сведениям разведки, они в населенных пунктах многие строения приспосабливают под огневые точки, строят ледяные окопы и различные заграждения. Гарнизоны усиливают танками и артиллерией.

– То есть ты хочешь сказать, что русские в Белоруссии везде переходят к обороне?

– Да. После прорыва к Докшицам, Крулевщине и Лепелю, отступления на ряде участков они везде переходят к обороне. По нашим оценкам, это связано со скорым началом распутицы, понесенными потерями и отсутствием необходимого снабжения.

– Или же русские хотят заставить нас так думать, а сами готовят новый удар. Туда перебрасывались войска из-за линии фронта?

– По нашим сведениям, там сейчас полностью сосредоточен 4-й воздушно-десантный корпус полковника Казанкина, отдельные подразделения 6-го вдк. Других частей, прибывших из-за линии фронта, не выявлено. Все остальные части – местные, сформированы из бывших военнопленных и призванных по мобилизации.

– Прости, перебью: а куда делся командир 4-го корпуса генерал Левашов?

– В ходе операции нашей диверсионной группы он то ли убит, то ли тяжело ранен, точных сведений пока нет. Казанкин был у Левашова начальником штаба, потому и возглавил корпус. 8-я и 9-я бригады этого корпуса уже под Минском переформированы в стрелковые дивизии. Общая численность войск русских под Минском оценивается в 200–250 тысяч человек, сведенных в два десятка стрелковых дивизий, усиленных трофейными танками и артиллерией. В каждой дивизии от 12 до 15 стрелковых батальонов. Количество танков и артиллерии не установлено. Русские используют в основном наше трофейное тяжелое вооружение.

– Странно, русские, имея такие силы, просто обязаны воспользоваться нашим положением и вновь ударить. Скажи, в Лидском углу русские отступили именно под нашими ударами или сами спрямили линию обороны? Какие наши части действовали там?

– В Новогрудском районе был сформирован ударный кулак из подразделений «оди» и СС, усиленных венгерской горной бригадой и несколькими бронепоездами. Они-то и смогли прорвать оборону русских и захватить город. Именно под нашими ударами русские отступили в Ивье. Правда, стоит признать, что они перед этим порядком повредили железнодорожное полотно и инфраструктуру, взорвали целый ряд мостов, над восстановлением которых сейчас трудятся рабочие команды. Аэродромная сеть тоже требует крупного ремонта. Преследовать русских не стали из-за понесенных потерь и погодных условий.

– То есть нам достались город и железнодорожная станция с полностью разрушенной инфраструктурой, на которую придется потратить кучу материалов и задействовать огромное количество людей для ее охраны?

– Можно сказать и так. Именно этим сейчас и занимаются привлеченные к операции войска.

– Боюсь, что русские нас в очередной раз обхитрили. Они спрямили свою линию обороны и заняли более выгодные позиции, прикрывшись лесами и болотами. Теперь их оттуда будет значительно сложнее выбить. Вдобавок ко всему они будут держать нас в постоянном напряжении из-за возможности вновь ударить в этом направлении. Где сейчас «мясники»?

– По имеющимся сведениям, они, как и десантники, переформированы в дивизию. Недавно получили пополнение и восстанавливаются после боев на участке Докшицы – Лепель. Дивизия состоит из трех бригад – Брестской штурмовой, Молодечненской и Заславской стрелковых. Первые две боевые, третья учебная. Части дивизии задействованы на Виленском направлении и держат оборону в районе Крево – Сморгонь – Вишнево.

– Тогда я вновь, если ты не против, побуду Кассандрой. По-моему, русские ударят на Вильно или Лепель.

– Примерно так думают и в штабе. Именно поэтому гарнизоны Вильно и Лепеля не использовались в боях, а, наоборот, усиливаются.

– Карл, у нас в Белоруссии есть еще свободные резервы?

– Практически нет, а что?

– Порекомендуй еще усилить Осиповичи, даже если для этого придется уменьшить гарнизоны Бобруйска, Барановичей и Новогрудка.

– Ты думаешь, что русские вновь ударят туда?

– Да…

Из книги воспоминаний Героя Советского Союза, генерал-майора авиации в отставке Паршина Григория Ивановича «Огненное небо» (АИ)

Осень – зима первого года войны были для нас тяжким испытанием. Самыми тяжелыми выдались январь и февраль 1942 года. В конце декабря 1941 года в Минске вспыхнуло восстание военнопленных и населения, которое поддержали переброшенные из-за линии фронта советские части. Наша авиагруппа принимала самое активное участие в переброске войск и их обеспечении.

В начале декабря 1941 года для проведения диверсионных действий и срыва снабжения ГА «Центр» наш батальон и прикомандированные к нему подразделения по воздуху были переброшены в леса под Минском. Высадка производилась посадочным способом на партизанские площадки. В ходе восстания подразделения батальона захватили немецкие аэродромы как в самом Минске, так и рядом с ним, чем обеспечили создание Минского воздушного моста. Только в районе Минска действовало 7 основных: Дубицкая Слобода (23 км южнее Минска); Озеро (30 км южнее Минска); Бережье (20 км юго-западнее Минска); Слепянка (5 км восточнее Минска); Копище (7 км северо-западнее Минска); аэропорт Минск; аэродром в Мачулищах и 4 запасные партизанские площадки.

Для поддержки восставших в город из-за линии фронта нужно было перебросить 4-й воздушно-десантный корпус, 24 декабря сосредоточенный в Раменском. А это 5440 человек и огромное количество груза. Переброска такого количества войск – дело само по себе очень сложное и опасное. К тому времени транспортный отряд нашей авиагруппы обладал всего 20 исправными самолетами Ю-52/3 м, каждый из которых при применении в транспортном варианте мог перевезти 18 пассажиров, или 12 раненых на носилках, или 1845 кг груза. Соответственно, одновременно мы могли перебросить за линию фронта не более 360 человек личного состава с необходимым боекомплектом. Примерно столько же брали и 19 транспортных ПС-84 МОАГОН. Тем не менее мы справились с поставленной задачей. Помог нам в этом опыт обеспечения окруженных групп войск летом и осенью 1941 года.

Выброска первой волны десанта в составе 214 вдб из состава 4-го вдк была осуществлена в ночь на 25 декабря посадочным способом на захваченные у врага аэродромы. Именно с этого дня принято отсчитывать начало Минского воздушного моста. В течение месяца под Минск были переброшены и остальные силы корпуса, а с середины января начато сосредоточение сил 6-го вдк.

Снабжение сражающихся под Минском войск осуществлялось с аэродромов в Брянске и из Подмосковья. Самолеты, что называется, набивали «под завязку». Продукты, махорку, папиросы, спички, медикаменты, витамины укладывали в мешки, а мешки запаковывали в тару от бомб ФАБ-50 и ФАБ-100. Так же перевозили гранаты. Их обворачивали ветошью, а в мешки подкладывали сено или паклю. Патроны клали в мешки или «цинки». Шинели, валенки, ватники и одеяла просто связывали в тюки. Снаряды, винтовки, автоматы, пулеметы и диски к ним, радиостанции, аккумуляторы и телефоны упаковывались в парашютные мешки ПДММ. Все это укладывали в салон или подвешивали на наружные бомбодержатели. Если не получалось доставить войскам груз посадочным способом, то осуществлялся сброс груза без парашютов с высоты от 50 до 100 м. Если не хватало специальных грузовых парашютов, прицепляли боевые десантные ПН-2 или ПН-4. Бензин сбрасывали в баках ПДББ-100 или просто в бочках. Парашютные мешки ПДММ и топливные баки ПДББ выбрасывали вручную из дверей самолета. Обратно за линию фронта доставляли женщин и детей, раненых. Стремясь спасти как можно больше людей, самолеты нещадно перегружали. Транспортники иногда везли 35–38 человек – почти вдвое против нормы. В течение первых 50 дней действия авиамоста наши экипажи выполнили 4000 полетов, перевезя больше 30 000 человек, 4700 т грузов и эвакуировав более 18 000 раненых.