Равиль начал кое-что понимать. Он возгордился оказанным ему доверием. Его посвятили во все тонкости предстоящей операции, детали которой действительно были важны. Его русский партнер точно и как-то профессионально выразился: «Не должны попасть в третьи руки». По минимуму – руки шакирда вторые. Если только не первые, поскольку русский – лишь наемник, о чем, собственно, сам и сказал. И окончательно прояснил момент, связанный со смертью Агериева: мол, хорошо, что ниточка оборвалась именно на нем. Что ставило студента выше Агериева. Ведь если переиначить или пойти дальше, выходило совсем уж худо, если бы нить оборвалась на нем, Равиле Яфарове, 1978 года рождения, человеке не глупом, но по северо-восточному наивном, человеке маленьком, мечтающем стать большим.

– Я был в аэропорту, – продолжил Костя, – билеты до Новограда продаются свободно, никаких очередей. Мы предупредим тебя за два дня до начала операции. Вот карта Новоградской области, спрячь ее у себя дома. Возможно, с ней ознакомится еще один человек.

Яфаров убрал в карман зеленоватый прямоугольник и взял из рук собеседника небольшой пакетик.

– Теперь слушай, что сделаешь на борту самолета. Все расписано точно по минутам, об отклонениях лучше не думай.

Беседа заняла чуть больше двух часов. Попрощавшись со студентом, Костя поехал по другому адресу, где проживал некто Билан Чагитов, чеченец по национальности. Он оказался вторым в списке, кому успел позвонить покойный милиционер Агериев. Работа Билану предстояла не менее ответственная, только в отличие от студента молодежного центра деталей операции знать ему было не положено.

* * *

Новоград, 14 августа, вторник

Наверное, положа руку на сердце, Сергей оберегал Валентина. В отличие от Кости, который рисковал на предварительном этапе операции, Мезенцеву предстояла рискованная работа в ее финальной стадии. Потому на прибывшего в Новоград Костю, дав ему день на знакомство с городом, подполковник возложил очередную обязанность.

Следуя инструкциям Марковцева, Костя присмотрел машину на авторынке. Трехгодовалый, с мощным двигателем, серебристого цвета «Ауди-А4» соответствовал всем требованиям предстоящей работы. Оформление документов и постановка на учет производились в автомагазине напротив рынка.

Сотрудник Новоградского ГИБДД не удивился, когда в окошке оформления показалась синюшная физиономия мужчины лет сорока пяти – шестидесяти на вид. Частенько машины приобретают и дряхлые старухи, в два раза старше вот этого клиента. Ради прикола, хотя и зная стандартный ответ, «государственные оформители» спрашивали: «Откуда деньжищи, бабушка, на джип „Чероки“?» – «Чай, наверное, заработала за семьдесят лет непрерывного стажа», – звучал исчерпывающий ответ. За ее спиной, как правило, возвышался «внук»-детина, очередной задачей которого было отвезти бабульку в нотариальную контору и заполучить доверенность на свое имя.

Кто стоит за спиной этого ханыги, гибэдэдэшнику было наплевать. Оформив все документы, он подошел к сейфу, вынул новенькие номера – Н610МЕ – и вместе с техпаспортом передал новому владельцу.

– Счастливо, – шаблонно напутствовал он покупателя.

Нового владельца. «Ауди» звали Борисом Ситниковым. В нотариальной конторе не без труда визуально установили его дееспособность и оформили доверенность на право вождения на имя Константина Яковлевича Горохова.

В автомобиле Костя окончательно расплатился с клиентом. Пять тысяч Борис принял дрожащей рукой. Правда, так же трясясь, он взял вчера задаток – ровно десять сотенных купюр. Сутки прошли, точнее, двадцать шесть часов, а где эта тысяча? Ситников и не знал, что у него столько друзей. Причем все преданные до гробовой доски. Налетели гурьбой, как на поминки, словно только что похоронили своего лучшего друга Бориса. Вылакали двадцать три... нет, двадцать четыре пузыря водки, съели что-то около двух батонов хлеба и три четырехсотграммовых упаковки сосисок. Да, была еще газированная вода, какой мудак ее купил? – возмущался кто-то.

После смерти жены Борис покатился по наклонной: разменял двухкомнатную на однокомнатную, потом переехал в коммуналку на двенадцать метров. Вчера вот повстречал доброго мужчину, его предложение не оказалось для Ситникова неожиданным или странным, наоборот, он ждал его и искренне удивлялся, что никто до сих пор не подъехал к нему с таким вопросом.

И вот – пять тысяч. Вчерашней компанией – на пять дней хватит. Возможно, компания отпочковалась, и сейчас ее ряды насчитывают в пять раз больше. Нет, решил Борис, хватит, и спрятал четыре тысячи в потайной карман: через прореху под подкладку пиджака.

– Посидим в кафе? – неожиданно предложил его благодетель. – Обмоем покупку.

Ситников согласился.

Они до позднего вечера просидели в дешевой забегаловке на окраине Новограда. В основном пил Борис, а его новый знакомый едва пригубил рюмку коньяка. Коньяка настоящего, вкус которого Ситников давным-давно забыл.

Возвращались они, когда совсем стемнело. Хмельные мысли Ситникова выдавали желаемое за действительное, Борис с какой-то жадностью невольно думал об этой немецкой машине, как о своей. Ведь по документам она его. Ему так и хотелось скомандовать водиле: сворачивай туда, остановись там, подожди столько-то. И он стал понемногу злиться. Может, благородный напиток ударил не по тем струнам в голове? Привычные струны давненько не выдавали подобного мотива.

С Окружной дороги Костя повернул на Алма-атинскую улицу, и, когда они въехали на мост, машина неожиданно заглохла.

– Трамблер говно, – скривился Горохов. – Я сразу заметил. Завтра придется менять.

– Нормально встали, – как показалось Косте, сердито бросил настоящий владелец авто, оглядываясь на сигналящую позади машину.

– Поможешь? – спросил Горохов.

Ситников пожал плечами и с неохотой оставил свое место.

После ремонта моста движение на нем возобновилось не полностью, машин мало, особенно сейчас, когда часы показывают половину одиннадцатого вечера. И именно в это время нужно было проехать мимо «Ауди» раздолбанной «бане», второй модели «Жигулей» с неработающей правой фарой.

Костя поставил машину впритык к бордюрному камню. Прикурив, бросил спичку с моста, где прямо под ними грохотал грузовой состав. Указав вниз, Костя улыбнулся Ситникову:

– Оглохнуть можно.

– Что? – Борис сморщился и наклонился к собеседнику.

Подхватив его под мышки, Костя резко подался с тяжелой ношей к ограждению. Секунда, и он перекинул жертву через парапет.

В середине состава находилось три десятка полувагонов с лесом. Они уже скрылись под мостом. Сейчас под ним, чуть раскачиваясь, проносились цистерны с бензином.

Падая, Борис делал нелепые движения руками и ногами. Он два раза перевернулся, прежде чем ягодицами удариться в край цистерны. Его подбросило и тут же потащило вниз по овалу вагона. И еще один удар, о сцепку. Каким-то чудом ему удалось зацепиться за толстый шланг, но ноги, разбиваясь уже в кровь о бетонные шпалы, тащили его вниз.