- Предлагаю? - теперь изумилась я. - Да с чего ты это взял?

Ильх переставил ладони и оказался ещё ближе. Навис надо мной.

-Все женщины из-за Тумана много говорят? - усмехнулся он. - Или лишь ты, Оливия Орвей? И слишком сильно отрицают свою природу. - Он втянул воздух. - Ты пахнешь желанием, лильган. Ты отвечаешь на мой зов. Я сильнее тебя, я риар. Так зачем ты сопротивляешься?

- Отвечаю на твой зов? - заинтересовалась я, пытаясь отрешиться от лавы внутри. Что-то он уже говорил про зов… - Что это?

Сверр обнажил в усмешке-оскале зубы и вдруг положил ладонь на мой живот. Тяжелое прикосновение заставило меня вздрогнуть.

- Ты это чувствуешь, - сказал ильх.

От его руки по моей коже завертелись огненные спирали. Нет, не на коже - глубже. Внутри… Так сладко… И его лицо было так близко… И мой страх вдруг отступил, оставив лишь понимание, что никто и никогда не волновал меня так, как ильх. Он словно ожившая статуя древнего бога, дикий и необузданный варвар. Сколько наслаждения он может дать мне? Сверр прав, я изо всех сил отрицаю притяжение к нему. И свою женскую природу. Ведь тело уже болит от неудовлетворенного желания, лава внутри сжигает внутренности… И я вижу, как тяжело и часто он дышит, как жадно смотрит… Голодный зверь, а не человек… Тот, кто будит во мне такие грезы, что самой стыдно… И не этого ли хотело мое подсознание, когда я приглашала Сверра в свой мир? Мне нужно лишь перешагнуть страх…

И в тот миг, когда холодный голос разума победила обжигающая чувственность, я подалась вперед и прижалась губами к губам ильха. Жесткие и сухие, как я и думала… Сомкнутые. Осторожно коснулась их языком, провела. Надавила сильнее. Чуть соленые… Губы ильха раздвинулись, и я коснулась языка.

И тут же ильх отстранился. Между темных бровей залегла недовольная складка.

- Что ты делаешь? - рявкнул он.

Я ошарашенно похлопала глазами. Та-а-ак… Очередной провал, госпожа Орвей? Похоже, поцелуи у ильхов тоже не в чести! И никаких нежностей с варваром можно не ждать, если что и будет, то как на шатии - женщина на коленях, мужчина сзади. Страх вернулся с новой силой, и я вскочила.

- Ничего! - буркнула недовольно, злясь на свою минутную слабость. Да, что-то этим вечером ученый во мне все чаще сдавал позиции, уступая место женщине. Выдохнула.

- Так делают люди. Целуют других людей, когда… когда хотят сделать приятно. Доставить удовольствие. Все! Забудь.

Сверр так и остался на корточках возле дивана, посмотрел настороженно.

- Это опасно, - вдруг буркнул он.

- Что опасно? Поцелуи?

- Да. Опасно засовывать женщине в рот свой язык. Если она его откусит, даже у риара новый не отрастет. - Ильх задумчиво качнул головой. - И другие части тела тоже.

Я подавилась, изумленно хлопнула глазами, а потом, не выдержав, рассмеялась. Да так, что от хохота чуть пополам не согнулась! Отлично, дикий варвар, оказывается, боится поцелуев. Прекрасная новость! Так и напишу в отчете!

Сверр склонил голову, глядя по-прежнему недовольно, и добавил:

- Женщину лучше всего брать сзади. Придавив одной ладонью шею, второй - держа бедра. Так она не вырвется и не причинит вреда.

«И не откусит ничего жизненно важного», - закончила я про себя. Ну и нравы… Дикие!

- Неужели ты всегда берешь женщину лишь так? - ура, кажется, во мне снова проснулся исследователь. - Неужели у тебя это не случалось… по любви?

Ильх нахмурился.

- Нет. Любовь - для меня плохое чувство, лильган. Непозволительное. Оно способно ослабить риара, а женщине принести много горя. Моя жизнь - бой и сражение. И потому нельзя привязываться слишком сильно. Нельзя держать слишком сильно. Иначе можно потерять и себя. Плохое чувство, лильган.

- Значит, в твоей жизни всегда так? - спросила я. - Только… так, как на шатии? Без… поцелуев?

Он кивнул, нахмурившись. Ильх смотрел остро и слегка озадаченно, словно пытался понять, о чем я говорю и зачем вообще нужны эти поцелуи.

- Мой язык мне еще пригодится, - тряхнув головой, он снова насмешливо улыбнулся и поднялся. Шагнул неторопливо. И сказал спокойно: - Но тебе будет хорошо и без таких… прикосновений.

Я фыркнула, не зная, смеяться мне или плакать. Вот и переступила через свой страх! Уж лучше вернуть на место исследователя и снова забыть о том, что я женщина! На ильха посмотрела уже серьезно.

- Я объясню, Сверр. Ты гость в моем доме. И в моем мире. И как гостю я окажу тебе всяческое уважение. Но будь добр, и ты уважай меня. Никаких прикосновений, понимаешь? И если тебе кажется, что я отвечаю на твое желание, то прости, мы снова не поняли друг друга.

Сверр склонил голову набок, внимательно глядя мне в лицо.

А я развернулась и, крайне недовольная собой, ушла в спальню, решив, что мне нужна небольшая передышка! Надеюсь, ильх в это время не разнесет мою квартиру… Улеглась прямо в одежде на покрывало и мрачно посмотрела в потолок. Самое плохое, что желание-то никуда не делось. Перед глазами так и стояло бронзовое тело ильха.

С шипением я перевернулась и накрыла голову подушкой. Внизу живота ныло, кажется, я до сих пор ощущала там тяжелую ладонь Сверра. Да уж… Что-то с появлением в моей жизни варвара оставаться холодным и беспристрастным ученым мне становилось все труднее!

Спинка стула треснула, и я отшвырнул его в сторону. Закрыл глаза, втянул сухой воздух, столь непохожий на тот, которым дышат фьорды. Все иное… все чужое.

И она чужая. Надо помнить об этом и оставаться на месте, возле этого окна. Хотя хотелось лишь одного - выбить хлипкую преграду двери и взять тонкое, хрупкое тело…

Потряс головой, сдерживая желания - они до добра не доводят. Надо быть осторожнее. И время тратить на дело, а не на утехи.

Выпрямился, успокаиваясь. Пытаясь успокоиться.

Усмирил ярость, огонь и зов, обернулся. С усмешкой осмотрел комнату девчонки. Многие предметы знакомы, о назначении остальных могу догадаться. Прошелся, вертя головой. Любопытно… Положил ладонь на стену, прислушался к ощущениям. Слабый отклик кольнул пальцы. Люди Конфедерации убивают все, даже камень. Снял с полки стеклянную статуэтку, фыркнул. Не люблю стекло. Им услаждают взор дети Ульхёгга, а особенно почитают риары Аурольхолла. Чужачке понравились бы его сияющие башни. А мне вот эта мысль принесла новый всплеск злости. Отвернулся от статуэтки, запрещая себе думать о том, что может понравиться Лив. В этом помещении все такое же хрупкое и мелкое, как сама лильган. Надави - и рассыплется… Не то что мебель в Нероальдафе. Вот где каждый предмет - основательный, сделанный на века...

Внимательно осмотрел три рожка светильника с ровно горящими прозрачными сосудами. Сунул руку внутрь, сжал. Стекло ожидаемо треснуло, и кожу ужалило электричеством. Хмыкнул - не смертельно, но неприятно. Я удовлетворенно хмыкнул, стряхнул осколки.