Когда, преодолев Дарьенский склон,

Необозримый встретил он простор.[3]

Хазелиус помолчал и взглянул на коллег.

– Как я уже говорил, любое открытие, которое имеет пусть даже небольшое значение, дается человеку ой как непросто. Всякая серьезная попытка изучить непознанное таит в себе опасность и может нанести вред – душе и телу. Вспомните первое кругосветное плавание Магеллана, экспедиции капитана Кука, программу «Аполлон» или, например, «Спейс шаттл». Вчера мы с вами, измученные суровыми условиями исследовательской работы, потеряли товарища. Лично я независимо от результатов расследования, – думаю, большинство из нас примерно знают, какими они будут, – буду всегда считать Петра героем.

Он умолк, словно преисполненный чувств, прокашлялся и продолжил:

– Следующий запуск «Изабеллы» запланирован на завтра, ровно в полдень. Каждый прекрасно знает, что должен делать. Те из нас, кто будет еще не в центре, соберутся здесь в одиннадцать тридцать и отправятся к «Изабелле» группой. В одиннадцать сорок пять двери Бункера запрут. На сей раз, господа, клянусь, каждый из нас почувствует себя Кортесом, вперяющим взор в безмерность океана.

Форда поразил его взволнованный голос – голос человека, всем сердцем верящего в победу.

В это же самое утро преподобный Дон Т. Спейтс сидел в кресле в своем кабинете и для максимального удобства регулировал положение спинки и подлокотников. Настроение его было прекрасное. Разговор о проекте «Изабелла» будоражил умы. Заводить его в телеэфире мог только Спейтс. Эта тема словно была его собственностью. Денежки текли рекой, телефоны разрывались. Загвоздка заключалась лишь в том, как преподнести «фирменное блюдо» слушателям на ток-шоу «Америка за круглым столом». Во время проповеди можно было играть на чувствах, устраивать целое мелодраматическое представление. С ток-шоу дело обстояло иначе. Тут надлежало быть разумнее и сдержаннее, ведь передача весьма серьезная. Словом, для шоу требовались факты, а их у Спейтса – раз, два и обчелся, если не брать в расчет те, которые имелись на официальном сайте проекта «Изабелла». Работая в этом направлении, проповедник отменил несколько встреч, назначенных чуть ли не месяц назад, и разыскал физика, с которым мог поговорить об «Изабелле» намного обстоятельнее. Однако и этого было мало. Спейтс желал ошеломить публику.

В кабинет вошел Чарлз с папками в руке.

– Распечатки электронных писем, которые вы просили, преподобный. Другие сообщения. И план. – Он быстро и бесшумно разложил папки перед Спейтсом.

– Где мой кофе?

Вошла секретарша.

– С добрым утром, преподобный! – бодро воскликнула она. Ее начесанные и залитые лаком волосы поблескивали в свете утреннего солнца. Она поставила перед проповедником поднос с серебряным кофейником, чашкой, сахарницей, сливочником, ореховым печеньем и свежим выпуском «Виргиния-Бич дейли пресс».

– Когда выйдешь, закрой дверь поплотнее.

Оставшись один, Спейтс спокойно налил себе кофе, откинулся на спинку кресла, поднес чашку к губам и сделал первый восхитительно-горький глоток. Он с удовольствием посмаковал его, выдохнул, опустил чашку на поднос и взял папку с распечатками электронных писем. Каждое утро Чарлз и еще три помощника просматривали тысячи сообщений и выбирали те, которые приходили от прихожан, готовых пожертвовать значительные суммы, от политиков и крупных бизнесменов, нуждавшихся в большей известности. На такие письма Спейтс отвечал лично, благодарил за пожертвования или же называл свою сумму.

Он взял первую распечатку, просмотрел текст, нацарапал ответ, взял второй лист и таким образом проработал всю стопку.

Четверть часа спустя его внимание привлекло письмо с пометкой Чарлза: «Весьма любопытно». Спейтс откусил кусочек печенья и стал читать внимательнее.

«Уважаемый преподобный Спейтс!

Приветствую вас любовью Христа. Пишет вам пастор Расс Эдди из Блю-Гэпа, штат Аризона. В 1999 году я занялся миссионерской деятельностью в «стране навахо» и с тех пор несу здешним людям Благую весть.

Ваша проповедь, посвященная проекту «Изабелла», глубоко тронула меня. Объясню почему. Мы с «Изабеллой», можно сказать, соседи. Пишу вам это письмо и вижу из окна столовую гору Ред-Меса, в которой и расположена «Изабелла». Мои прихожане говорят о ней много и со страхом. Да-да, они по-настоящему ее боятся. Их ужасает то, что творится в горе.

Не буду отнимать у вас драгоценное время, преподобный. Хочу лишь выразить благодарность за то, что вы открыто выступаете против адской машины и поднимаете христиан на праведную войну. Да поможет вам Бог!

Искренне ваш, пастор Расс Эдди.

Миссия «Во Имя Твое»,

Блю-Гэп, Аризона».

Спейтс перечел письмо еще раз. Он допил кофе, поставил чашку на стол, прижал большой палец к последней маслянистой крошке печенья, слизнул прилипшую крошку и призадумался. В Аризоне было четверть восьмого утра. «Сельские пасторы повсюду встают рано», – мелькнула мысль в голове Спейтса.

Он поднял трубку с телефонного аппарата и набрал номер, указанный в письме. После нескольких гудков ответил писклявый голос:

– Пастор Расс.

– Здравствуйте, пастор Расс! Вас беспокоит преподобный Дон Т. Спейтс из Виргиния-Бич. Как поживаете?

– Хорошо, спасибо. – В голосе Расса прозвучали нотки сомнения, даже испуга. – Кто, простите?..

– Преподобный Дон Т. Спейтс! Я читаю проповеди в телевизионной передаче «Время Господне».

– О! Преподобный Спейтс! Никак не ожидал… Наверное, вы получили мое письмо.

– Конечно, получил. Оно меня очень заинтересовало.

– Благодарю вас, преподобный.

– Пожалуйста, зовите меня просто Дон. То, что вы находитесь столь близко к этой машине, по-моему, дар Господа.

– Почему вы так считаете?

– Мне нужно, чтобы там был свой человек, который следил бы, как развиваются события. Вероятно, Господь решил, что вы и должны быть этим человеком. Ведь неспроста вы написали мне, верно я говорю, Расс?

– Да, сэр. Точнее, нет – неспроста. Я слушаю ваши проповеди каждое воскресенье. Телевидения здесь нет, однако у меня есть доступ к высокоскоростному спутниковому Интернету, так что я слушаю вас в интернет-трансляции.

– Очень рад это слышать, Расс. Замечательно, что теперь нас могут слушать во всех уголках страны. Вы написали, что люди постоянно говорят об «Изабелле». Что же именно они говорят?

– Много чего. Болтают, будто там проводят радиоактивные эксперименты, что-то взрывают, издеваются над детьми. И что создают каких-то монстров. Местные жители убеждены, что правительство испытывает новое оружие и готовится уничтожить мир.

У Спейтса от разочарования все замерло в груди. Этот так называемый пастор нес какой-то бред, напоминая сумасшедшего. Еще бы! Жить в такой глуши, среди индейцев!