— Ну, вообще-то нет, — заявила Лена, доставая из-под подушки бабушки Пру загадочный сверток из рогожи, перевязанный бечевкой. — Не знаю, что это, но, конечно, не лаванда, — скривилась она, понюхав находку.

— Наверняка защитный амулет.

— Вот и хорошо, — отозвалась Лена, придвигая стул к койке, — я бы умерла со страху, лежа тут одна.

Она явно хотела взять бабушку Пру за руку, но не решалась — к ней пластырем крепилась игла капельницы. Моя бабушка должна держать Псалтырь или игральные карты, — захотелось крикнуть мне. Гладить кошку или чертить карту. Я постарался стряхнуть возрастающее ощущение нереальности.

— Давай, Эль…

— Ты уверен?

— Да.

— Она кажется такой умиротворенной, как будто спит… посмотри! — прошептала Лена, заключив ручку бабушки Пру в свои ладони.

Но я лишь робко дотронулся до больничного одеяла.

«Итан, не надо бояться».

«Ладно тебе».

«Думаешь, я не знаю, каково это?»

«Что?»

«Страшиться за жизнь любимого человека?»

Лена склонилась над бабушкой, и я подумал, что она — вылитая чародейская медсестра.

«А я и вправду боюсь, Эль. Постоянно».

«Я знаю, Итан».

«За Мэриан. За папу. За Эмму. Продолжить?»

И я добавил:

«За тебя».

«Итан, пожалуйста…»

«…только не пытайся запретить мне…»

— Итан, прошу тебя…

Опять Лена за свое! Стоило нам перейти на личные темы, общаясь на кельтинге, как Лена моментально начинала говорить вслух.

— Я ужасно беспокоюсь за тебя, Эль, — не сдавался я. — С той самой секунды, как открываю глаза утром, и до момента, когда засыпаю вечером, а еще во сне!

— Итан, взгляни на нее, — попросила Лена.

Она придвинулась ко мне, накрыла мои пальцы своей ладонью и положила их на забинтованную ручку бабушки Пру.

И я решился.

На лице бабушки Пру не было ни радости, ни печали. Она смотрела в потолок пустым, затуманенным взглядом.

Она действительно «не здесь», как выразилась медсестра.

— Бабушка Пру не такая, как все. Уверена, сейчас она исследует незнакомые дали. Она всегда мечтала об этом. Может, именно сейчас она заканчивает чертить очередную карту туннелей! — Лена поцеловала меня и встала. — Пойду, поищу что-нибудь попить. Хочешь шоколадного молока?

Я промолчал и в конце концов пробормотал:

— Спасибо, ничего не надо.

— Зови, если понадоблюсь, — ласково шепнула Лена и покинула палату.

Сперва я совсем растерялся. Я таращился на койку, на бабушку Пру и на бесконечные трубки, подсоединенные к ней. Потом я снова осторожно взял ее за руку, стараясь не задеть капельницу. Только бы не причинить ей боль! Я уверен, что она не лишилась чувствительности. Ведь это значит, что она жива, убеждал себя я.

Я слышал, что, когда человек находится в коме, с ним необходимо общаться. И я стал лихорадочно соображать, что бы ей сказать. Но в голове крутились одно и те же: «Прости меня, это я во всем виноват».

На моем сердце лежал тяжкий груз, который буквально тянул меня к земле. Надеюсь, Лена права, и бабушка Пру беззаботно рисует карты или идет навстречу очередным приключениям. А если она рядом с моей мамой? Может, им удалось найти друг друга? Эти вопросы не давали мне покоя, я на секунду зажмурился…

Открыв глаза, я взглянул на койку, но бабушки не было на матрасе! Я растерянно заморгал, а койка медленно растворилась в воздухе.

Я находился в пустоте.

Затем раздались чьи-то шаги.

— Итан Уот?

— Бабушка Пру?!

Шаркая ногами, она неторопливо подошла ко мне. Она вроде бы присутствовала и отсутствовала одновременно. Бабушка Пру то появлялась передо мной в своем самом нарядном платье с яркими цветами и перламутровыми пуговицами, то исчезала. На ногах у нее были тапочки того же коричневого оттенка, что и любимая шаль бабушки Грейс.

— Быстро ты вернулся, — произнесла она, помахав мне платочком. — Но у меня куча дел. Нет времени бегать туда-сюда каждый раз, когда тебе нужен ответ на еще один дурацкий вопрос!

— Что??? Меня вчера здесь не было.

— Конечно, над старой женщиной каждый готов посмеяться, — нахмурила брови она.

— А что ты мне ответила?

— А что ты спросил?

Бабушка Пру почесала затылок, и я с ужасом понял, что она начинает таять.

— А ты к нам вернешься?

— Пока не знаю.

— А ты не можешь пойти со мной?

— Глупый! — покачала головой она. — Это решает колесо судьбы.

— Кто?

— Рано или поздно колесо судьбы уничтожит всех нас, ты что, уже забыл? И вообще, я устала до жути и хочу отдохнуть, — проворчала она. — Оставь меня здесь, Итан, и не пытайся попасть сюда. Колесо твоей судьбы еще вращается.

Последнее, что я успел заметить, были ее вязаные тапочки. Но и они тоже растаяли в пустоте.

— Итан?

Я проснулся. Лена трясла меня за плечо. Голова была, как ватная, я с трудом продрал глаза. Меня ослепили яркие солнечные лучи. Оказывается, я заснул прямо на стуле, совсем как в детстве! В те времена я устраивался в мамином кресле в библиотеке и ждал, когда она закончит работу в архиве и мы отправимся домой. Бабушка Пру лежала на койке и смотрела в потолок затуманенным взглядом. Я отпустил ее руку. Наверное, вид у меня был изрядно напуганный, поскольку Лена сразу забеспокоилась:

— Итан, как ты?

— Я разговаривал с бабушкой Пру.

— Во сне?

— Да, — кивнул я, — только все было очень странно. И она заявила, что я ее уже навещал.

— Когда? — насторожилась Лена.

— Вчера вечером. Но я-то ничего помню!

Почему я стал таким забывчивым? Меня это ужасно раздражало. Не успела Лена открыть рот, как в палату заглянула медсестра.

— Прошу прощения, приемные часы окончены. Итан, твоей бабушке нужно отдохнуть, — вежливо, но строго сообщила она.

С бешено колотящимся сердцем я покинул комнату.

Мы почти добрались до выхода, и Лена внезапно всполошилась. Оказывается, она оставила у бабушки Пру свою сумку. Прогуливаясь по коридору в ожидании Лены, я замер у одной из дверей, а потом тихо приоткрыл ее.

Знакомый пациент был моим ровесником, и на секунду я представил себя на его месте. Парень все так же полулежал на кровати с приставным столиком и писал без передышки. Я убедился в том, что в коридоре пусто, и отважился шагнуть внутрь.