— Но она никогда ни за что так не поступает!

Отец разрезал картофелину:

— Как не поступает, о чем ты?

— Никогда не рассказывает тебе ничего такого, что могло бы встревожить тебя. О такой истории, как сегодня… она никогда не рассказала бы тебе.

— Она так поступает, да?

— Всякий раз.

Господин Блум пожал плечами и, немного успокоившись, сказал:

— Ешь, Анита.

Она только этого и ждала. Блуждание по лесам, обратная дорога на велосипеде вызвали невероятный аппетит. Они ели молча, больше не касаясь волнующей темы.

В конце ужина девочка угостила отца карамелькой Нестора:

— Возьми, хоть перестанешь сердиться. Господин Блум взял пару карамелек. Потом позвонил домой и успокоил маму Аниты, а девочка незаметно отправила эсэмэску Томми: Я была там. И говорила с ними!

Когда они вышли из ресторана, на небе сияли звезды.

— Это должно быть здесь, — сказал белокурый парень, который вел спортивный автомобиль.

— Какой ужас, — произнес его кудрявый брат. Братья оглядывали зеленые луга, домики Зеннора и холмы на горизонте.

— Не вижу никаких гостиниц, — сказал кудрявый.

— Хочешь сказать, что я ошибся дорогой? Но указатель ясно говорит…

— Мне жаль, что приходится перечить тебе, но указатель не говорит, а всего лишь показывает.

— Сдаюсь, — неохотно согласился белокурый. — Так или иначе, на нем написано Зеннор.

И к тому же слишком крупными буквами для такого небольшого указателя.

— И цвет нужен поярче, а то похож на кладбищенский указатель. — Кудрявый брат достал из кармана куртки кусок карты Корнуолла, вырезанный из какой-то другой карты, посмотрел на него со скучающим видом и сказал: — Да, приехали. — Огляделся и прибавил: — Но не вижу никакой гостиницы.

— Может, вон там, среди тех домишек.

Кудрявый вздохнул:

— Попробуем спросить кого-нибудь?

— Ради бога, не надо! Терпеть не могу местный выговор.

— Так что же делать?

— Пойдем и сами поищем… — кудрявый поднял указательный палец, — положившись на привычку, которая знает, что нужно делать, и не нуждается ни в чьих советах…

А белокурый уточнил:

— Стой, стой… Марсель Пруст?

Брат кивнул.

— А точнее?

— Привычка, привычка… «Под сенью девушек в цвету», четвертая глава.

— Верно! Совершенно верно!

Они помолчали.

— Между прочим совершенно ненужная фраза.

— Можешь громко заявить об этом, брат. Встреться мне такая фраза… Уж я бы вырезал ее немедленно. И тогда текст читался бы куда быстрее и легче.

Братья Ножницы посмеялись.

Они всегда удаляли все, что считали лишним.

Причем раз и навсегда.

Возле города дорога медленно пошла на подъем. Куры, копошившиеся на обочине грунтовой дороги, почему-то особенно раздражали.

— И почему Войнич послал нас сюда, в эту глухомань? — посетовал белокурый брат. — Не мог, что ли, отправить в Нью-Йорк? Там ведь случилась другая история — с мальчиком, который открыл Агентство призраков.

— Уилл Муглей, — сказал кудрявый. И уточнил: — Он не открывал его, а унаследовал от своего дяди.

— И ты веришь в это?

— Я верю тому, что читаю. Это моя работа. А кроме того, смотри! — Кудрявый указал на велосипед, вылетевший из переулка. — Девочка.

— Может, та самая, которую ищем?

— Включаю «Найди ошибку» и сейчас же отвечу тебе…

Кудрявый взял с заднего сиденья черный чемоданчик, в котором находились ножницы самой разной формы и величины — своего рода демонстрационный набор, — и достал из бокового отделения особые очки, на оправе которых размещалось множество каких-то приспособлений, надел их и начал настраивать, отчего линзы удлинялись, подобно объективу старого фотоаппарата. Он навел фокус на велосипед и воскликнул:

— Ах!

— Ну что?

— Это она, никаких сомнений. Тринадцать лет. Длинные темные волосы. За спиной рюкзак, и очень быстро крутит педали.

Из того же кармана куртки, откуда извлек кусок дорожной карты, кудрявый достал аккуратно вырезанную фотографию и, посмотрев на нее, заключил:

— Уже определил: это Анита Блум.

— И что теперь будем делать? — спросил белокурый брата, прибавив скорость. — Поедем за ней?

— Ммм… нет. Это был бы напрасный труд. Лучше посмотрим, откуда она едет.

Они подъехали к «постели & завтраку».

Господин Блум сидел за столом на освещенной солнцем веранде и читал газету. Перед ним стояла чашечка с кофе.

— Здравствуйте, — произнес он.

Кудрявый и белокурый понимающе переглянулись.

— Здравствуйте, — ответили они и медленно приблизились к столу. Оба загадочно улыбались.

— Может, мы ошиблись, но мы видели сейчас девочку, которая мчалась на велосипеде.

Господин Блум улыбнулся:

— Нет, не ошиблись. Это моя дочь.

— Позволите присесть? — спросил кудрявый.

— Конечно, — ответил господин Блум. И указал на тарелочку с карамельками: — Угощайтесь. Дочь всегда оставляет мне их, когда уезжает.

Братья Ножницы из вежливости взяли по конфетке, но в рот не положили.

— Похоже, очень спешила, — заметил кудрявый.

— Спорю, что направилась к морю, — сказал белокурый.

Господин Блум сложил газету:

— Пожалуй. Она хочет съездить в какой-то городок в нескольких километрах отсюда. Кажется, она была там вчера.

— Городок?

— Больше ничего не знаю. Ну, разве еще то, что там есть колледж.

Братья переглянулись.

— И как называется этот городок? — спросил кудрявый.

Совершенно пустынная дорога тянулась вдоль берега, где-то вилась между скалами, возле которых открывались песчаные пляжи.

Анита доехала до спуска, который вел к дубу с рыболовными крючками, и выехала по густой траве к дороге, которая пошла в гору, тут девочка налегла на педали.