— Как же так, мам? Я никак в толк не возьму…

— Он почует охоту за собой, — сказала Клара. — Была я как-то в одном мире… давно, совсем ещё молодой. Жили там пещерные люди, ходили в звериных шкурах, дубинами дрались… Так вот они, за зверем выходя, никогда его даже не называли — мол, духи леса услышат, передадут, добыча и уйдёт, племя останется голодным.

У вампиров, я читала, тоже так. Погоню и преследование они чуют очень остро — иначе бы их везде и повсюду давно уже уничтожили, во всех мирах. Он, скажем так, не останется безучастным. А мы посмотрим, что ему удастся на нас наслать. Потому что сам он решится на открытый бой, только если мы окончательно припрём его к стенке. Поэтому мы с тобой просто будем идти сквозь эти леса… пока этот кровосос себя не обнаружит.

— Обнаружит? Но как? — поразился Чаргос. — Мам, что-то ты такое говоришь… странное? Сама ж сказала — нельзя давать вампиру подобраться к тебе первым?

— Если чутьё моё меня не подводит, здесь где-то должны обитать всякие малосимпатичные существа. — Клара прихлопнула комара. — Они наверняка запомнили такого поистине выдающегося гостя. Их-то и поспрашиваем.

— Малосимпатичные существа? Мам, ты ж здесь всё обыскала, как ты говоришь?

— Именно что обыскала. И шкуры гвоздями к стволам приколачивала. А они тем не менее здесь.

— Ну, если это называется «мы вампира искать не будем»…

Ох уж эти дети. Как же им хочется показать, что они умнее родителей.

— Я имела в виду — никаких заклятий, ничего подобного. Должно казаться, что мы вообще вышли не за ним, а, скажем, за каким-то местным зубочудом.

— Понятно! — просиял Чаргос. — Мам, а когда полетим? Я б тебя понёс…

Не терпится мальчишке показать матери «взрослую» силу.

— С тобой летать невозможно, то вверх, то вниз, то вправо-влево, у меня голова кружиться начинает! — отшутилась Клара. — Учись, как папа, крыльями работать!.. Полетим, полетим, обязательно. Нам бы хоть кого из здешних отыскать…

— Ага, а вот они-то как раз к нам сами и придут! — сообразил юный дракон.

— Умница.

— Ну, ма-ам…

Хедин и Сигрлинн

…— Вообще-то я тут не сказать чтобы очень усердствовал, — словно извиняясь, развёл руками Хедин, когда они оказались под ярким, но не жарким светилом Обетованного. — Оставил всё как было. Как тогда… как в тот день…

— Я понимаю, — шепнула она, прижимаясь плечом. — Я бы тоже ничего не трогала.

Они стояли перед дворцом, на ступенях чёрного мрамора. На тех самых ступенях, где Хедин, Ракот и Старый Хрофт встретили семерых Богов, тогдашних владык Упорядоченного.

Ямерт, Владыка Солнечного Света, Ямбрен, Владыка Ветров и Ураганов, Яэт, Владыка Мёртвых, Ялмог, Владыка Вод, Ятана, Мать Зверей, Хранительница Звёзд Явлата; и Хозяйка Зеленого Мира Ялини.

— Это было здесь. — Хедин понял, о чём думает его спутница. — Я только попросил убрать статуи.

— Статуи? Какие статуи?

— Когда мы вошли в Обетованное, его заполняли скульптуры — Молодые Боги обратили в камень всех своих слуг и приближённых, что жили здесь.

Сигрлинн вздрогнула.

— Зачем?

— Быть может, хотели уберечь их от превратностей битвы?

— Ты хочешь думать о Семерых лучше, чем они есть? То есть были?

— Тогда уж о Шестерых. Ялини не сражалась в том бою.

— Это они там? — указала Сигрлинн на скульптурную группу из трёх нимф на зелёной опушке.

— Одни из, — кивнул Хедин.

— Почему же ты их не освободил?

— Этот секрет Молодые унесли с собой. Мы с Ракотом не всесильны.

— Займусь, — посулила Сигрлинн. — Так, если я не забыла, к Урду — это сюда…

Двое стояли у низкого каменного бордюра. На песчаном дне танцевали вечный танец разноцветные камешки, за эоны обратившиеся в гладкие, отполированные кругляши.

— Когда-то я подумал, что это самое прекрасное место, существующее в Упорядоченном. Но не потому, что здесь всё блестит или переливается.

Сигрлинн кивнула. Губы её сложились в странную улыбку, умиротворённую и чуть печальную одновременно.

— Я тоже. Помню только ослепительное счастье — это от инициации. Урд проникал в нас, мы все причащались его вод и потом несли память все оставшиеся нам века. Истинная красота, наверное, может быть только такой — простой, но ты стоишь рядом и чувствуешь, что светишься сам…

Они помолчали, совсем по-детски держась за руки.

— А вот беседки я над Урдом не помню… — чуть растерянно пробормотала Сигрлинн, словно боясь взглянуть в воды священного источника.

— Гномы построили. Я не стал запрещать. Они тоже его почитают.

— По стилю не подходит, — заметила Сигрлинн.

— Я вообще удивился, что после ухода Молодых всё Обетованное не обратилось в мираж и не растаяло.

— С чего ж? Неживое им творить порой удавалось… Давай присядем. — Она по-прежнему не прикасалась к воде и старалась, чтобы радужный туман над Урдом не коснулся даже края её одеяний. — Помнишь, как мы явились сюда впервые?

Он улыбнулся.

— Само-то Обетованное нам тогда не явили…

— Не явили. Наверное, боялись уже тогда.

— Ага. Огненная дорога, бездны Межреальности, его Звери… как они, кстати?

— Что ж с ними будет? Из того, что нам теперь доступны более быстрые пути, не следует, что надо разрушать старые и уж тем более делать что-то с теми, кто целые тысячелетия держал на спинах древние тракты.

Сигрлинн вновь улыбнулась, но на сей раз бледно и как-то неуверенно. В вечном Урде слегка, чуть-чуть бурлила вода, лёгкий, легчайший пар поднимался над поверхностью, золотые отблески танцевали над источником, словно невиданные сказочные бабочки.

— Что мучает тебя, Сигрлинн?

— Я вспоминаю… — она смотрела в одну точку. — Всех нас, всё наше Поколение. Молодых, совсем молодых… дружных… Даже Мерлин…

— «Даже Мерлин» что?

— Смеялся и дурачился. Он ведь тогда отнюдь не выглядел сухим аистом, как после. И не носил этой дурацкой седины. Почему вы, мужчины, так уверены, что белые волосы вам всем к лицу?

— Сигрлинн… Ты ведь не затем пришла к Урду, чтобы предаться воспоминаниям, верно?

— Ах, Хедин, дорогой мой и единственный. Я не знаю, зачем я пришла к Урду. Я не составляла никаких далекоидущих планов. — Сигрлинн махнула рукой. Плечи её опустились. — Я просто вспоминаю. Я действительно вспоминаю. Нашу школу. Школу Магии, её самое начало, ещё до классов в Замке Всех Древних. Интересно, почему сразу не собирали там… Помнишь, как мы все явились туда? Мы, не имевшие родителей? Что ты помнишь самым первым, Хедин?