… – Держи! – подкравшийся сзади с видом заговорщика Андрюшка Ворожеев метнул Игорю бутерброд – два куска хлеба с горчицей и полтавским соленым салом. Игорь поймал нежданный подарок, а Андрюшка, насвистывая и шлепая босыми ногами, подошел и уселся рядом. – Мы с поручиком Волошиным покупки сортировали, – сообщил он, – не представляешь, сколько всего натащили за день, половина вообще непонятные вещи… А потом я воздухом подышать сюда пошел, вижу, тут ты сидишь, работаешь… Что делаешь-то, отчет по аниу?

– Угу. – За время этого короткого рассказа Игорь успел заглотить весь бутерброд и сейчас широко дышал открытым ртом, смаргивая с глаз слезы. – Ты где горчицу взял?!

– Там же, где все остальное, – хихикнул Андрюшка. – Внизу на кухне стырил, все равно поварам не до таких мелочей, они на завтра презентацию готовят во весь парадный стол. Кое-что из этой еды, – он трагично понизил голос, – даже ползает и пищит. Неужели прямо так есть будут – у кого, интересно, такие вкусы?!

– А нам не все равно? – хмыкнул Игорь. И добавил: – Мир мал, а Россия – велика! – а потом чувствительно толкнул Ворожеева в плечо.

И разлегся на полу, глядя в сумрачное чужое небо.

Когда Игорь увидел сверху Ярмарку, то был поражен.

Территория размером с Великий Новгород была покрыта сплошной шевелящейся массой гостей. Тут и там – кольцами, овалами, ромбами – располагались цирки, арены, стадионы. В воздухе было посвободней, чем обычно у мьюри, зато на земле бесконечно змеились на нескольких уровнях, взметываясь на многометровую высоту и пропадая под землю, бегущие дорожки. Над Ярмаркой плясали, сталкивались, искрили, взрывались и сыпались огнепадом рекламы.

Лицеистов предупредили, что вначале в течение нескольких дней на Ярмарке демонстрируются, так сказать, «культурные программы» гостей и хозяев, потому желающие могут остаться в посольстве. Но это было чистой формальностью – во-первых, из числа мальчишек кое-кто тоже участвовал в этих программах, и для них сегодняшний день был первым рабочим днем, а во-вторых, глупо было бы сидеть в четырех стенах среди назойливых голограмм, когда можно увидеть выступления обитателей пол-Галактики! Проще говоря, на Ярмарку прилетели все. Не только мальчишки – все, кто был свободен (среди взрослых, если не считать выступавших, таких оказалось немного, и Игорь подозревал всерьез, что их «свобода» – тоже работа, только тихая).

На этот раз никто даже не стал ни о чем мальчишек предупреждать – им просто предоставили полную свободу искать себе «хлеба и зрелищ». Игорь и Яромир вообще-то договаривались с Вайми и его компанией, что «где-нибудь там» встретятся, но Яромира Игорь потерял почти сразу и не очень искал. Особых опасностей в отличие от улиц городов Ярмарка не таила – тут и там среди толп шагали по трое охранники-мьюри, и не «для престижа». Когда собирается такое количество разумных, среди которых множество готовых порвать друг другу глотки (или что там жизненно важное есть?) за старые обиды, лучше сделать так, чтобы подобной возможности – а с нею новых обид – просто не возникло. Власти мьюри честно предупреждали всех, что в случае конфликта охранникам дан приказ применять любые меры к участникам такового. Поэтому Игорь вполне мирно разошелся с двумя джаго, посмотревшими на юного землянина глазами гиен – трусливо, зло, несыто. Кажется, они смотрели еще и вслед, готовые при первой возможности разорвать землянина в клочки. Уходя, Игорь ощущал их взгляды спиной и вспоминал, как по строчкам читал:

Джаго

Джаго – гуманоиды и выглядят весьма похоже на людей. Ясно видимых анатомических отличий, за исключением голых черепов, нет. На уровне строения и расположения внутренних органов различия также мало заметны, однако анализ ДНК показывает, что к мьюри, сторкам, джангри и людям, т.е. к потомкам Рейнджеров, джаго не имеют никакого отношения: это существа совершенно иного генетического происхождения.

Морфологически джаго отличаются от людей большим ростом и весом (2 м/100 кг), а также черным (с оттеночными вариациями) цветом кожи. Внешне они весьма похожи на ныне вымерших высокорослых коренных жителей Африки, но туловище джаго напоминает туловище крупного примата из семейства горилл. Соответственно, у джаго типично обезьяний нос с «вывернутыми» ноздрями и другие поразительно схожие анатомические признаки крупных земных приматов.

Психологически джаго также достаточно схожи с людьми, однако в начале Галактической Эры (до начала активной эволюции Человека Космического) несколько превосходили их по силе и умственным способностям (за счет большей массы мозга) и относились к своим «младшим братьям» с брезгливым презрением.

Джаго – холодные и расчетливые эгоисты, превыше всего ставящие личную выгоду. Их культура – капиталистическая, основанная на жесткой конкуренции. В обществе джаго все продается и все покупается. Они имеют свой аналог наследственной аристократии, однако большая часть народа стоит на весьма низком уровне развития. Они часто грубы, распутны, злы и имеют в целом очень мало положительных качеств с точки зрения землянина.

Джаго – одна из самых многочисленных рас Местной Зоны: они населяют тридцать планет, а их общая численность достигает двадцати миллиардов. Для их общества характерно безудержное размножение, постоянная перенаселенность – и, как следствие, очень малая цена жизни любого представителя низших слоев общества. Во время войны джаго предпочитают изнурять противника беспрерывными атаками, буквально заваливая его своими трупами. Также с определенного момента Первой Галактической Войны они стали печально известны беспощадным истреблением любой разумной жизни на всех планетах, которые им удавалось захватить.

С древнейших времен джаго также известны жесточайшей враждой с Империей Сторкад, отношения с которой представляют собой почти беспрерывную череду войн, фактически прекратившихся лишь в период Первой Галактической. В настоящее время эта раса находится в союзнических отношениях с Йэнно Мьюри, однако отношения между союзниками весьма натянутые, а отношение к джаго у мьюри презрительное и часто откровенно враждебное, что связано во многом с торговой конкуренцией рас и неприязнью мьюри к внешнему виду джаго…

Джаго действительно превосходные торговцы, лишенные, однако, земных представлений о морали. Они агрессивны, но нападают, как правило, только в тех случаях, когда могут получить выгоду и уверены в превосходстве над жертвой. В других ситуациях откровенно трусливы. В принципе, с джаго вполне можно общаться и вести дела, однако следует делать поправку на их корыстный менталитет и жесткую культуру. При наличии взаимного интереса и особенно при явном перевесе сил общение с джаго не представляет сложности…

Но он быстро выбросил встречу из головы – слишком много вокруг было по-настоящему интересного. К удивлению Игоря, иномирянам было что показать, но мальчишка иногда не знал, смеяться ему или плакать оттого, что они нередко считали самым ярким и выразительным в своих культурах. Увиденное воочию, это все привлекало куда больше самых совершенных фильмов. Джангри, например, придали сцене вид роскошного луга своей планеты на закате. На нем кружились десятка два рослых, крепких девчонок, всего лет по семнадцати. Внешне джангри почти ничем не отличались от мьюри, то есть были не по-земному, но очень красивы. Тяжелые черные волосы танцовщиц доходили до поясниц, светлая кожа серебрилась в коричневатом сиянии поддельного заката. Их головы были увенчаны большими венками из ночных цветов – даже издали Игорь чувствовал одуряющий аромат, похожий на аромат земных магнолий (от которого, как известно, можно не проснуться, если уснешь в одной комнате с таким букетом). Круглые лица с пухлыми губами, широковатыми, плоскими – не как у мьюри – носами и длинными, косо посаженными глазами хранили высокомерное выражение. Зыбкий серебристый свет отблескивал на их округлых плечах, высокой и крепкой неприкрытой груди, мускулистых гладких животах. Единственное одеяние танцовщиц составляли бисерные браслеты на запястьях и щиколотках и такие же пояски, низко лежавшие на крутых бедрах. С них до середины икр свисали пестрые цепочки бус, не скрывавших ни сильных стройных ног, ни тугих изгибов ягодиц, ни даже темных треугольников внизу живота. Узкие, изящные босые ступни словно ласкали пышную холодную траву.