Я улыбаюсь, кивая в ответ и удивляясь, сколько у нас общего… По крайней мере когда дело касается фотографии.

Оставшуюся часть пути до развалин мы проходим, погруженные в свои мысли, и я благодарна ему за это уютное молчание. Тем более что суровый ветер все равно уносит наши слова, а соленый морской воздух пощипывает ноздри.

Когда мы доходим до замка, я бегу вперед, обрадованная перспективой полазить по развалинам. Большие темные камни покрыты пушистым мхом, и я вижу теперь, что когда-то башня была гораздо выше, чем сейчас.

– Сюда, – говорит Каллум, заходя с другой стороны. Я иду за ним к окну… или, скорее, дыре в стене, Каллум подтягивается и забирается внутрь.

– Давай я помогу тебе, – предлагает он.

– Давай, – отвечаю я и нервно сглатываю. Забросив сумку с камерой за спину, я подтягиваю ремешок поплотнее. Затем хватаюсь за протянутую руку Каллума и позволяю ему втащить меня через окно.

Внутри замка намного спокойнее, чем снаружи: ветер бьется в камень, но не может преодолеть преграду. Внутри замком полностью завладела дикая природа Шотландии: острые колючки сочной ежевики пробиваются из земли; заросли чертополоха стелются низко под ногами.

– Вау, потрясающее место, – говорю я.

– Я знаю, – отвечает он с улыбкой.

Каллум достает телефон и ищет что-то в сети. Это создает настолько забавный контраст – современный шотландский парень в древнем замке с новейшим телефоном, – что я достаю камеру и делаю снимок.

– Эх, пара месяцев в Лондоне, и я забываю, как тут плохо со связью, – говорит он и пожимает плечами, извиняясь. Затем срывает пару ягод с куста и протягивает их мне.

– Попробуешь? В это время года они должны быть очень сладкими.

Я беру ягоды с его ладони: сиреневый сок тут же оставляет следы на моих пальцах. Закидываю их в рот и понимаю, что он прав – они изумительно сладкие, с немного терпким вкусом. Закрыв глаза, я смакую их на языке.

– Знаешь, если хочешь, можешь пойти на свадьбу со мной. Как моя гостья. Джейн ничуть не возражает… Я у нее уже спрашивал.

Всполошившись, я открываю глаза и как можно быстрее сглатываю остатки ягод.

– Ой нет. Я не могу. Я… Я должна помогать маме. Я за этим сюда и приехала.

– Ну, ты хотя бы должна прийти на маскарад. К вечеру, я думаю, у тебя не останется дел. Я настаиваю.

Я морщу нос.

– На свадьбах всегда есть чем заняться, но… посмотрю, смогу ли выкроить часок.

– Хорошо, – говорит он, подходя ближе. – Я бы умер, зная, что ты так близко, а я не могу увидеться с тобой. – Он поднимает палец к моему подбородку. – У тебя тут немного ежевичного сока, – говорит он, нежно вытирая уголок моих губ.

Затем он склоняется и снова целует меня.

И я проклинаю свои глупые голову и сердце за то, что ничего не чувствую.

Мой будильник звенит в шесть утра, и я просыпаюсь, продирая глаза.

– Вставай, солнце! – Эллиот просовывает голову в дверь, слишком уж бодрый для такого раннего утра. Но всю эту неделю он сам на себя не был похож. Он стал солнечнее. Счастливее. Больше напоминал старого Эллиота. К тому же он принес мне чашку чая, так что я не могу долго сердиться на него.

– Ты так возбужден, что со стороны кажется, будто это ты женишься! – смеюсь я.

– Дорогуша, если бы это был день моей свадьбы, я бы по стенам бегал! Плюс ни при каких обстоятельствах я не смогу себе позволить такого расточительства, но, клянусь богом, я приглашу твою маму организатором. Она гений!

– Я знаю, – отвечаю я с улыбкой. – Нам действительно нужно надевать это? – В углу моей комнаты на кресле лежит бархатное фиолетовое чудовище, в котором мне придется ходить большую часть дня. Когда прошлым вечером мама показала его мне, я чуть не позвонила Каллуму в тот же миг с целью принять его приглашение – просто для того, чтобы надеть нормальную одежду. Но я все же понимала, что не могу подвести маму, даже если для этого придется носить на свадьбе «аутентичное» платье.

Мне не стоило удивляться. В Нью-Йорке я была одета горничной. Но, по крайней мере, те наряды были созданы, чтобы не привлекать внимания. Этот же произведет фурор.

Костюмы Эллиота и Алекса выдержаны в той же исторической теме, но в своих килтах они выглядят очень круто, естественно. Я уже представляю, как гости будут показывать пальцами, и шептаться, и просить сделать селфи с нами.

И мне нельзя будет взять камеру. Джейн наняла всемирно известного свадебного фотографа (и видеооператора) для своего торжества, и он прибыл с двумя помощниками, значит, моя помощь не нужна. Плюс мой «сanon» не очень-то сочетается с историческим костюмом. Это ради мамы, ради мамы, ради мамы, повторяю я про себя снова и снова.

– Ты будешь выглядеть очаровательно, – говорит Элиот, увидев с какой гримасой я смотрю на костюм. – Но твоя мама сказала, что тебе может понадобиться помощь с корсетом, и вот я здесь!

– Ох! – При мысли о том, что целый день придется ходить в корсете, у меня вырывается невольный стон.

– Давай, давай. У меня есть кое-что другое, чтобы взбодрить тебя. – Он вынимает изысканную золотую филигранную маску с красными бархатными лентами. Она так прекрасна, что я ахаю от восторга. – Вчера ты сказала, что собираешься на маскарад, и я подумал, что тебе понадобится маска.

Я беру ее у него из рук и держу осторожно, как будто она может в любой момент исчезнуть из моих ладоней.

– Она великолепна… Где ты ее достал?

– О, ты меня знаешь. У меня всегда есть туз в рукаве.

– Спасибо! – Я обнимаю его.

– Нет проблем. А теперь давай возьмемся за это платье.

Чтобы надеть костюм, затянуть шнуровку, завязать ленты и банты, уходит добрая половина часа. Когда мы заканчиваем, я выгляжу как настоящая шотландская девушка семнадцатого века.

Эллиот убегает, потому что им с Алексом тоже надо подготовиться, и тут же меня зовет мама.

– Пенни? Ты готова идти в замок? – Я понимаю, что она нервничает, потому что у нее резкий и срывающийся голос.

– Иду! – кричу я и сбегаю вниз так быстро, как позволяют мне мои тряпичные тапочки.

– О, Пенни, выглядишь замечательно! – говорит мама. Она еще не переоделась. Для себя мама выбрала потрясающий серо-голубой костюм, лучший из всех ее костюмов для организации торжеств: уместный для того, чтобы общаться с гостями, но достаточно удобный, чтобы бегать в нем целый день, решая проблемы.

Андреа, мамина помощница, одета в том же стиле, что и я.

Мы будем общаться с гостями, поправлять сервировку и играть свои исторические роли, но, кроме того, решать все проблемы, которые могут возникнуть, точнее, быть мамиными глазами и ушами во время торжества.