— А вы уверены, что если девушка станет фрейлиной, то она станет счастлива?

— Разумеется, ваше высочество!

А вот теперь точно врет. Укололо. Любопытно, чего же на самом-то деле хочет камергер? Потешить свое честолюбие, похвастаться перед друзьями и родственниками или сделать из дочери средство влияния? Потешить честолюбие за счет ребенка — это обычная практика для родителей, как бывший учитель знаю, а если все-таки влияние? Может, он собирается сделать свою дочку моей любовницей? А уж если говорить по-простому, то папаша хочет подложить дочь под будущего царя? Нет, это уже явно перебор. Не хочется даже рассуждать о таком, но в истории были и не такие интриги.

Спросить, что ли, напрямую господина Титова — а не желаешь ли ты, сукин сын, сунуть в мою постель собственную дочь, посмотреть на его реакцию, почувствовать укол (или его отсутствие), а уже потом и решать? Впрочем, а почему я должен что-то решать?

— Что же, Остап Петрович, я обдумаю вашу просьбу, — милостиво кивнул я. — Согласитесь, просьба не совсем обычная, я с подобным еще не сталкивался. Мне надо всё взвесить.

— Понимаю, ваше высочество. Но если вам угодно, я могу в любое удобное для вас время привезти Настю к вам во дворец, чтобы вы лично убедились, что моя девочка достойна стать фрейлиной, — он криво ухмыльнулся, заглянув мне в глаза. Ещё бы подмигнул. — Уверен, она вам очень глянется. К тому же очень покладистая и… — тут он понизил голос до шёпота, — И очень ласковая.

И тут мне стало даже не противно, а грустно. В моей голове будто по нотам выстроился план этого человека. Остап Петрович и правда пытается подложить свою дочь под меня, чтобы добиться влияния на мою особу. Допустим, это как-то понять можно. Но действует он настолько топорно, что это вполне можно принять за оскорбление. Впрочем, а что я знаю о реальном наследнике? Может, с истинным наследником Александром как раз такое бы и прошло, а я тут излишне морализаторствую?

— Илья, остановите машину, — приказал я водителю, а когда наше авто встало, кивнул старшему группы охраны. — Семен Иванович, помогите нашему гостю выйти. До города уже недалеко, дойдет пешком.

Старший группы с удовольствием высадил господина камергера на обочине, а мы продолжили путь.

Возможно действовал я недальновидно, но меня такая злость обуяла, что удивляюсь как крепкими словами этого упыря не наградил, да не попросил кого-то из охраны научить горе-папашку уму разуму. Стоило избавиться от раздражителя, как я тут же выбросил его из головы.

К Александро-Невской лавре мы приехали, как и договаривались с Федышиным — к тринадцати часам. Даже на несколько минут раньше, чтобы у меня было время выйти из машины и пройти небольшой путь от площади перед обителью и до кладбища. Все узнаваемо, хотя чего-то недостает. А чего не достает? А, так здесь нет памятника Александру Невскому, и входа в метро тоже нет. Здания на противоположной стороне площади чуть-чуть другие, но все равно.

Площадь, а чуть подальше Надвратный храм, два десятка шагов по булыжнику прямо, потом направо. Могила Рахманинова неподалеку от памятника Петру Ильичу Чайковскому. Подумалось, что Рахманинов умер совсем недавно — вон, земля на могильном холмике еще свежая, деревянный крест, кругом совсем свежие цветы. Хм, а в моей истории он тоже умер в сороковом году или позже?

Глазами отыскал скамейку, а на ней… сидит человек, откинувший голову назад. Федышин, придворный фотограф. И чем ближе я подходил тем точнее понимал, что недотепа-фотограф, мечтавший о придворном чине уже ничего мне не скажет — из аккуратной раны на горле еще текла кровь, глаза были открыты, но уже начали стекленеть.

Глава 14

Фотолаборатория

Я дернулся, чтобы самому подойти к фотографу, но старший группы ухватил меня под руку.

— Андрей, проверь, — кивнул он.

Один из ребят, подойдя к Федышину, приложил левую руку на лоб, а двумя пальцами правой коснулся сонной артерии. Подержав так с минуту, покачал головой.

— Готов.

А никто, в общем-то, и не сомневался, но все равно, следовало проверить. Вдруг еще можно было помочь?

— Ваше высочество, надо срочно уходить отсюда, — сказал старший группы, цепко оглядывая кладбище. Вроде, людей почти нет, любопытствующие сюда пока не рвутся, но все равно…

— Сейчас прибудет полиция, оно вам надо?

Что да, то да. Полиция прибудет минут через двадцать, не раньше, но если это подстава, то допускаю, что сюда уже бегут крепкие мужики в белых форменных гимнастерках. Допустим, в кутузку наследника русского престола не засунут, но к чему мне отвечать на ненужные вопросы? Конечно же, мы отмажемся, но представляю заголовки завтрашних газет: «Наследника русского престола задержали рядом с трупом придворного фотографа!»; «Почему будущий царь оказался рядом с мертвым телом?»

Так что, чем быстрее мы уйдем от того места, где обнаружили мертвый труп убитого человека, тем лучше.

— Андрей, осмотрите карманы, нет ли конверта с фотографиями, — приказал я.

Как и следовало ожидать, в карманах, кроме кошелька, удостоверения личности, требующегося для прохода во дворец, ничего не было.

— Семен Иванович, оставьте кого-нибудь из своих, до прихода полиции. Пусть обрисует ситуацию, но без подробностей.

— Дескать, случайно гулял? — уточнил старший.

— Вроде того, — кивнул я.

— Ты остаешься. Все понял?

— Так точно, — кивнул охранник, явно недовольный предстоящей задачей. — Пошел погулять на кладбище, увидел тело, подошел. А все вопросы…?

— А какие вопросы? Вы здесь гуляли, как частное лицо. Люди, которые с вами были, испугались и ушли, не захотев связываться с полицией. Общеизвестно, что тот, кто наткнулся на мертвое тело — первый подозреваемый. Вот, разве что, — развел я руками, — если в участке очень сильно бить станут, можете рассказать — мол, приказ наследника, но подробностей не скажу, государственная тайна.

— Ваше высочество, кто же осмелится подпоручика из службы охраны бить? — фыркнул Семен Иванович. — Его даже в участок не повезут, прямо на месте показания снимут, и все. Да и вообще, полиции давным-давно запретили использовать физические методы воздействия.

— Ну, Семен Иванович, мало ли что может случиться. А вы не те люди, чтобы я вами рисковал по пустякам.

Кажется, сказал сущую ерунду, этакий дежурный комплимент, а сразу же почувствовал, как ребята подтянулись и, словно бы ещё немного придвинулись ко мне, как бы пытаясь закрыть своими телами от всех возможных опасностей.

— Все, уходим, — вежливо, но настойчиво потянул меня за рукав Семен Иванович, и мы пошли. Быстро, но без суеты, чтобы не привлекать внимания