— Вы даже не читали.

— Я забыл дома очки.

— Вы создаёте нам трудности, мы готовы послать за очками нашего сотрудника.

— Не надо, подвезёт сын. Я могу позвонить?

— Звоните.

Чернин тянул время, ему нужно было переговорить с Азаровым.

— Он подвезёт через полчаса, — сказал Чернин, дав понять взглядом Азарову, что он ему нужен.

— Хорошо, я даю Вам десять минут на сборы, наши сотрудники подождут вас за дверью, — Блиндерман аккуратно сложил листы протокола в папку, пахнущей новенькой кожей. Блиндерману нравился этот запах, он ассоциировался у него с кожанками чекистов. Он любил, закрыв глаза, нюхать свою папку, воображая себя верным соратником Дзержинского, вокруг которого собрались подчинённые, пропитав кабинет запахом кожи и пороха ещё неостывших наганов. Когда папка выветривалась, Блиндерман покупал новую, долго выбирая, ища нужный запах.

— Мне можно проверить пульс и давление у генерала? — спросил Азаров у Блиндермана.

— Вы врач?

— Да у меня медицинское образование.

— У вас нет приборов?

— Давление можно измерить двумя пальцами.

— Вы меня удивляете. Померьте мне.

Азаров взял руку Блиндемана и приложил два пальца у запястья.

— У вас пониженное давление: сто на шестьдесят.

— Верно, я гипотоник. Что ж, осмотрите товарища. Да и вообще побудьте с ним, как бы чего не сотворил с собой, а то повесят на нас ещё одного Ахромеева с Пугой.

— С Пугами, если склоняется.

— Что вы сказали, доктор?

— Я сказал с Пугами. Жена генерала тоже была убита.

— Да, да, я знаю, она умерла в больнице. Странные люди. Занимают такое положение и не имеют склянки хорошего яда на чёрный день, стреляются неуклюже, по пять раз вешаются. Всё в кровищи, в испражнениях. Лично я, доктор, если что случится, сначала пописаю, покакаю, может, даже клизму сделаю, наберу ванну и в ней хлопну бокальчик любимого вина с хорошим ядом. Как вы думаете? — Блиндерман без иронии пристально посмотрел на Азарова.

— Я думаю, это более эстетично, чем вешаться и стреляться. Но для такой красивой смерти, особенно с клизмой, надо знать свою судьбу, хотя бы за день.

— Да, надо знать, — многозначительно сказал следователь, вдыхая запах кожи, исходящий от его папки.

Когда все вышли. Азаров подошёл к Чернину со спины и положил руки на плечи.

— Держись, старик. Ещё всё образуется.

— О чём ты говоришь, Людвиг? Как образуется, мы с тобой хорошо знаем, — Чернин наклонился к уху Азарова и стал быстро говорить. — Эти меня отдадут в руки моссадовцев или цэрэушников. Пару уколов, и я всё разболтаю, не ведая об этом. Помоги спокойно умереть, я своё прожил.

Чернин крепко сжал шею Азарова, уткнувшись в его вспотевший лоб. Так они простояли пару минут, глотая комки накатывающих слёз.

Азаров, тяжело вздохнув, наклонил голову, пытаясь что-то извлечь из-за воротника костюма. Это была обычная толстая нитка тёмного цвета, сантиметров десять в длину. Он наклонился к уху Чернина.

— Носил для себя. Яд растворяется под воздействием желудочного сока. Можно просто спрятать в хлебном мякише и носить в ухе. Только умоляю, решайся, если поймешь, что допросов с применением спецсредств не избежать.

— Спасибо, это по-мужски…

Слухачи, прослушивающие кабинет Чернина, поднимали чувствительность микрофонов, пытаясь, хоть что-то уловить из шёпота — техника была бессильна.

…По официальной версии генерал Чернин умер от инфаркта в больнице следственного изолятора в день ареста.

…Поздняя осень в большом неухоженном городе грязна, как опытный нищий, и наводит безумную тоску от длительного созерцания. Пикин на выходные всегда старался выбраться в пригород и наблюдать увядание жизни в её естественных условиях, ища пейзажи, гонящие депрессию и вливающие силу философской грусти.

Он хотел отправить загадочную бандероль с пригородной почты, но пришёл к выводу, что отследить корреспонденцию с маленького почтового отделения куда проще, чем с крупного.

Это был тот случай, когда можно сказать: «как в кино».

Он решил отправить бандероль с главпочтамта. Когда Пикин встал в очередь и достал бандероль из сумки, к нему подошёл мужчина и попросил отойти в сторону. Это был Базунов. Вернувшись из Москвы, он решил по пути к дому получить свою корреспонденцию. Когда он подходил к очереди, в его глаза бросился почерк Чернина — молодой человек держал пакет, адресованный Базунову.

Базунов сразу понял, что за время его отсутствия произошла трагедия.

— Вы извините меня, но это письмо адресовано мне, — держа за руку Пикина с волнением произнёс Базунов.

— Странно, а чем докажите?

— Вот мой паспорт. И ещё, скажите при каких обстоятельствах вам передали это письмо?

Пикин, посмотрев паспорт, подробно рассказал Базунову историю с пакетом.

— Да, и ещё, этот человек дал мне деньги, заберите, — Пикин протянул купюру.

— Нет, деньги оставьте себе, вы с поручением справились. У меня к вам просьба, дайте мне свой телефон, может, у меня к вам тоже будут маленькие поручения с достойной оплатой.

— А тут всё законно?

— Не беспокойтесь. Я людей не подставляю и плачу хорошие деньги за порядочность и исполнительность — эти качества дорогого стоят. Вы даже не представляете, что могут сделать объединившись даже два человека с такими качествами.

Пикин оставил Базунову свой телефон, положившись на интуицию.

Через семь лет они встретятся вновь.

Бeйтaр —

Из прaхa и пeплa

Из пoтa и крoви

Пoднимeтся плeмя,

Вeликoe, гoрдoe плeмя;

Пoднимутся в силe и слaвe

Йoдeфeт, Maссaдa, Бeйтaр.

Вeличиe —

Пoмни, eврeй,

Tы цaрь, ты пoтoмoк цaрeй,

Koрoнa Дaвидa