Домовенок жалобно всхлипнул.

– Так я что… ему плохо сделал, да? – и вдруг так зарыдал, что я аж опешила.

– Э-э… ну… не надо. Не плачь. Чего ты?

– Я хозяина преда-а-ал! – только и взвыл он.

– Да не предал, а просто взаимопонимания не нашел.

– Я его обману-у-ул!

– Не обманул, а вредничал там, где не надо.

– Я его обиде-е-е-ел!

– Не обидел, а расстроил. Но он все равно не очень сердится.

– Правда? – с надеждой посмотрел дух.

– Правда, – с облегчением вздохнула я, увидев, что слезы моментально высохли. – Все, хватит мне постель мочить. Иди к Берону, повинись и объясни, почему пакостил. Но обо мне ни слова, понял?!

Зеленые глаза посмотрели на меня с обожанием.

– Понял, Хозяйка. Не подведу.

– Вот и иди. – Я для верности подпихнула его ладошкой, потому что спать хотелось неимоверно. – Скоро Лин придет, а он плохо различает, кого ест на ужин.

Домовенка как ветром сдуло.

– Уф, – я перевела дух. – И за что мне это наказание? Я не нанималась работать психологом и судьей в одном лице. Лин, ты идешь?

– Мр-р, – промурлыкала в ответ темнота за окном, и подоконник натужно скрипнул, когда на него запрыгнуло полутораметровое чудовище.

«Здравствуй, любимая хозяюшка»…

– Я сплю, – на всякий случай предупредила я. – И горе тому, кто надумает разбудить меня раньше следующего полудня.

«Я понял. Всех, кто будет сюда ломиться, сожру», – с готовностью оскалился демон, показав жуткие зубы.

– Правильно понял, – буркнула я и, завернувшись в одеяло, моментально уснула.

Подъезжая к Харону следующим утром, я впервые испытала странное чувство раздвоенности и необъяснимого сомнения. Было ощущение, словно я бреду в темноте, вижу перед собой мрачную скалу, готовую вот-вот разразиться камнепадом, но потом вдруг замечаю далеко впереди крохотный теплый огонек. Маленький, пока слабый, но живой и откровенно зовущий.

Я даже остановилась, когда поняла, что именно так теперь воспринимаю бывшее логово «хохотуна». После того как я коснулась его Знаком, оно изменилось. Как благословенный оазис посреди знойной пустыни. Как луч света в бесконечном царстве злобы и мрака. И он видел меня тоже – через хищные заросли, через огромное расстояние, поэтому упорно светил оттуда: тихонько, ласково и приветливо. Так, как будто настойчиво звал домой, обещая уют и надежную защиту.

«Вот она, власть Ишты, – пораженно прошептал Лин, увидев это чудо вместе со мной. – Вот что делает с Хароном твой Знак. И вот каким он должен быть на самом деле. Невероятно!»

Я нервно улыбнулась.

«Я его чувствую, Лин. Как маяк».

«Так и должно быть. И пока ты жива, никто его не отберет. А если ты будешь так щедра, что переночуешь здесь еще раз… думаю, отвоюешь себе еще один кусочек свободного леса, в котором больше не будет Тварей».

«В тот раз он из меня чуть душу не вынул, – невольно содрогнулась я, вспомнив свои ощущения после побуждения. – Такое впечатление, что досуха вылакал, как тебя – „хохотун“».

«Но он же потом все вернул, – возразил демон. – И ты теперь сама видишь, в чем разница».

Я вздохнула.

«Вижу. Но не знаю, выйдет ли из этого что-то хорошее. Ладно, работаем, друг мой… солнце еще высоко».

«Куда пойдем?»

«Все туда же, – я пожала плечами. – Там хотя бы места известные. Если получится их подчистить, то подчистим».

«А как насчет того, чтобы немного расширить?» – хитро покосился Лин.

«Я пока не готова тебе ответить. Но в будущем… возможно, попробую».

Однако в этот день нам не очень повезло: всего одна большая выверна и с пяток обычных. Еще стокка рискнула высунуть голову из норы, но Лин прямо на ходу перехватил ее пастью, выволок наружу, а я тут же добила, забросив отрубленную голову в специально предназначенный для этого мешок. К тому же каждый раз притаившуюся Тварь успевал указывать «змеиный» перстень. Мне оставалось лишь вовремя тюкнуть растерявшуюся Тварь по темечку и брести себе дальше, держа правую руку перед собой и водя ей на манер обычного радара.

Потом мы вернулись на поляну «хохотуна». Но вот там-то меня по-настоящему тряхнуло, потому что, переступив невидимую границу, я вдруг ощутила, что лес действительно стал другим. Здесь появилось настоящее солнце. Кроны деревьев перестали загораживать небо. Сами листья посветлели, утратили острые кромки, перестав походить на оружие массового поражения. Здесь даже воздух стал другим! А когда я увидела беззаботно порхающую бабочку, присевшую на невесть откуда взявшийся цветок, то так растерялась, что если бы в тот момент на нас кто-то решил напасть, наверняка бы достиг успеха. Потому что столь внезапные перемены в кажущемся живом лесу потрясли меня до глубины души.

Это было просто невозможно!

Однако же было. И у меня не начались глюки, не растроилось сознание, я не сошла с ума. Потому что действительно стояла на самой обычной поляне, дышала полной грудью и слышала редкие голоса спрятавшихся среди листвы птиц, которых еще вчера тут просто не было!

«Твое место, – удовлетворенно проурчал Лин, обежав бывшее логово „весельчака“ по кругу. – Светлое, чистое, легкое. И ни одной Твари в округе».

Я ошарашенно села прямо там, где стояла, растерянно проведя рукой по ластящейся к коже траве и всем существом чувствуя, как от нее в меня вливаются дополнительные силы, а следом куда-то уходят тревоги, сомнения, горести. И как появляется вместо них какая-то необъяснимая, удивительная, но всепоглощающая радость.

– Мое… – прошептала я, чувствуя, как по лицу расползается неуместная улыбка.

Лин со смешком обернулся, но ничего не сказал. Просто улегся рядом, с удовольствием развалившись на мягкой траве, и блаженно выдохнул, ловя носом игривые солнечные зайчики.

«Если ты постараешься, весь Харон может стать таким».

– Да… наверное. – Я завороженно огляделась. – Бог мой, как же тут стало красиво!

«Я же тебе говорил. Не зря же считается, что до людей тут жили эары. Они и лес – это две половинки единого целого. А в тебе есть кое-что от эаров. И лес это помнит, чувствует. Поэтому и принял тебя так легко».

Я покачала головой.

– Поверить не могу, что это случилось всего за одну ночь. Еще вчера – средоточие мрака, а сегодня – просто дворец.

Демон хитро прищурился.

«А еще говоришь, что ты – не маг».

– Знак Ишты – не магия, – задумчиво отозвалась я, старательно анализируя свои ощущения. – Это – что-то настолько выше нее, что я даже не знаю, как тебе объяснить.