Вот куда он меня гонит…

Оказывается, мои предположения относительно «стоящих на номерах» были очень близки к истине.

Есть тут такие субчики.

Стоят.

Впрочем, сейчас, скорее всего, отдыхают.

Ничем иным невозможно объяснить то, что народ разжег костры. Нет, «пионерских» костровищ они, разумеется, не разводили – на это ума все-таки хватило. Скорее всего, они разожгли их где-то в ямках, прикрыв огонь от посторонних взглядов. Но вот то, что л ю б о й костер неизбежно бросает отсвет на верхушки деревьев – про это не подумали. И этот самый отсвет я сейчас и наблюдаю.

Аж в двух местах.

Вывод?

Там меня и ждут.

Но есть и в этом некий плюс, даже несколько.

Вопервых, я вижу, г д е меня ждут, – и это радует.

Вовторых, это не слишком-то хорошо подготовленные и обученные люди – те не стали бы разжигать огня. И это тоже вселяет в меня некоторый оптимизм.

Есть еще и втретьих, даже и вчетвертых, но не это сейчас главное.

Я их вижу – вот это основное!

И еще.

У моего преследователя нет с ними радиосвязи – иначе бы костры никто и не разжег.

А раз так… все-таки нехороший я человек… недобрый. Люди, можно сказать, работают, силы и нервы тратят, чтобы меня изловить. Головами небось думают… Хм… Головами? Судя по кострам, там что-то иное задействовано. Я бы даже сказал – совсем не голова, а ее прямая противоположность.

Через час можно было не только рассмотреть искры, иногда вылетающие из овражка. Но даже и расслышать треск веток в костре. Что-то я совсем перестаю понимать некоторые происходящие события… плохо это, старею, что ли? Ладно, выставили цепь стрелков, на которую меня гонит загонщик (хорошо, что один-единственный, двоих таких спецов надуть – дело нереальное), но хоть проинструктировать людей-то можно было? Полное впечатление, что сюда нагнали вчерашних школьников! Да, вслух они, слава Богу, не разговаривают. Но весьма громко перешептываются, а кое-кто даже и курит! Вообще атас… Благодаря подобным ляпам я сравнительно легко обошел три точки, где сидели такие вот стрелки.

Разок мимо меня, почти не скрываясь, протопала целая группа – к костру шли. Замерзли, надо думать. И точно – оттуда на посты проследовала примерно такая же по численности кучка стрелков.

А вот оружия у них почти и не видно… Не с ножами же они тут устроились? Но нет, один из них поскользнулся и, падая на землю, загремел чем-то металлическим. Автомат? Хрен его знает…

Вот и костер совсем рядышком.

Отлично. Теперь поищем нужное мне место.

Какое?

Да то самое – где никто меня искать не станет.

И как его найти?

Проще простого – по запаху.

Поиски не заняли много времени, искомое обнаружилось достаточно легко, народ не слишком утруждал себя длительными хождениями туда-сюда.

Где нормальный человек не станет искать противника?

На своих позициях – там, где знает (ну, во всяком случае, должен…) каждую кочку.

Там, где спит, – там все свои, рукой потрогать можно.

Там, где ест, – по той же причине.

И там, где, пардон, освобождается от всего съеденного. Здесь, просто по умолчанию, никого постороннего не бывает. По крайней мере – не должно быть.

Ясное дело, что в сам сортир (точнее, в ту ямку, которую для этой цели облюбовали мои противники) я не полез. Устроился рядом. Некомфортно, но вот уж здесь меня никто искать не станет.

А как же мой преследователь?

Ну, ночью-то он за мной не пойдет – следов не видно. А вот днем… посмотрю я на то, как он удивленно вытаращится на обалделые физиономии стрелков.

Дорогу я искал?

Так вот она – здесь эти гаврики так натоптали, что никакой следопыт ничьих следов не отыщет, хоть с тоски удавись! А вот теперь… теперь и вздремнуть можно, только нос заткну.

Несколькими часами позже

– Ну и где все эти люди? – светловолосый парень демонстративно зевнул. – Сидим тут уже третьи сутки! А никого нет! В поселке дел до фига, а мы здесь штаны просиживаем.

– Ну не просто же так нас сюда послали? – возразил ему собеседник, не отрывая от глаз бинокль. – Учитель знает, что говорит! Раз он сказал, что кто-то идет, значит, основания для этого были!

– Были или нет… но время попусту тратим! Не придет сюда никто!

– Откуда нам знать? – вступила в разговор девушка с малокалиберным карабином, сидевшая у задней стенки ямы, в которой расположилась вся троица. – Учитель ничего просто так не скажет! У него есть источники информации…

– Которых никто никогда не видел! – возразил светловолосый. – И они достаточно часто, между прочим, ошибаются! В первый раз, что ли?

Воцарилось молчание – троица переваривала сказанное.

– А… – начала было девушка.

– Тихо! – напрягся парень с биноклем. – Там кто-то есть!

– Где?! – подскочили с мест его товарищи.

– Вон там – в лесу! Покосившуюся ель видите?

– Ну…

– Левее нее! Метров десять! Из травы рюкзак высунулся!

Лязгнул затвор карабина, девушка положила его на край ямы и прицелилась.

– Нет… не вижу пока.

– Точно он там! Увидишь – стреляй!

– Хорошо…

Разбудил меня выстрел. Не успел я толком продрать глаза, как тотчас же грохнул второй, третий… И понеслось. Подхватываю оба пистолета и выглядываю из своего убежища. По всей линии «обороны», занимаемой неведомыми «охотничками», грохотала канонада. Парни и девицы азартно расстреливали прилегающую местность, засыпая ее свинцом. На моих глазах патлатый худощавый парень высадил по кустам обойму своего обреза. Самого натурального обреза от старой трехлинейки. Причем стрелял он совершенно не целясь и никакого дискомфорта от этого не испытывал. По-моему, ему просто доставлял удовольствие сам процесс стрельбы. Во всяком случае, ничего хотя бы отдаленно похожего на поиск цели в его действиях не наблюдалось. Парень торопливо перезаряжал обрез, вытягивал руку в сторону кустов и нажимал на спуск. Бог знает, чего он собирался достичь такой стрельбой. По крайней мере, для меня это так и осталось загадкой.

Стрельба стихла так же внезапно, как и началась. Сидевшие в укрытиях «охотнички» защелкали затворами, перезаряжая оружие. Сейчас я уже мог более или менее подробно их разглядеть и подивился про себя разномастности их вооружения. Большинство из тех, кого я видел, были вооружены наганами и обрезами от трехлинеек. Попадалось иногда и другое оружие: охотничьи ружья и малокалиберные карабины. Но таких людей было немного. Их одежды также не отличались однообразием. Все, кого я видел, щеголяли самым разным снаряжением. Были среди них люди, одетые в обыкновенные туристические штормовки. Кто-то ходил в импортном охотничьем костюме, а иные и вовсе в повседневных рабочих комбинезонах. Не было среди собравшихся только одного – военной формы. Даже какой-либо намек на подобную одежду здесь отсутствовал в принципе. Что это была за странная компашка, я понять так и не смог. Кто ими командовал, тоже не поддавалось никакому определению. Собравшиеся здесь более всего походили на анархистскую вольницу, которую как-то ухитрились заставить выполнять совершенно несвойственные и чуждые им функции солдат.