— Мне тоже нравится, — признался он. — Тывидела кровать ребят? Мне ее изготовил один мастер из Ньюпорт-Бича. Он такихделает всего две в год. Я мог выбрать между этой и другой, похожей надвухэтажный автобус. Какой-то англичанин купил автобус, ну а я — паровоз. Уменя всегда был сдвиг на почве паровозов и поездов. Они такие большие,старомодные и уютные.

Адриана подумала, что эта характеристика подходит и емусамому, и улыбнулась:

— Мне у тебя очень нравится.

В его квартире действительно чувствовалась особая, теплаяатмосфера. Здесь приятно было жить и работать.

— Я годами пытаюсь убедить себя купить отдельный дом, ноя ненавижу переезды, к тому же здесь очень удобно, да и ребятам нравится.

— Я думаю!

Билл отвел для них самую большую комнату, считая, что этостоит сделать, хотя сыновья не жили у него подолгу.

— Когда они подрастут, то, надеюсь, будут проводитьздесь больше времени.

— Наверняка.

«Кому бы здесь не понравилось? Квартира нельзя сказать,чтобы очень большая или шикарная, нет, но находясь, в ней, словно испытываешьрадушное объятие», — думала Адриана, сидя на диване и окидывая взглядомжилище Билла. Потом она пошла на кухню помочь ему готовить ужин. Большую частькухни Билл оформил своими руками и стряпал с несомненным знанием дела.

— Скажи, а есть вещи, которых ты не умеешь?

— В спорте я ноль. Я уже говорил тебе, чтоотвратительно играю в теннис. Я не умею разжигать в полевых условиях костер,это приходится делать Адаму каждый раз, когда мы отправляемся в поход. И ещебоюсь самолетов.

Список был явно короткий по сравнению с тем, что он умел.

— Самое главное, что ты умеешь быть человечным.

— А как насчет тебя, Адриана? В чем ты несильна? — спросил Билл, аккуратно нарезая свежий базилик для салата. Егоинтересовало, как Адриана оценивает себя сама.

— Я не сильна во многих вещах. Например, в лыжах. Втеннис играю так себе, в бридж вообще ужасно. Игры для меня просто наказание, яне могу запомнить правил и, даже если случайно выигрываю, не получаю никакогоудовлетворения. Еще компьютеры. Я ненавижу компьютеры. Она подумала и серьезнымтоном добавила:

— И компромиссы. Не могу идти на компромисс со своимиубеждениями.

— Но это, как я понимаю, достоинство, а не недостаток,верно?

— Как сказать, — задумчиво ответилаАдриана. — Порой за это приходится платить слишком большую цену.

Она думала о Стивене. Дорогую цену пришлось ей заплатить засвои убеждения.

— Но разве ты о ней жалеешь? — спросил Биллмягко. — Разве не лучше чем-то пожертвовать, но остаться со своимиубеждениями? Я всегда так считал.

— Порой трудно найти правильное решение.

— Поступай так, как сама считаешь нужным. А еслиокружающим это не нравится, — он философски пожал плечами, — считай,что они ошибаются.

«Легко говорить», — подумала Адриана. Однако она все жене считала, что происшедшее у нее со Стивеном — результат ее неуступчивости. Унее не было выбора. Она не могла поступить по-другому. Просто не могла. Речьшла об их ребенке, которого она любила. Невозможно было от него избавиться поодной только прихоти, лишь потому, что Стивена это пугало.

— А ты сам склонен настаивать на своем, независимо отреакции других? — спросила Адриана. В этот момент они принимались забольшие сочные бифштексы, которые поджарил Билл. Адриана накрыла на стол исделала приправу к салату, все остальное приготовил хозяин, и ужин выгляделвосхитительно: бифштексы, салат, чесночный хлеб. На десерт — клубника вшоколаде. — Проявлять твердость, невзирая ни на что?

— Это зависит… — Билл на минуту задумался, пока Адриананакладывала себе салат. — Думаю, все зависит от силы моей убежденности итого, что ставится на карту. Иногда просто нельзя отступить от своих принципов.Я по себе знаю, что с возрастом становишься более умеренным во взглядах. Мнетридцать девять, и я стал терпимее, чем раньше, но по-прежнему в важных дляменя вопросах не иду на компромисс. Мне это особых благ не принесло, но, сдругой стороны, мои друзья знают, что могут на меня рассчитывать. По-моему, этонемаловажно.

— По-моему, тоже, — тихо ответила Адриана.

— А что думает Стивен на этот счет? Биллом начиналоовладевать любопытство. Адриана рассказывала о муже очень мало, а ему хотелосьзнать, как они живут, много ли у них общего. На первый взгляд они казалисьочень разными.

— Мне кажется, он тоже твердо придерживается своихвзглядов. Он не всегда способен понять позицию других людей.

Это была классическая осторожная фраза.

— А как у него с пониманием тебя, хорошо? Биллаинтересовал их брак. Он хотел получше узнать обоих, поскольку понимал, что неможет рассчитывать на дружбу только с Адрианой, как бы ему этого ни хотелось.

— Не всегда. Он мастер по части… — Адриана искалаподходящее слово и наконец нашла его: — …параллельной жизни, так, пожалуй,будет вернее всего сказать. Он занимается тем, чем хочет, и сам не вмешиваетсяв то, что хотят делать другие.

— И у вас этот принцип срабатывает?

«Срабатывал. Раньше. Пока Стивен не ушел от меня, потому чтоему не понравилось, как я поступаю», — подумала Адриана и, вдохнувпоглубже, попыталась объяснить это Биллу:

— Я думаю, что брак требует большего участия, большейблизости и большего взаимодействия. Недостаточно просто не мешать жить другому,надо жить общими интересами… Но я это поняла только недавно.

Билл согласился с тем, что сказала Адриана. К подобномувыводу он пришел, когда еще был женат на Лесли.

— В том-то вся штука. Очень трудно найти человека,который был бы согласен разделить с тобой твои интересы. Мне такой человек непопадался. Правда, должен признать, в последние годы я не особенно занималсяпоисками. У меня не было ни времени, ни желания.

— Почему? — заинтересовалась Адриана. Ей казалось,что Билл — мужчина, склонный к женитьбе.

— Думаю, что я боялся, Я так болезненно пережил разрывс Лесли и расставание с сыновьями, что не имел желания больше это повторять, нехотел, чтобы мне причиняли боль и забирали моих детей только потому, что бракне срабатывает. Мне это казалось несправедливым. С какой стати я должен терятьмоих детей, если жена меня разлюбила? Поэтому я был осторожен.

Но Билл, конечно, проявлял еще и леность. Он долгое время неискал серьезных отношений, убеждая себя, что еще не готов к ним.

— Как ты думаешь, она когда-нибудь отдаст тебемальчиков насовсем?

— Вряд ли. Она думает, что имеет на них право, они ее,и она оказывает мне большую любезность, посылая их сюда. Но правда состоит втом, что у меня столько же прав жить с ними, что и у нее. Это просто неудачноестечение обстоятельств, что я живу в Калифорнии. Я мог бы вернуться в Нью-Йорк,чтобы чаще видеться с ними, но мне всегда казалось, что так было бы даже хуже.Я не хочу, живя в десяти кварталах от них, каждый вечер гадать, что они делают.Я хочу слышать их болтовню по телефону, видеть, как они делают уроки, общаютсяс друзьями. Я хочу со слезами на глазах наблюдать, как они спят ночью. Хочузаботиться о них во время болезни, когда их рвет, когда у них сопли. Хочу бытьс ними постоянно, а не какой-то месяц раз в году.