– А что скажет твоя мама, если я увезу тебя без обручального кольца на пальце?

– Марьяна никуда и не поедет, – заявила мама и выразительно посмотрела на дочь. – Если без кольца.

– Да и с кольцом тоже, – добавила Марьяна.

– Тогда я пропишусь на вашей лестничной площадке и буду ждать твоего согласия под дверью! – Игнат едва не ударил себя кулаком в грудь.

– Будешь ждать? – Марьяна внимательно смотрела на него.

– Даже не сомневайся!

Она кивнула. Да, Игнат действительно готов был идти до конца. Он действительно будет ждать ее согласия на коврике перед дверью. Но дело в том, что у нее нет времени на раздумья.

В любой момент тут мог появиться Никита со своей любовью. Неделя, отведенная на раздумье, еще не прошла, но все равно. Он скажет, что ему не хватило совести оставить Ларису в тяжелом положении. Ей останется признать, что это правильное решение, и умыться. Нет, не слезами, но тем не менее.

Зачем ей это надо? Чем хуже Игнат? Ну да, урвала Марьяна в свое время сильных ощущений в объятиях Никиты, но у Игната тоже очень крутая энергетика.

Да и не в ощущениях дело, а в отношении к жизни. Игнат готов бросить все к ее ногам, а Никита все мнется и мямлит.

– Тебе все равно, что у меня новая прическа? – с иронией спросила Марьяна, вспомнив, как отреагировал Никита на ее короткую стрижку.

Она и сама поняла, что сглупила. Но ведь он мог сделать вид, что ничего не заметил. Ясно же, что волосы отрастут. Но нет, Никита обратил внимание на то, что ему не понравилось. А Игнат промолчал, хотя и заметил не самое приятное изменение.

– Новая прическа? – Игнат изобразил удивление. – Извини, когда я смотрю на тебя, то вижу только твои глаза. Они у тебя невероятно красивые. Я в них тону. Ты должна меня спасти!

– Должна?

– Должна. Потому что ты не только самая красивая, но еще и очень добрая.

– Задабриваешь меня?

– Я говорю правду.

– И ждешь от меня такого же правдивого ответа. У меня есть время подумать?

– Сколько угодно! В загс можно и завтра, и через год.

До завтра – слишком долго. Тем более что Игнат предлагал ей уехать прямо сейчас. Именно этого Марьяна и хотела. Бросить все и уйти в новую жизнь. С обручальным кольцом на пальце, которое могло стать как спасательным кругом, так и гирей, тянущей на дно.

Но в жизни не может быть все просто и ясно. Иначе это не жизнь.

Студеный ветер швырнул ей в лицо мокрый лист. Что это, ордер на вселение? Марьяна улыбнулась, глядя на дом, в котором ей предстояло жить. Высокий первый этаж был сложен из кирпича, а мансарда – из бруса. Широкое крыльцо под навесом. Двор небольшой, с единственным фонарем у ворот.

Игнат загнал машину во двор. Осталось только войти в дом. Ключ уже в замочной скважине. Интересно, как там внутри? Если двор давно никто не убирал, то и дом не обжитой.

– Прошу! – Игнат распахнул дверь, приглашая Марьяну войти в дом и в новую жизнь.

Все-таки бросилась она в неизвестность с головой. Обручальное кольцо, которое надел ей на палец Игнат, поставило крест на прошлом.

В загсе их расписали сразу, едва они только подъехали. Марьяна дала клятву верности. Отныне она мужняя жена. Для нее больше нет ни Никиты, ни Трофима.

Она уже не свободна, но жизнь-то продолжается. После загса они сразу же отправились в деревню Большие Ясли, расположенную на окраине Московской области. Здесь находился кустарный завод по производству вибролитья, который отец Игната выкупил задешево у банка вместе с домом, примыкающим к нему. Кто-то потерял, кто-то нашел. Здесь им с Игнатом и жить. С негласного одобрения Алексея Антоновича. Если, конечно, Игнат не украл у отца ключ от дома.

В доме было так же холодно, как и на улице, разве что без ветра и дождя. Игнат нащупал выключатель, щелкнул им, но свет не зажегся.

– Упс!

– Может, пробки? – предположила Марьяна.

Он кивнул, что-то нащупал неподалеку от выключателя, снова щелкнул. И вспыхнул свет.

– Какие пробки, мисс? Автомат!

– Мисс? – Марьяна выразительно посмотрела на золотое кольцо, которое украшало палец ее правой руки.

Красиво смотрится, сидит как влитое, не жмет. Комфортное ощущение. И приятное. А то, что в доме холодно, не беда.

– Прошу пардону, миссис!

– Миссис замерзла, – заявила она и мило улыбнулась.

В прихожей стоял одежный шкаф, состыкованный с вешалкой. Одна дверь вела в каминный зал, другая – на лестницу, которая закручивалась в направлении второго этажа. Стены ничем не отделаны, пол из досок, хорошо отшлифованных и покрытых темным лаком.

В каминном зале стоял разложенный диван со скомканным покрывалом. Напротив него два кресла и журнальный столик с обугленным углом.

На полу валялись раскрытая книга, пустая коробка, пластиковый тюбик из-под крема, одинокий тапочек с каблучком, еще что-то. Над арочным входом на кухню висела оленья голова с рогами.

– А вот это лишнее! – заявил Игнат, глядя на чучело.

– Не бойся, тебе такое украшение не грозит. – Марьяна мягко провела пальцами по его спине.

– Думаешь?

– Уверена. Зачем тебе рога? Ты же не олень.

Диван в зале недорогой, к тому же порядком пользованный. Кухонная мебель тоже смотрелась неважно, но Марьяне все нравилось. Ей сейчас и в шалаше было бы хорошо, лишь бы никто не донимал.

– Я не вижу здесь батарей, – осмотревшись, сказал Игнат.

– Их здесь и нет.

Марьяна глянула на камин, выложенный из камня. Большой, основательный, но топорной работы. Ладно, эстетика сейчас дело десятое, лишь бы тепло давал и не дымил.

В камине лежали только перегоревшие угли, дров не было. Рядом на полу пусто.

– А вода?.. – Игнат подошел к мойке на кухне, с подозрением глянул на большой оцинкованный бак, прикрепленный к стене, поднял крышку. – Да уж!.. – Он легонько пнул железное ведро, стоявшее на полу.

Возможно, звон, который оно издало, Игнат воспринял как удар медных тарелок в похоронном марше. А Марьяна подумала о том, что это звон колокольчика, возвещающего о начале новой жизни. Ее совсем не пугало, что воду нужно таскать в дом ведрами, а греть ее придется на конфорке с баллонным газом. И каминное отопление – не беда. Лишь бы дрова были.

За дровами Игнату пришлось спускаться в подвал. Пока он занимался камином, Марьяна обошла мансарду. Там три комнаты: одна довольно-таки большая и две маленькие.

Обставлена была только большая. Там находился спальный гарнитур. Работа кустарная, зато материал натуральный – массив сосны. На полу валялись обрывки бумаг.