Через несколько минут Трини села в свой автомобиль и аккуратно вырулила на дорогу, следуя за машиной отца. У нее все еще играла на лице улыбка. И настроение, как и этот день, было просто прекрасное...

Приняв душ, Мартин оделся и спустился вниз. Он не сообщил Коре о том, что был у врача, что проходил обследование, и о том, что ничем не болен. Как и она не сообщила ему, что доктор Вагнер очень просил ее уговорить мужа пройти обследование. И когда Лайтмен пришел в первый раз, врач обрадовался, высказав вслух предположение, что наконец-то Коре удалось уговорить своего мужа это сделать. Мартин был несколько обескуражен его словами, но, аккуратно ведя разговор, все выяснил.

Узнать, что его жена, зная о заболевании, даже виду не подавала об этом, хотя заверила Стивена Вагнера в своей поддержке, было горько. Однако он отлично понимал, что частично сам виноват, умолчав о своих проблемах, потому что не хотел, чтобы все вокруг жалели его. И все-таки черствость и безразличие жены больно задели его.

Он часто задумывался о смысле жизни, когда считал, что болен. И на многое ему открылись глаза. Его взаимоотношения с Корой, которые до этого казались безупречными, открылись Мартину совсем с другой стороны. Он осознал, что принимал ее любовь к деньгам за искренние чувства к себе.

Неожиданно Лайтмен понял и то, что его отношение к Коре также не столь безгрешно. Красивая и статная, с ней приятно было появиться на людях. Он чувствовал, как многие завидуют ему, и ощущение этого наполняло самодовольством его душу, заставляя думать, что Кора любима им...

Они с Корой искренне врали друг другу и себе самим, создавая впечатление вполне счастливого брака. Однако не все было так просто. И когда Мартин получил возможность пересмотреть свои отношения с женой, то смог понять, что они совершенно разные люди, не созданные друг для друга, как он думал ранее.

Его чувства к Коре охладели. И даже интимная близость не могла разжечь их. Постепенно они стали жить, словно совсем чужие, едва знакомые люди, и это до последнего времени устраивало Мартина.

Но не теперь. Когда он узнал, что его дни не сочтены... И он может жить так, как захочет.

Именно сейчас Лайтмен почувствовал настоятельную потребность разорвать узы этого насквозь прогнившего брака.

А кроме того... Он познакомился с женщиной, которая затронула его сердце. Заставила забыть о невзгодах. Почувствовать красоту жизни, ее вкус. Только рядом с ней он почувствовал себя счастливым в те дни, когда думал, что обречен. Не зная о его болезни, Глория смогла растормошить его, заставила встряхнуться и по-новому взглянуть на мир. Именно с ней он осознал, что значит быть рядом с по-настоящему близким тебе человеком.

У них были практически одинаковые вкусы во всем. От художественного фильма до спортивной передачи. Иногда, правда, случались и разногласия. Но каждый из них с таким упоением отстаивал свое мнение, так старался склонить на свою сторону оппонента, что потом, поняв всю абсурдность этой попытки, оба сдавались и шли куда-нибудь – в кафе или на прогулку, со смехом вспоминая о том, что лишь несколько мгновений назад готовы были спорить до умопомрачения...

Даже сейчас, вспоминая о ней, Мартин улыбнулся. Ему уже не терпелось. Он уже хотел увидеть ее, взглянуть в ее серые глаза, прикоснуться к ее волосам медового оттенка, которые она всегда почему-то закалывала на затылке, не позволяя им свободно спадать на плечи. Ее низкий приятный голос словно обволакивал собеседника, заставляя прислушаться, не давая перебивать.

Ни разу во время их непродолжительных встреч Лайтмен и мысли не допускал о том, чтобы зайти дальше в отношениях. Он так боялся потерять ту дружбу, которая скрепляла их, что не решался что-либо изменить в ней.

Но теперь, чувствуя себя здоровым и полным сил, Мартин неожиданно осознал, что хочет быть с Глорией. Чтобы просыпаться и видеть ее рядом. Слышать ее дыхание, ощущать аромат ее кожи. Все это всплыло в его памяти, наполняя тело желанием.

– Ты уже проснулся? – В спальню вошла Кора.

Мартину пришлось вернуться в действительность.

– Да, дорогая.

– Я иду завтракать. Если хочешь, присоединяйся, – кивнула она и вышла, оставляя его одного.

Лайтмен посмотрел ей вслед. Задумался.

Надо поговорить с ней. И как можно быстрее. Он собирался дать Коре хорошего отступного. Лишь бы только поскорее закрыть эту страницу своей жизни.

Он был полон идей. Будущее виделось ему в радужных красках...

Войдя на кухню, Мартин остановился и посмотрел на жену. Та сидела за столом и пила сок, перед ней стояло блюдце с низкокалорийным печеньем, которое она откусывала маленькими кусочками. Кора подняла на Мартина взгляд.

– Кофе в чашке, – кивнула она, указывая на стол.

– Спасибо, – поблагодарил он, усаживаясь напротив.

Лайтмен не любил завтракать по утрам. Нет, конечно, порой он мог съесть яичницу с беконом. Но это происходило очень редко. Обычно ему хватало кофе.

– Кора, нам надо с тобой решить одну проблему, – медленно произнес он.

– Хорошо...

Жена бросила в его сторону настороженный взгляд. Слишком уж серьезно Мартин произнес последнюю фразу. Она не любила такие моменты, когда надо было гадать, что же произойдет дальше. А сейчас было именно так. Ведь пока они не закончат завтрак, муж вряд ли начнет. Следовательно, ей предстояло еще несколько минут пребывать в неведении, изнуряя свое воображение всевозможными догадками...

Поэтому, увидев, что он допил кофе и готов к разговору, Кора поспешила следом за ним в кабинет, дабы поскорее разобраться с той неприятностью, которая закралась в их взаимоотношения...

– Я даю тебе хорошие деньги, что тебя не устраивает?! – Мартин был удивлен.

Они уже час спорили, и Кора никак не хотела полюбовно решить проблему.

– Потому что я люблю тебя! – воскликнула она, стараясь, чтобы взор ее, обращенный к мужу, соответствовал произнесенным словам. – И мне очень больно сознавать, что ты охладел ко мне... – Она поджала губы, показывая тем самым, как глубоко он ее обидел.

– Как бы то ни было, – вздохнул Лайтмен, – оставаться далее вместе все равно не имеет никакого смысла. Давай расстанемся. Тогда мы сможем хотя бы дружить...

– И не надейся! – Жена гневно посмотрела на него. – Просто чувствую, что здесь не обошлось без какой-то юбки. Признавайся! Ты изменил мне?

– Вряд ли мой ответ тебя обрадует, – грустно усмехнулся он, – но нет, я не изменял тебе. Хотя, позволь уточнить, что ты подразумеваешь под этим понятием? А то вдруг у нас разное представление о нем?

– Ты прекрасно знаешь что! – сердито заметила она. – Я имею в виду, спал ли ты с кем-нибудь на стороне!

– Вот, значит, как, – кивнул он, словно соглашаясь. – Странно, я тоже так думаю, вполне согласен с тобой в трактовке этого понятия. Но как тогда объяснить эти снимки?