– Да, слыхала, но никогда не видела.

– А я видела. Такая комната есть в «Грейндж».

– Силы небесные. Впрочем, дом Гектора и Герти – настоящая сборная солянка, так что вряд ли этому стоит удивляться. Похоже, начиная с семнадцатого века каждый новый его владелец пристраивал к нему то одно, то другое.

– Как бы то ни было, тот, кто построил первоначальную его часть, предусмотрел в своем жилище одну из этих комнаток для слежки за гостями, и никто из последующих владельцев дома не захотел ее уничтожить. Мод показала мне, как проникнуть туда, и мы немного постояли и послушали, о чем там у вас шла речь.

– И о чем же?

– К моей досаде, перед решеткой тамошнего оконца расположилась кучка скучнейших мужчин, так что мы мало что узнали – только то, что один из них связан с группой антисуфражистов и что некто по имени Джимми не умеет играть в карты. Так что нам очень скоро стало скучно, и мы отправились обратно, чтобы Мод смогла выпить еще хереса.

– Ах вы бедняжки. Боюсь, эти субъекты были самыми гадкими из гостей. Кстати, какой-то малый из Мужской лиги против избирательных прав женщин прочел мне лекцию о том, почему женщинам нельзя позволять голосовать. Кажется, это было что-то насчет шляп. Я не очень-то внимательно слушала, как он распинался. В общем, о чем бы ни шла речь, тот малый, похоже, считал, что это самая забавная шутка, которую он когда-либо слышал, и отправился пересказывать ее другим.

– Мы слышали, откуда взялся этот перл, – сказала я. – Его родил никудышный игрок в карты, которого остальные именовали Джимми. Полагаю, он достопочтенный[36] Джимми, поскольку кто-то из них упомянул, что его отец – граф.

– Ах, да, меня знакомили с ним. Джимми Стэмфорд… или как его там. Сын графа… как-то на букву «К», возможно, Кнудсфорда.

Эта ее неспособность запоминать имена всегда казалась мне странной для той, которая долго была одним из самых ценных агентов британской разведки. Настолько странной, что я давно уже начала подозревать, что это притворство. Однако я решила не разоблачать ее, а просто отметить про себя, что фамилия этого малого почти наверняка не Стэмфорд, а его отец определенно не граф Кнудсфорд. Я была уверена, что слышала о лорде Кнудсфорде, но он был виконтом, а никак не графом.

– А как насчет вас? – спросила я. – Вам попался кто-нибудь, из тех, кто представлял бы хоть какой-то интерес?

– Да нет, все как обычно. Был один неловкий момент, когда на другом конце зала я увидела Редверса Хинкли, но, к счастью, он был увлечен беседой с тем малым, у которого была навязчивая идея насчет шляп, так что вряд ли он мог меня узнать. Это было бы неприятно.

– Вы бы сумели вывернуться, – с уверенностью сказала я.

– Наверняка. Но мне нравится леди Саммерфорд – было бы жаль ее спалить. Она еще может нам пригодиться.

Невзирая на наши теплые пальто, мы уже дрожали от холода, когда я поставила «ровер» в его маленький гараж. И со всех ног устремились в дом.

Я сварила какао, и мы пошли спать, но сначала моя хозяйка заставила меня пообещать, что завтра я позволю ей выспаться и подам ей завтрак в кровать.

Когда Эдна подавала нам воскресный обед, зазвонил телефон.

– Чиппинг-Бевингтон, двадцать три, – сказала я, сняв трубку с рычага находящегося сбоку деревянного ящичка, в котором находилась телефонная начинка.

– Мисс Армстронг? Это Дина Коудл.

– Добрый день, мисс Коудл, – поздоровалась я. – Вы желаете поговорить с леди Хардкасл?

– Что? Нет, сгодитесь и вы. У меня есть еще сведения из блокнота Брукфилда, и мне бы хотелось поговорить с вами обеими. Сегодня я буду проезжать через вашу прелестную деревеньку – так вот, не затрудню ли я вас, если загляну к вам? Скажем, в четыре часа?

К этому времени леди Хардкасл уже тоже вышла из столовой, ожидая, что тот, кто телефонирует, желает, как всегда, поговорить именно с ней.

Я прикрыла трубку рукой и, понизив голос, сообщила:

– У Коудл есть новости. Она хочет зайти в четыре.

– Это было бы превосходно, – ответила она своим обычным голосом. – Пригласи ее на чай.

Я убрала руку с трубки и сказала:

– Это было бы превосходно, мисс Коудл. Пожалуйста, если можете, выпейте с нами чаю.

– Спасибо, – ответила мисс Коудл. – И скажите ей, чтобы она говорила тише – я слышала каждое ее слово, несмотря на то что вы прикрывали трубку рукой.

– Вы правы, – согласилась я. – Мы будем ждать вас к четырем.

Я повесила трубку.

– Что она сказала? – спросила леди Хардкасл.

– Что вы крикунья, – ответствовала я.

Она хмыкнула, и мы вернулись к нашему обеду.

Когда мы поели, леди Хардкасл удалилась в свой кабинет, а я начала помогать мисс Джонс готовить угощение к чаю. После обеда у нее и Эдны было свободное время, но она настояла на том, чтобы остаться, и я была рада ее помощи.

Когда угощение было готово и не осталось ничего, что требовало бы моего внимания, я пошла в гостиную и села читать книгу. Должно быть, я задремала, поскольку следующее, что я услышала, был дверной колокольчик.

Стряхнув с себя сон, я, пошатываясь, побрела открывать дверь. Часы в холле показывали десять минут пятого, но в последнее время это ровно ни о чем не говорило. Единственное, в чем я могла быть уверена, так это в том, что сейчас вторая половина дня, да и эта уверенность базировалась исключительно на воспоминаниях об уже съеденном обеде.

Поправив свою униформу служанки, я отворила входную дверь. Стоящая на крыльце мисс Коудл помахала рукой автомотору – на вид весьма дорогому, – и он тут же поехал прочь.

– Добрый день, мисс Коудл, – поздоровалась я. – Прошу вас, входите.

Помогши ей снять пальто, я проводила ее в гостиную.

– Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее, – сказала я. – Я доложу леди Хардкасл, что вы уже здесь.

Я еще не дошла до двери кабинета моей хозяйки, когда она вышла сама. Мы улыбнулись и кивнули друг другу, после чего она поздоровалась с мисс Коудл, а я отправилась на кухню, дабы внести завершающие штрихи в наш послеобеденный чай.

К тому времени, когда я внесла поднос с чаем и угощением в гостиную, их разговор был уже в самом разгаре.

– … тогда, во всей той истории с живыми картинами, мы начали наше знакомство не с той ноги, но думаю, всем нам было бы лучше, если бы мы оставили все это в прошлом. В нынешнем деле мы договорились работать вместе, и пока что наше сотрудничество проходило более или менее неплохо… но вы не можете отрицать, что между нами до сих пор продолжает существовать некая подспудная так и не рассосавшаяся вражда. И меня не покидает такое чувство, что все было бы гораздо проще, если бы мы подвели под нашими разногласиями черту и начали с чистого листа.