в отсутствии массогабаритных ограничений при запусках. И дело даже не в том, что грузы на орбиту идут сплошным потоком — сами узлы и элементы конструкции будущей станции можно выполнять гораздо более массивными, из толстого металла, не экономя каждый грамм, как это неизбежно приходилось делать раньше, когда на вывод на орбиту любой мелочи приходилось тратить уйму драгоценного топлива. Заодно, сама собой решилась проблема защиты от солнечной радиации: лишённая на геостационарной орбите надёжного прикрытия в виде магнитных поясов Земли, новая станция имеет толстый стальной, со свинцовой прослойкой, панцирь. Покрытый, к тому же, съёмными защитными пластинами, которые можно возить десятками тонн в обычных негерметезированных контейнерах — и при необходимости менять и усиливать противорадиационное покрытие на том или ином участке внешней обшивки. В разработке и производстве эти «чугуниевые» элементы конструкции (такое название приклеили к ним конструкторы космических КБ, привыкшие использовать в качестве материала для корпусов орбитальных станций чуть ли не из алюминиевую фольгу) тоже были не в пример проще и дешевле, а требования к культуре производства не такие строгие — что так же благотворно сказывалось на темпах работ. По сути, самым затратным, как в плане времени, так и в плане использованных средств, обещал стать этап орбитального монтажа. Здесь всё приходилось, без преувеличения, начинать с нуля, сплошь и рядом, методом проб и ошибок.

Ну и, конечно, сравнительная простота доставки и возвращения назад, на Землю, персонала. Например, сейчас в космосе работает около восьмидесяти человек одновременно — цифра, непредставимая и через сорок лет технического прогресса. Если дело и дальше пойдёт такими темпами — я, пожалуй, не удивлюсь, что где-то через годик мы будем ездить на воскресные учебные сборы не в подмосковный Калининград, а на орбиту, и времени на такие поездки будет уходить ненамного больше. Ведь строительство подмосковного космодрома уже идёт, и тоже ударными темпами — сравнительно небольшие масштабы стройки этому способствуют. Отец говорит, что установку «космического батута» собираются смонтировать уже к лету, первый запуск запланирован на июль, и примерно тогда же взлётно-посадочная полоса начнёт принимать возвращающиеся из космоса «орбитальные самолёты».

Кстати, называться комплекс будет «Королёв» — вот и гадай, случайность это, или проявление той самой «упругости времени», пусть и в таком ничтожном масштабе? Ведь и в «той, другой» реальности город был переименован в Королёв — правда, никакого космодрома там не строили и даже не собирались.

Идёт и другое строительство. Вокруг комплекса Центра Подготовки возводятся новые учебные и лабораторные корпуса, сборочный завод, на котором будут готовиться к отправлению в космос лихтеры и «орбитальные такси» — первые образцы уже доставлены из Франции, «юниоры» начали помаленьку их осваивать. Надеюсь, в следующий визит мы тоже увидим эти замечательные изделия, а там, глядишь, дело дойдёт и до упражнений на тренажёрах.

Славная артековская четвёрка меня не забывает — не далее, как вчера вечером мне звонила Лида. Спрашивала, есть ли ответ от Крапивина насчёт поездки на каникулы. Ответа пока не было, и девочка, посетовав на неторопливость почты, сообщила новость: оказывается, «юниорам» пообещали с апреля начать лётную подготовку — сначала авиатренажёрах, потом на поршневых ЯК-18, а в перспективе, и на двухместных МиГ-17 УТИ. Вот тут я на самом деле позавидовал, причём всерьёз: полетать на реактивном ретро-истребителе эпохи клёпаного дюраля — о таком приключении можно только мечтать!

А пока — ответ из Свердловска всё же пришёл, причём сразу два. Один из ГорОНО, здесь никаких проблем не возникло — нам рады, ждут и готовы поселить в пустующее на каникулах общежитие местной школы-интерната. Документы следует прислать такие-то и такие-то не позже такого-то и такого-то срока… короче, пусть с этим Ветров разбирается, на то он и куратор. Меня куда больше занимало второе письмо, от самого Командора. Адрес — и его собственный, домашний, и «каравелловский», мы получили там, же, где я и планировал, в редакции «Уральского следопыта». И здесь нам, представьте, тоже рады — мало того, ляпнутое наугад насчёт обширной программы на каникулах, которая якобы есть в «Каравелле», оказалось сущей правдой.Тут вам и внутриклубный чемпионат по фехтованию, и какой-то неведомый «Вечер Капитанов», и самое важное — премьера фильма, снятого на отрядной киностудии «FIGA» («Фильмы Исторические Героические Артистические») — Робин Гуд. Владислав Петрович писал, что премьера вообще-то назначена на весну следующего, 1976-го года, сейчас идёт монтаж — но специально к нашему приезду процесс решили ускорить и надеются успеть. Что ж, я почему-то не сомневаюсь, что и успеют, и покажут — а мне, пожалуй, стоит поискать записи баллад Высоцкого, те, что были написаны для снятого в этом году на Рижской киностудии другого фильма о том же персонаже, «Стрелы Робин Гуда» — но в фильм почему-то не вошли и остались на магнитофонных кассетах и катушках, пока не дождались другого фильма, «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго», увидевшем свет уже в начале восьмидесятых. Конечно, у каравелловцев имеются и свои песни — но мне почему-то кажется, что они обрадуются такому подарку из столицы.

Надо сказать, задачка по поиску записей этих только что написанных баллад не самая лёгкая, но тут мне есть к кому обратиться — отцовский двоюродный брат, дядя Валера, тот, что в прошлый раз добывал для меня путёвку в Артек, по прежнему работает на своей немаленькой должности в Горкоме ВЛКСМ, и, надеюсь, по-прежнему является преданным почитателем таланта Владимира Семёновича. В «той, другой» жизни он, бывая у нас в гостях, частенько приносил с собой портативный японский кассетник с последними записями и не раз рассказывал о посещениях закрытых концертов и квартирников, где звучат самые новые, самые свежие песни всенародно любимого артиста. Вот к дяде Валере и обращусь — сам, минуя отца. Небось, не откажет, особенно, когда узнает, зачем мне это нужно!

Есть, впрочем, ещё один момент. Фехтование в «Каравелле» практикуется обычное, спортивное, на рапирах, шпагах и эспадронах, а в нём я мало что смыслю — так, упражнялся немного в своё время. Тут карты в руки скорее, нашему Шарлю — он не раз говорил, что у себя, во Франции серьёзно увлекался фехтованием и даже пару раз попадал в финал национального первенства по мужской рапире. Мои же таланты лежат в несколько иной области — мне случалось заниматься фехтованием историческим, а ведь снимать такой фильм без боёв на мечах, топорах, алебардах и прочем колюще-рубящем инструменте никак невозможно! Так что надо бы восстановить кое-какие навыки, хотя бы с подходящей палкой вместо тренировочного меча. Глядишь и пригодится…

Итак, все бумаги оформлены,