— Нет. Он им только говорит, сколь медных граней он даст им за корзину золотой руды.

— Короче, жрец. Или ты приведёшь сюда старого бога, или я тебя испепелю молнией. Ясно?

— О, высший! В чём я провинился?

— Пока ни в чём. Сделаешь, как я сказал — снимешь сразу два кольца незнания.

— О, молодой бог Самиран! — ответил потрясённый жрец.

— Вот тебе награда, чтобы бегал быстрей.

Я вызвал один узор «Живой Молнии» и ткнул ею в жреца. Лицо его радостно просияло. Ощутив необычайный прилив сил, он высоко подпрыгнул. Прямо в воздухе развернулся. После приземления припустил бежать с такой скоростью, что ему мог бы позавидовать и озарённый.

Бедняга, после таких упражнений его ждёт сильнейших отходняк. Для использования озарений нужно усиливать Линию Тела. А у низких людей её нет. Поэтому все временные эффекты, усиливавшие их мускулы или метаболизм, в итоге окажут разрушающее воздействие на организм.

✦ ✦ ✦

Я вернулся в ряд зрителей. Обстановка на поле битвы изменилась. И не в пользу Маджи.

Не устояв на ногах, она упала на колено, но успела выставить обе руки против удара «Порывом Ветра». Он оказался недостаточной силы, чтобы свалить её — признак того, что Вишал тоже выдыхался.

— Мочи-ка — оружие сильнейших воинов, — прорычал Вишал. — Сдавайся!

— Нет, — слабо ответила Маджа. — Поединок не закончился.

— Тогда закончишься ты!

Это заявление он сопроводил атакой «Ярости Солнца». Ослепительные лучи выстрелили из тела Вишала в разные стороны, потом невероятным образом согнулись дугой и все ударили по Мадже.

То ли подготовка к этому озарению была слишком долгой, то ли Вишал уже слишком устал, но Маджа успела выставить железные кулаки для защиты и активировала кристаллы в гнёздах перчаток.

Волнующаяся дымка «Облака Тьмы» окутала её и Вишала, поглотив лучи «Ярости Солнца». Подавив озарение противника, «Облако Тьмы» тоже расступилось.

И мы увидели, что Вишал оказался за спиной Маджи. Его мочи-ка — приставлена к горлу девушки. Держа мочи-ку за оба конца, Вишал тянул Маджу на себя. Наложив руки в железных перчатках на мочи-ку, Маджа пыталась убрать её с горла.

— Я не хочу убивать тебя, — прошипел Вишал. — Но если ты не сдашься, то придётся.

— Попробуй, — сдавленно ответила Маджа и лягнула Вишала.

Его «Телесная Крепость» уже не работала, поэтому удар по ноге отбросил его от Маджи. Изгиб мочи-ки, в котором торчал шипованный край гнезда для кристаллов чиркнул по горлу девушки. Не будь у неё работающей «Телесной Крепости», то Реоа Ронгоа пришлось бы использовать все свои таланты, чтобы прилепить отрубленную голову самой старшей на место.

Но голова Маджи уцелела. Девушка захрипела, схватилась за горло и упала лицом в землю.

Развивая успех, Вишал замахнулся мочи-кой и хотел добить противницу, но тут раздался грозный голос Октула Ньери:

— А ну назад! Все назад! Прекратите драку!

— Это поединок, а не драка, — прохрипела Маджа.

Держась за горло, она встала, готовясь продолжить. Кровь лилась из её горла, бурным потоком.

Обычно спокойное лицо Октула Ньери исказилось свирепой гримасой:

— Как вы посмели устроить драку? Разве ваш самый старший не запретил их?

Вишал Кохуру ухмыльнулся:

— Илиин Раттар запретил поединки. А раз у нас просто драка, то…

— Молчи, болван! Ты не настолько умён, чтобы острить.

И Вишал Кохуру и Маджа Патунга с одинаковым неудовольствием смотрели на Октула Ньери.

— Вы не наш старший, — сказал Маджа.

— Вот именно, — согласился Вишал.

Это было вызовом авторитету посла. Я пожалел, что втянул его в это дело.

Октул Ньери неторопливо подошёл к Вишалу:

— Я не воин, но я один из старших рода Ньери. Скажи-ка мне, Вишал из рода Кохуру, хочешь ли ты стать моим врагом? Не думай, что раз у меня нет боевых озарений, я не смогу втоптать тебя в грязь.

— Ну и что? И что? — спросил Вишал. — Тогда и вы скажите, хотите ли стать врагом рода Кохуру?

— Твой отец будет страшно рад узнать, что благодаря тебе Ньери и Кохуру стали врагами. Боюсь, тебя так изобьют, что ты уже не вылезешь из подвала.

Вишал громко засопел. В очередной раз этот молодой воин рыпнулся на прирождённого жителя не из воинского сословия и в очередной раз они его не испугались.

В бессильном гневе Вишал убрал мочи-ку за спину. Собрался было поклониться, чтобы попросить прощения, но Маджа опередила его.

Упав на одно колено, она склонила голову:

— Простите, светлый господин Октул Ньери. Я бросила вызов Вишалу, поэтому вина на мне.

— Вина на вас обоих, — ответил Октул Ньери. — И на всех вас, кто стоял и смотрел поединок. И только один из вас оказался достаточно взрослым, чтобы…

Я внутренне похолодел. Не хватало ещё, чтобы посол рассказал, кто стал стукачом! Но Октул Ньери догадался, что нельзя меня выдавать.

— Ни один из вас не оказался достаточно взрослым. Вы все виноваты. Властью, данной мне вашим старшим, Илиином Раттаром, вношу в знаки вашей воинской принадлежности «грубый промах». А в знаки Маджи и Вишала — «непростительный промах».

Я достал свой знак. Добавилась запись:

Светлый господин Октул Ньери отметил следующие промахи Самирана Саран:

Грубые промахи:

** Он сознательно нарушил приказание старших. И сделал это не в первый раз.

По толпе зрителей пронеслись недовольные восклицания, сопровождаемые железным скрежетом изменяющихся иероглифов:

— Да кто он такой, чтобы нас осуждать?

— Теперь какой-то священник на всю жизнь останется в моём знаке!

— Грязь же перегрязь…

— Илиин Раттар — негодяй. Не предупредил нас, что послы могут вносить промахи в наши знаки!

— Одно слово — хитрый небесный стражник.

— Посол так долго прожил среди низких, что забыл о достоинстве прирождённого жителя.

Октул Ньери возвысил голос:

— Любой, кто сейчас произнесёт хоть одно слово, станет моим врагом. И получит сразу двенадцать грубых промахов. Проваливайте молча.

Недовольство мгновенно утихло. Понурые воины начали спешно расходиться. Реоа Ронгоа и Шигеро Саран занялись излечением.

И только оглушённые, иссечённые осколками жрецы ликовали. Они стали свидетелями эпического события: умопомрачительную битву молодых богов прервал величавый и могущественный старый бог! Это станет темой новой легенды или пророчества!

Жрецы плохо знали дивианский. Понимали только когда с ними говрили неторопливо и кратко, совсем как с Эхной. Они не поняли ни