В результате император Тан Чжунцзун отправил его на чужбину. Теперь оказалось, что Яо Чун был прав. Однажды, когда император Тан Сюаньцзун шел вдоль реки Вэй на охоту, он вспомнил об этих событиях и послал за Яо Чуном, сказав ему: «Я давно тебя не видел и хотел бы услышать твои мысли, попросить тебя стать канцлером».

Яо Чун как будто был готов к этому, серьезно сказав: «У меня есть десять вещей, о которых я должен сказать, и я осмелюсь быть канцлером, только если Ваше Величество согласится с этим». Император Тан Сюаньцзун сказал: «Какие десять вещей? Расскажи мне обо всех, я сделаю все, что в моих силах». Яо Чун сказал: во-первых, доброжелательное правление без пыток; во-вторых, отсутствие войны в течении десятилетий; в-третьих, отсутствие евнухов, вмешивающихся в дела правительства; в-четвертых, отсутствие наложниц и царских родственников, чтобы захватить власть и сократить неудобных им чиновников; в-пятых, соблюдение законов должно начинаться с приближенных министров; в-шестых, отмена суровых налогов; в-седьмых, ради экономии денег прекращение строительства храмов; в-восьмых, хорошее отношение к министрам; в-девятых, поощрение министров критиковать администрацию императора; в-десятых, не позволять внешним родственникам вмешиваться в управление. Когда император Тан Сюаньцзун услышал это, он согласился на все условия. Яо Чун также был очень счастлив и сказал, что он готов снова служить стране в качестве канцлера.

После вступления Яо Чуна в должность он действовал в соответствии с этими десятью правилами, начиная с «чиновников с косой печатью» (чиновник, незаконно получивший должность). Во времена У Цзэтяни существовал обычай давать взятки, чтобы потом просить императора назначать чиновников. Император Тан Сюаньцзун утвердил официальную печать, запечатал ее по диагонали и передал в нижнюю часть. Таким образом, чиновники, как шершни, слетались один за другим, и в служебных помещениях было так тесно, что негде было присесть. Яо Чун увольнял лишних чиновников одного за другим. Мало того, он осмеливался выступить против вновь утвержденных.

Тан Сюаньцзун услышал условия Яо Чуна и согласился на них

Ли Е, брат императора Тан Сюаньцзуна, и Ван Сяньтун, его дядя, часто притесняли народ и вызывали народный гнев, пользуясь статусом императорского родственника. Императорский цензор доложил об этом двору и потребовал наказать Ван Сяньтуна. Ли Е поспешно обратился к императору Тан Сюаньцзуну с мольбой о пощаде, император Тан Сюаньцзун отдал приказ отпустить Ван Сяньтуна. Яо Чун, проверив факты, сказал: «Преступление Ван Сяньтуна очевидно, а доклад императорского цензора правдив, поэтому этому делу нельзя потворствовать». Император Тан Сюаньцзун кивнул головой. Услышали об этом, другие императорские родственники стали более дисциплинированными. Несколько дней спустя император Тан Сюаньцзун издал еще один приказ о повышении на два ранга одного из приближенных князя Шэня, Ли Чэнъи. Яо Чун немедленно написал императору письмо, в котором говорилось: «Идея императора нанимать людей в соответствии с их талантами, а предлагать конкретные назначения должно министерство чиновников. Если повышать из-за близости с императорской семьи, в чем разница между косой печатью и бывшими династиями?» Понимая, что он был не прав, император Тан Сюаньцзун был вынужден отменить назначение.

В один год на срединной равнине разразилась эпидемия саранчи. Саранча налетела и покрыла небо, мгновенно сожрав большую площадь саженцев. Но к саранче относились суеверно, говоря, что она бессмертна и ее нельзя убивать. Люди жгли ладан и поклонами просили богов забрать саранчу. Но и это не сработало. Чума саранчи становилась все больше и больше. Когда Яо Чун получил отчет, он с тревогой сказал: «Саранча — это вредитель, а не святыня». Но другие служители возражали, говоря: «Саранча — это стихийное бедствие, которое не может быть устранено руками человека. Если мы убьем слишком много из них, не повредим ли мы стране?» Яо Чун сказал: «Если мы ничего не будем делать, мы потеряем урожай в этом году, люди умрут от голода. Я думаю, мы должны избавиться от саранчи». Когда император Тан Сюаньцзун услышал об этом, он также засомневался, опасаясь, что начнется хаос. Яо Чун написал ему письмо: «Я готов взять на себя ответственность, если что-то случится, я буду снят со своей официальной должности!» Тогда император Тан Сюаньцзун поставил Яо Чуна во главе борьбы с саранчой.

Яо Чун немедленно отправил императорских чиновников во все районы, чтобы проконтролировать истребление насекомых. Метод заключался в выкапывании ям в земле и разжигании костра после наступления темноты. Когда саранча видела свет огня, она пролетела над ним и падала в огонь. Таким образом, вскоре чума саранчи была уменьшена. Только Ни Жошуй, губернатор Бяньчжоу (современный Кайфэн, провинция Хэнань), не хотел бороться с саранчой и написал письмо Яо Чуну: «Если мы будем совершать более добродетельные поступки, чума саранчи уничтожится сама собой». Яо Чун написал ответ и сказал: «Если чума саранчи связана с добродетелью, то чума в Бяньчжоу — самая большая, значит, вы совсем не добродетельны? Как можно не спасти саженцы, когда видите, что их поедают насекомые? Если люди голодают, можете ли вы иметь душевный покой?» Только тогда Ни Жошуй организовал истребление саранчи, в результате чего было уничтожено 140 000 саранчиных камней, и бедствие быстро было ликвидировано. Народ был убежден и высоко оценил способности Яо Чуна, назвав его «канцлер-спасатель».

Никто не мог поверить в то, что Яо Чун был таким крупным чиновником, но в столице у него не было постоянного места жительства. Поскольку он работал слишком далеко от родного города, он обычно жил в храме. Однажды он заболел малярией, и его семья отправилась в храм, чтобы послужить ему. Случилось так, что император Тан Сюаньцзун послал своего министра Юань Цяньяо посоветоваться с Яо Чуном. Когда Юань Цяньяо увидел, насколько Яо Чун прост, он был так тронут, что вернулся к императору Тан Сюаньцзун и сказал: «Как у канцлера Яо Чуна вообще нет собственного дома? Я предлагаю разрешить ему жить в павильоне Сифан (место, где принимают иностранных посланников)». Император Тан Сюаньцзун сразу же согласился. Когда Яо Чун узнал об этом, он сказал, что в павильоне Сифан находится много официальных документов и что ему нецелесообразно там жить. Император Тан Сюаньцзун сказал: «Ради блага государства вам позволено жить там. Я с радостью позволю тебе жить во дворце, так что не сопротивляйся!»

Два сына Яо Чуна не помогали ему, и занимались спекуляцией. В один год они обратились к Вэй Чжигу, министру Министерства юстиции, и попросили его присмотреться к ним и дать шанс на повышение. Вэй Чжигу был повышен Яо Чуном. Сыновья думали, что благодаря этой связи Вэй