к ней трепетно и уважительно. Только сладостные поцелуи и крепкие объятия, только разговоры, только длительные прогулки, которые, увы, были нечастыми из-за тех же Партхланов… Аня даже сейчас насупилась, вспомнив, сколько личного времени Таеган и она потеряли из-за этих назойливых дина и дайны!

- Пальцем по обиженным губам я проведу, - внезапно проговорил Таеган, улыбаясь ей из волн, сияющих расплавленно-синими небесами и вечерним солнцем, - грусть моей любимой я тихонько разведу. Ночью нам дорожку тайно осветит луна. И в саду таинственном встреча будет не одна…

Он прибавил скорости и первым вышел на мелкое место, чтобы протянуть руку доплывающей Ане. Встряхиваясь от воды, отжимая волосы, скрученные в пучок, Аня с невольным любопытством спросила:

- Это… твои стихи?

- Что ты! – засмеялся Таеган. – Я думал – ты знаешь. Это наш столичный поэт. Жаль, я не знаю полного стиха, а то бы рассказал тебе. Просто вдруг вспомнилось, когда тебе, как я заметил, стало грустно.

- Я подумала о том, сколько встреч мы потеряли из-за Партхланов, - призналась Аня, подставляя лицо солнцу, пока не вошли под постепенно темнеющие тени высоких кустарников и деревьев.

Таеган не выдержал – смотрел только секунды, да и бросился целовать её, между поцелуями сбивчиво объясняя:

- Когда ты так нежно тянешься к солнцу, мне кажется, что ты единственная на свете настолько… нет, даже не привлекательная, а желанная! И – моя!

А потом, вдосталь награбив ягод и уминая их в тех же уютных кустах, на примятых травах, где сидели вчера, он вдруг со смешком сказал:

- Как-то я не представляю всё-таки, что мог бы предложить какой-то другой дайне переплыть это озеро, да ещё попробовать себя в роли грабителя, хоть и в шутку! Но с тобой это так интересно и так… сладко! Так вкусно – особенно когда ты не возражаешь против моих поцелуев! Когда Никас мне о тебе рассказывал, я представлял тебя совсем иной – настолько, что удивился, когда впервые встретил!

- А уж как я удивилась!.. - посмеиваясь, пробормотала Аня, вспоминая, как удирала от него с озера домой. И тут же почувствовала огромное любопытство: - А какой ты меня представлял? Ну, со слов Никаса?

- Со слов Никаса… - задумчиво повторил Таеган. – Я думал, что дайна Агни – это чуть-чуть… надменная женщина. Муж не допускал её к светским развлечениям, и она вела бы себя надменно из застенчивости, потому что не знала бы, как себя в обществе вести, - объяснил он своё неожиданное видение. – Кроме всего прочего, я думал, что она ничего не понимает в хозяйстве, потому что видел, как одеты твои братья и сестра. Я знал даже, что вы не всегда можете позволить себе хорошую еду. Нет, я слышал о вашем плачевном положении из-за странного завещания твоего мужа. Я думал о дайне Агни как о хрупкой и болезненной женщине… Но ты, едва пришла в себя, начала как-то очень энергично… - он запнулся, хмыкнув. – Жить? – сам у себя спросил он и кивнул себе: - Именно жить. Первая встреча с тобой… - Он засмеялся от воспоминания. – Незабываемая! И весьма впечатляющая! Слабая от долгой болезни женщина мчалась по тропинке как вспугнутый быстроногий оленёнок! Меня это поразило!

- Именно поэтому ты нарушил все законы общества и обратился ко мне на «ты»? – поддразнила Аня его.

- Ты околдовала меня! - шутливо обвинил её Таеган и тут же хмыкнул снова. – Может, поэтому мы так легко приняли друг друга?

- «Пустое «вы» сердечным «ты» Она, обмолвясь, заменила…» - медленно проговорила Аня и, помолчав, вздохнула: - Как жаль, что некоторые стихи, как и поэтов, я помню поверхностно… Как жаль…

- Очень красивые строки, - задумчиво сказал Таеган. И улыбнулся. – Может, поговорим о не самом поэтическом? Ты спросила брата, не возражает ли он против моего вселения в твой дом? Я буду в нём редким гостем, но всё же придётся выделить место.

- Спросила. Он совершенно не возражает и даже, кажется, рад, если ты вселишься в наш дом. А об отношении детей к себе ты знаешь. Они тебя очень любят. – И внезапно тихонько рассмеялась.

- Чему ты смеёшься?

- Когда ты переедешь в наш дом, ты станешь для дядиного сада настоящим грабителем! И, боюсь, наши мальчики захотят составить тебе в этом деле компанию!

Они вместе посмеялись нафантазированной картине и повздыхали, что слишком задержались на этом берегу – неприлично для оставшейся семьи Агни, даже если учесть их положение помолвленных. И быстро собрались в дорогу, уповая только на то, что ночью можно выспаться: ведь завтра выходной день, а значит, встретиться можно будет уже в обед и не разлучаться до вечера!

Когда добрались до личного берега Агни, Аня подумала, что нет на свете ничего лучше, чем одарить детей сладкими ягодами! Вроде и поели на природе, да ещё на озёрном берегу, но ягоды ели там, словно божественную амброзию вкушали! И на Таегана смотрели, как на рыцаря, принёсшего не ягоды, а, по крайней мере, напиток бессмертных! Он посмущался, помня, что смотрят на него так не впервые, но быстро успокоился, когда Аня велела домашним собираться домой: набежавшие с востока облака с заходом солнца становились всё более тёмно-серыми, с багровыми краями и оттого слегка зловещими. Никас оценил их как собирающуюся грозу и встревожился, успеет ли Таеган добраться до своего берега вплавь. Аня и Таеган переглянулись: кажется, они вовремя договорились этой ночью не встречаться!

Когда все тронулись с места по тропинке, Аня специально выждала, пока семья отойдёт подальше, и быстро подошла к Таегану. Не пришлось ни о чём просить: он её обнял так, словно они прощались не до завтра, а на целую неделю, и поцеловал так же крепко, а потом она оттолкнула его без слов к мосткам. Он улыбнулся и побежал к озеру.

Поднимаясь к дому, пока была возможность видеть, она оборачивалась и с беспокойством следила за ним, стремительно плывущим через озеро. Темнело быстро от сгущающихся туч, которые накрыли всё небо и под которыми полыхали быстрые молнии. Неизвестно, знают ли здесь о грозовом электричестве от этих молний, но Ане было страшно за Таегана, и она, всё-таки встав на месте и держась за сердце, выдохнула только тогда, когда он вышел из воды на своём берегу. Пропал, еле видный в темноте, в кустах – и Аня наконец