Он поскреб пальцами потолок и постучал по нему. Поверхность издавала пустой звук, но была слишком твердой, чтобы ее можно было сломать. Он знал, что ему никогда не выбраться из этого тоннеля.

Единственным источником света здесь было лишь слабое свечение, исходившее от самих людей, покачивающихся в темноте, и от серебряных шнуров, которые держали их. Себ так и не понял, что именно произошло потом: не то потолок стал опускаться, не то начала подниматься вода. Старичок рядом с ним заплакал, как будто знал, что вскоре вода накроет их с головой и быстрое течение унесет в небытие.

Где-то поблизости, за пределами его видимости, раздался женский голос:

– Потоп. Сильный-сильный. Погружаемся глубоко. – Она казалась взволнованной от того, что ей предстояло совершить.

Другие начали повторять ее слова, словно это была команда или молитва. И так как его страх обернулся жуткой, необъяснимой радостью, Себ ощутил острую потребность присоединиться к общему хору.

Вода поднималась, и его шнур стал отсыхать, как уже ненужная пуповина. Плоть в том месте, откуда он выходил, стала черной. Свет шнура становился все более и более тусклым.

Он проснулся.

Что там Юэн говорил о том, чтобы быть замешанным во что-то более амбициозное? Замешанным во что-то опасное – не это ли он имел в виду?

Себ огляделся по сторонам. В комнате было темно, но он разглядел силуэты мебели. Из коридора в щель под дверью просачивался слабый свет. Это был мягкий серый свет, с нотками голубого льда.

Он открыл дверь и обнаружил, что свет был выключен, но он и без его помощи видел бóльшую часть коридора. Это тусклое свечение было повсюду, немигающее, застывшее. Но где был источник этого света? Откуда он шел?

Уличные фонари вдоль главной дороги были слишком далеко, и без электрического света ночью дом оставался темным. Себ был озадачен.

Может, это телевизор в гостиной? Юэн снова там?

Пока он пытался отыскать ответ на загадку этого таинственного свечения, внутри него росло чувство дискомфорта. Оно не имело ничего общего с каким-либо физическим ощущением, скажем, ощущением тепла или холода. Это было своего рода послевкусие того ночного кошмара, постепенно перерастающее в предчувствие. Он боялся, что может встретиться с чем-то непонятным и неприятным. Сама атмосфера дома, казалось, изменилась: повсюду ощущалось чье-то невидимое присутствие, появление чего-то странного.

С замиранием сердца он вспомнил, что чувствовал перед тем, как Юэн встретил его недалеко от дома. Электрический разряд, казалось, пробежал по шее и острыми иглами впился в кожу головы.

Юэн. Должно быть, он опять проецируется.

Он встряхнулся и ущипнул себя, как это делают, когда хотят понять, не сон ли все это. Не сон. Он глубоко вздохнул, чтобы остановить подступающий приступ паники. Но едва он сделал первый шаг к комнате Юэна, как ему пришлось обернуться в сторону лестницы. Он явно что-то услышал.

Звук доносился сверху. Он был приглушен толщиной стен и потолка, но над его головой, в гостиной, кто-то явно стонал и плакал.

Юэн?

Себ босиком, стараясь ступать как можно тише, прошел к лестнице и стал подниматься наверх. Он сделал всего несколько шагов, когда плач внезапно прекратился и он услышал чей-то голос, или скорее голоса. Они тихо и неразборчиво о чем-то шептались.

Теперь свет на лестнице изменился. Себ удивился, как могло телевидение создавать такое освещение, от которого стены и лестница казались серыми и грязными, если не сказать – запущенными.

Себ продолжил свой путь.

При этом странном освещении его собственный дом казался теперь совсем старым. Когда он вглядывался в площадку следующего этажа, в его воображении предстали заколоченные двери, закрытые ставнями окна, грязь и мусор, скопившиеся в щелях, и покрытые толстым слоем пыли полы и подоконники. Давно требующее ремонта помещение, куда десятилетиями не ступала нога человека.

Не успел Себ подняться на площадку третьего этажа, как услышал, что к отдаленному шепоту голосов добавился шорох бумаги, падающей на деревянные половицы. Или это ветер шелестел страницами книги?

С того места, где он стоял, Себ видел, что двери в кабинет и кладовую закрыты. Себ не мог видеть экран закрепленного на стене телевизора, однако индикатор включения не горел – телевизор выключен, а значит, источником света был не он.

Вне поля его зрения, в дальнем конце гостиной, кто-то начал разбрасывать листы бумаги, как будто пытался найти что-то и ненужные просмотренные листы с тихим шуршанием разлетались по полу.

Та часть гостиной, которую он видел – вся территория балконных дверей, – скорее напоминала подвал, в котором долгие годы хранилась его мебель. Свет был слабым и зернистым, с оттенком почерневшего серебра, как будто проходил сквозь щели в старых стенах здания. Вместо картин в резных рамках зияли черные дыры. Книжные шкафы представляли собой заляпанные чернилами четырехугольники. Углы комнаты и балконные двери терялись в темноте.

Все в этом странном свете казалось старым и дряхлым. Он заподозрил, что вернулся в свой недавний сон и был захвачен в плен призрачным светом жуткого кирпичного тоннеля со сточными водами.

Где же был источник света?

А голоса?

– Юэн? – очень тихо позвал он. – Юэн! Что ты, ради всего святого, тут делаешь?

Звук его голоса вызвал новый всплеск активности в гостиной. Чья-то тень упала на дальнюю стену, и Себ облегченно вздохнул, радуясь, что не видит того, кому она принадлежала.

То, что поначалу он принял за длинные шевелящиеся ветви деревьев, постепенно приобрело очертания необычайно длинных человеческих рук, вытянутых перед тщедушным телом, увенчанным огромной головой.

Мрачная тень выросла еще выше и закачалась из стороны в сторону, будто была слепа и ей было трудно стоять прямо.

Что-то тяжелое упало на пол, и сердце Себа на несколько секунд застыло от страха. Он подумал, что стоять на пути чего бы то ни было внутри комнаты было бы величайшей глупостью.

– Кто там? – выкрикнул он с нотками паники в голосе.

Мягкий удар.

Звук скребущихся когтей.

Тень выросла прямо у него на глазах.

Прыгая через ступеньки, Себ скатился вниз по лестнице. Спускаясь, он с сумасшедшим упорством снова и снова прокручивал в голове вид тени, какой он увидел ее в последний раз. Это была фигура, спрыгнувшая на пол и вставшая на четвереньки. Казалось, она двигалась на ощупь, низко склонив голову к земле. Может быть, ей так было удобнее, а может, такое положение позволяло ей на большом расстоянии выслеживать свою жертву. Так ведут себя дикие звери, подкрадывающиеся к своей добыче. Когда фигура передвигалась по гостиной, слышался шорох, будто тяжелая одежда мела по деревянным доскам пола.