Новые добротные полуботинки араба посеяли у американского разведчика сомнение в том, что этот парень принадлежал к племени любознательных путешественников, которые в таком возрасте обычно предпочитают для своих вояжей кроссовки или удобную, уже разношенную по ноге обувь. Да и фотографировал он не так, как абсолютное большинство туристов, обладающих хоть и дорогими, но все же любительскими мыльницами. Он наводил свой фотоаппарат на объект съемки, как профессионал – через глазок видоискателя, а не как дилетант – с помощью экрана на задней панели своей камеры. Американский разведчик насторожился еще больше, когда понял, что больше всего незнакомец фотографировал тот самый, не отличающийся никакими экзотическими достопримечательностями и архитектурными изысками мостик, на котором стояли, мирно беседуя, Мохаммед и Майкл. Похоже, что другие, гораздо более интересные и привлекательные с точки зрения обычного туриста объекты съемки его почти не интересовали. Да и уходить он явно не торопился.

«Кажется, я не единственный тут наблюдатель, – подумал Дэни. – Что ж, ситуация становится занятной…»

Араб продолжал неторопливо пить свой кофе. О том, что это не случайный ротозей, американец убедился от носа до хвоста после того, как «сладкая парочка» сошла с мостика и направилась в противоположную от наблюдателей сторону к ближайшему кафе. Незнакомец явно занервничал, когда Мохаммед и Майкл пропали из его поля зрения. Он попробовал подозвать официанта, но, не дождавшись его, оставил на столике деньги и поспешно, хотя до этого момента явно никуда не торопился, направился в сторону исчезнувших объектов наблюдения. Дэни, следивший за этой сценой, тоже невольно напрягся, инстинктивно поправив под мышкой свой «Коммандер». Убедившись, что объекты его интереса отошли совсем недалеко и мирно беседуют за столиком одного из прибрежных кафе, потягивая какой-то коктейль, араб успокоился и стал озираться, пытаясь отыскать удобное для наблюдения место. Лучшее, что можно было найти, – это скамейка у входа на причал, хотя филер явно рисковал быть замеченным. У Дэни в этом смысле были все преимущества. Через зеркальные окна и двери он как на ладони видел и араба, и «М and М», хотя сам по-прежнему оставался вне пределов их внимания.

О том, что псевдотурист занимается предметной слежкой, у американского разведчика пропала даже тень сомнений, когда иранский ученый стал передавать Майклу распечатку подготовленных в отеле текстов. Наблюдатель тут же встрепенулся и сделал несколько снимков, запечатлев на фотоаппарат весь процесс передачи материалов и ознакомления с ними. Особенно часто его указательный палец нажимал фотоспуск в то время, когда Мохаммед подписывал переданные американцу страницы своей рукописи.

«Так, значит, наш молодой иранский друг явно под пристальным наблюдением, – продолжил свой внутренний монолог Дэни. – Интересно, сам он знает об этом, или для него это тоже неожиданность? А если знает, расскажет ли об этом нам? Вряд ли… Похоже, что это подстава иранских спецслужб… Но в этом случае работают они как-то грубовато». Американский разведчик понял: что-то в этой цепочке поступков и действий не срасталось. Но что именно? Какого звена недоставало? Что было не так?

На эти вопросы он пока не мог найти ответа.

– «Рысак»! Внимание! За вами слежка. Мужчина в светлой куртке, джинсах и с сумкой на ремне сидит на скамейке у пирса слева от вас на десять часов и ведет активную фотосъемку. – Четко и без лишних слов предупредил Дэни своего коллегу по радиосвязи. На правом ухе разведчика висел такой же, как и у Майкла, гаджет, внешне ничем не отличавшийся от обычной гарнитуры «хэндс фри». Но кроме микрофона и динамика в него были вмонтированы микрорадиопередатчик, шифратор и дешифратор, благодаря которым передаваемый текст был понятен абонентам и становился звуковой абракадаброй для любого, кто попытался бы с помощью технических средств перехвата подслушать их разговор. – Будь осторожен с персом. Кажется, он – подстава, – закончил радиосообщение Дэни.

Следя за своим коллегой, разведчик увидел, как Майкл слегка потер ладонью левой руки свой лоб. Это был заранее оговоренный условный знак, свидетельствующий о том, что он воспринял и понял переданную ему информацию.

Тем временем жара несколько спала, и на набережной стала появляться разомлевшая от дневной духоты публика.

«Уже хорошо, – подумал американец. – Значит, никаких экстраординарных действий против моего друга эти ребята провести не смогут, уж слишком много будет свидетелей. Остается одно: набраться терпения, ждать и внимательно следить за всем происходящим».

Судя по всему, застольная беседа «сладкой парочки» подходила к концу. Майкл сложил вчетверо полученные от ученого бумаги и сунул их во внутренний карман своей куртки. Но тут между ними возник какой-то спор. Американец пытался в чем-то убедить своего собеседника, в ответ тот энергично мотал головой в знак несогласия. Эта мизансцена привлекла внимание и араба-филера. Он тут же сделал несколько снимков. Наконец Майкл рассчитался с официантом за заказ своей банковской карточкой, собеседники поднялись из-за стола и не торопясь направились в сторону парковки.

«Неужели они поедут вместе? – пронеслось в голове у Дэни. – Значит, либо у них возникли какие-то проблемы, либо произошло что-то экстраординарное…» Он тут же отметил, что и араб-наблюдатель тоже чрезвычайно взволнован этим обстоятельством. Он нервно сучил коленями, дожидаясь, пока собеседники отойдут на значительное расстояние, чтобы не могли его заметить, затем поднялся со скамейки, нервно огляделся, мельком взглянул и на дверь, которая скрывала Дэни, и торопливо направился вслед за уходящими «М and М». Выждав пару минут, свой наблюдательный пункт на мраморном бордюре покинул и Дэни. Выйдя на улицу, он направился к машине. Ни его друзей, ни филера на дорожке к автостоянке не было.

Уже на подходе к паркингу Дэни увидел «Тойоту Короллу», которая неспешно выруливала со стоянки «А». Он успел заметить, что рядом с Майклом в машине сидел и Мохаммед. Выехав на трассу, кремовый папирус свернул в сторону центра Дохи и понемногу стал набирать скорость.

Окинув стоянку тревожным взглядом, американец тут же заметил на ее противоположной стороне араба-наблюдателя, который склонился над мотоциклом. Открыв багажный бокс «сузуки», он торопливо достал оттуда небольшой сверток и быстро сунул его в сумку, которая висела у него справа на ремне, перекинутом через плечо. Затем спешно натянул белый мотоциклетный шлем, повернул ключ зажигания. Легко вскочив на сиденье, он рванул с места, с ревом поставив мотоцикл на дыбы, и метров 20 проехал на одном заднем колесе.

«Лихой ковбой! – подумал разведчик. – Похоже, начинается гонка, и главные события еще впереди». Медлить было нельзя. Он бегом бросился к своему Форду. Благодаря тому что машина стояла с краю, он быстро вырулил со стоянки, с визгом проскочил расстояние до поворота на трассу и увидел впереди на прямом, как стрела, отрезке шоссе мотоциклиста в белом шлеме, который преследовал «кремовый папирус», держась позади него метрах в пятидесяти.

«Умница Майкл! – похвалил своего коллегу американский разведчик. – Сначала разогнался, чтобы выявить «хвост», а потом снизил скорость, чтобы дать мне время выехать и обеспечить контроль над ситуацией. А этот араб прилип к ним плотно… На всякий случай надо предупредить».