Джек не был ученым, профессионалом, но он был серьезным любителем, который жадно читал научные журналы. Он быстро понял, что для создания эффективного диагностирующего теста, возможно, потребуется соединить идеи из разных отраслей науки, – и Андрака хорошо подходил для этой задачи, потому что постоянно соединял крупицы информации, почерпнутые в одном месте, с тем, что открывал в других местах.

«Обычно я беру статью из журнала Cancer, затем какую-нибудь статью по физике, а также произвольно выбранную статью по химии и прочитываю их все вместе, – рассказал мне Андрака. – После этого я просто валяюсь на диване или гуляю, размышляя над вопросом: “Что, если я соединю эти совершенно разные идеи, чтобы решить данную проблему?” Я просто позволяю всему этому вызреть, чтобы посмотреть, смогу ли я каким-то образом соединить эти никак не связанные друг с другом идеи».

В ходе отбора, соединения и периодического «отдыха на диване» Джек начал связывать проблему с углеродными нанотрубками, о которых читал в разных статьях. Его особенно заинтересовала информация о том, что, когда углеродные нанотрубки отделяют друг от друга, они изменяют свои электрические свойства. Кроме того, он узнал, что эти трубки можно связать с биомолекулами строго определенного вида, например с антителами. Это привело Андраку к его вопросу «Что, если?..» (который имел вид малопонятной фразы): «Что, если я смогу связать одностеночные углеродные нанотрубки с антителами, реагирующими на белок, который служит маркером рака поджелудочной железы?»

Это не было моментом озарения. Это был гипотетический, хотя и перспективный, вопрос. Шансы на то, что он окажется правильным, были примерно пятьдесят на пятьдесят. Но, когда Андрака начал проводить более глубокое исследование антител и их свойств, «все стало срастаться» и его уверенность возросла. Джек вспоминает: «Мои родители, конечно, решили, что я спятил. Затем, чтобы проверить идею, я обратился к своему брату-химику. Я спросил его: “Как ты думаешь, это похоже на правду?” – а он ответил: “Нет, это никогда не сработает!”»

После этого Андрака разослал имейлы двумстам профессорам и настолько заинтересовал одного из них, что получил доступ в его лабораторию. Вот когда Андраке пришлось выяснить, «как я собираюсь сделать это реальным… доступным… и надежным?». Получить ответы было нелегко, но он сумел создать (в пятнадцать лет!) бумажную тестовую полоску, которая обнаруживала рак в сто раз быстрее, чем любые тестирующие устройства на рынке, и была в четыреста раз чувствительнее. Кроме того, она была в двадцать шесть тысяч раз дешевле существующих тестеров… и на 100 процентов превосходила их в плане точности. Новаторское изобретение Андраки принесло ему награду на международной научной выставке и приглашение стать особым гостем на оглашении Послания Президента США Обамы «О положении в стране» в 2013 году.

Описание Андракой его мыслительного процесса (включая то, как он закрывал глаза и позволял всем крупицам впитанной им разнородной информации слиться в одно целое) напомнило мне о том, что рассказал в одном из интервью ученый и технический директор Google Рэймонд Курцвайль. Работая над сложной проблемой, он специально выделяет какое-то время перед отходом ко сну на то, чтобы перебрать в памяти все относящиеся к делу трудности. Затем он ложится спать и позволяет своему подсознательному разуму выполнить всю необходимую работу.

Многие ученые занимаются изучением того, что происходит, когда мы позволяем подсознательному разуму работать над проблемой. В статье, размещенной недавно на сайте Big Think, Сэм Макнерни обобщил материалы нескольких последних исследований, показывающие, что сон помогает людям лучше справляться с трудными проблемами, требующими творческого решения. (Любопытно отметить, что Макнерни процитировал высказывание старины Джона Стейнбека: «Проблема, которая кажется трудной вечером, решается утром после того, как над ней поработает комитет снов».)

Подобные исследования подтверждают, что грезы наяву способствуют появлению оригинальных креативных идей. К этому можно добавить знакомую всем со времен Архимеда ситуацию рождения идей в ванной. Похоже, что во всех этих случаях работают одни и те же неврологические силы. Спящий или расслабленный мозг отставляет в сторону отвлекающие факторы и направляет внимание внутрь себя, в результате чего активизируется правое полушарие и начинается усиленное формирование нейронных связей.

Некоторые из этих эффектов можно наблюдать во время прогулок (помните, как Эдвин Лэнд мерил шагами пляж на курорте?), долгих поездок за рулем или других занятий, которые отвлекают разум, но не слишком сильно. (Просмотр кинофильма отвлекает чересчур сильно и блокирует творческое мышление.)

Невролог Куниос сообщает о «поразительных случаях из жизни», когда состояние невнимания, способствующее появлению озарений, может возникать в результате машинального рисования. При этом Куниос отмечает, что «результаты могут быть разными в зависимости от того, какой рукой вы рисуете. По всей видимости, использование левой руки стимулирует правое полушарие мозга».

Если вы хотите сделать перерыв и одновременно простимулировать процесс соединительных изысканий, то поход в музей подойдет вам как нельзя лучше. Он разжигает воображение, но при этом оставляет достаточно места для размышлений. В качестве источника вдохновения такой подход предлагает множество творческих соединений и умных рекомбинаций, созданных другими людьми в прошлом, и посетитель подвергается воздействию такого количества идей и влияний, что получает огромное количество сырьевых материалов для создания новых ментальных связей. (Дизайнер Джордж Лоис, к которому лучшие идеи приходят, когда он прохаживается по залам музея изобразительных искусств Metropolitan, называет музеи «хранителями озарений».)

Суть соединительных изысканий и стадии «Что, если?..» заключается в том, что, если вы даете дерзкому вопросу время отлежаться, ваш разум все равно продолжает над ним работать. Это не говорит об отсутствии сознательных способов запуска механизма создания идей типа «Что, если?..». Тем не менее всегда полезно притормозить, посидеть спокойно и позволить вопросу вызреть. На худой конец это послужит удобным оправданием в ситуации, когда утром вас заставляют подняться с постели: «Дай мне еще минут десять. Я еще не закончил проводить соединительные изыскания».

Если сон или грезы наяву не приносят блестящих идей и вопросов «Что, если?..», существуют другие способы стимуляции этого типа мышления. Одним из них является сознательное стремление «думать неправильно».

Корни этой идеи можно отыскать в работах британского эксперта в области творческого мышления Эдварда де Боно. В последнее время ее активно используют такие инновационные фирмы, как Frog Design, и такие дизайнеры, как Стефан Загмайстер и Джон Биленберг. Все они практикуют дивергентное мышление, помогающее на ранних стадиях креативного решения проблем генерировать широкий спектр идей, включая самые необычные.

Сделать это нелегко, поскольку сознательный мозг противится попыткам заставить его генерировать идеи и заниматься соединительными изысканиями. Человеческому разуму свойственно пытаться решать проблемы с помощью одних и тех же действий, двигаясь по знакомым, накатанным колеям нейронных путей.