И все же эта дрянная навязчивая мысль как-то остро и больно мелькнула у нее. И впервые это произошло, когда арестовали ее мужа — Бориса Яковлевича Бабицкого, директора «Мосфильма»…

Был он человеком неустойчивым, нервным, мог накричать на подчиненных, но в принципе главными чертами его характера были доброта, всепрощение, заступничество. При нем впервые на киностудии воцарился дух творчества и соперничества. Соперничали, в основном, с «Ленфильмом». Часто на собраниях звучали реплики:

— А у нас лучше, чем на «Ленфильме».

— Наши московские актеры и режиссеры ленинградских сильнее и ярче…

Впервые на «Мосфильме» при Бабицком начались освоение и выпуск цветных звуковых фильмов. Впервые Борис Яковлевич стал выпускать звуковые кинокомедии. Особая удача выпала на фильм режиссера Г. Александрова и композитора И. Дунаевского «Веселые ребята». Кстати, Люба Бабицкая была ассистентом Г. Александрова, выход фильма на миллионного зрителя — это и ее радость.

Великий Сталин высоко оценил звуковую комедию «Веселые ребята». Но тут «Литературная газета» опубликовала статью А. Безыменского, в которой он обвинил И. Дунаевского в краже мелодии марша «Веселые ребята» из американского фильма «Вива Вилья». Борис Бабицкий сразу организовал протесты кинематографистов, добился создания специальной комиссии, которая опровергла статью А. Безыменского. После этого Сталин сказал:

— Хватит шельмовать первую советскую кинокомедию… Это — шедевр.

И велел представить к наградам создателей фильма. Так Александров и Орлова были награждены орденами Ленина, а «пастух» Леонид Утесов получил фотоаппарат (редкость по тем временам). Вскоре режиссеру Г. Александрову было присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР.

Точно так же Бабицкий открыто и безболезненно встал на защиту фильма СМ. Эйзенштейна «Бежин луг», выступая на Всесоюзном производственном совещании кинематографистов. Он показал этот фильм приехавшему в СССР немецкому писателю Лиону Фейхтвангеру, и тот положительно оценил «Бежин луг». Сталин, намерившийся запретить продолжение съемок опального фильма, отступил.

Словом, ее муж, Борис Яковлевич Бабицкий, немало сделал для развития «Мосфильма», советского кино, утверждения советских картин за рубежом. И многие кинематографисты были поражены тем, что Б.Я. Бабицкого 27 мая 1937 года освободили от обязанностей директора «Мосфильма» и назначили заместителем начальника Управления театров. Но вскоре его сняли и с этой должности, арестовали.

Любовь Васильевна не знала, что делать. У нее на руках остались трое детей, слепнущий старик-отец и сестра-инвалид. Вот тогда она впервые подумала о самоубийстве. Первый муж Бабицкой кинооператор Анатолий Дмитриевич Головня, который пришел навестить и успокоить ее, крикнул:

— Не смей!

И выбил из ее рук ампулу с ядом.

— Ты нам нужна, — уже спокойнее сказал он, обнимая ее. — Посмотри на них…

И он показал рукой на детей. Первая, самая старшая дочь Оксана была рождена от Анатолия еще в студенческие времена, когда они учились вместе в Государственном кинотехникуме (позже ВГИК). В 1936 году у Любови от второго мужа, Бориса Яковлевича Бабицкого, родился сын Алеша. Наконец, на содержании Бабицких находился сын Бориса Яковлевича Револьд от первого брака. Их надо было кормить-поить, а Любовь Васильевну уволили из Малого театра, лишив таким образом большую семью средств к существованию.

Но у первого ее мужа Анатолия Дмитриевича Головни оказалось благородное сердце. Он сразу забрал к себе на содержание детей, кроме годовалого Алеши, которого еще надо было кормить грудью.

Любовь Бабицкая верила в невиновность и освобождение Бориса Яковлевича, ведь он строго придерживался линии Сталина в киноискусстве. Он боготворил Иосифа Виссарионовича, писал о нем в своих статьях в газете «Кино» всегда хвалебно. Когда понадобилось коллективное письмо ведущих кинематографистов страны против Г. Зиновьева и Л. Каменева под заголовком «Несокрушимой стеной любви и преданности окружим нашего Сталина», то сразу подписал его. Глядя на него, свои подписи поставили и Ф. Эрмлер, Г. Козинцев, С. Юткевич, С. Эйзенштейн, Б. Бабочкин, А. Довженко, А. Головня и другие.

Но ничего постоянного нет под этой луной. Через один-два года арестовали большую часть подписавшихся — Шумяцкого, Усневича, Славнина, Кочана. Дошла очередь и до Бабицкого.

Ему вменили связь с террористической контрреволюционной троцкистской организацией, якобы созданной в «Мосфильме». Вместе с ним в эту группу «врагов народа» из «Мосфильма» попали начальник отдела цветного кино Николай Ковальский, завхоз Николай Лебедев, кинооператоры Самуил Свердлов, Владимир Семенов, начальник планово-производственного отдела Сергей Соколов…

На допросах Бабицкий держался мужественно, все отрицал, никого в выдуманную чекистами группу не втягивал. Следователь обвинил его в том, что он разрешал допуск на экраны фильмов, в которых присутствовали враги народа. И делал это Бабицкий якобы специально, чтобы подорвать авторитет авторитетнейшего Сталина. Так, в документальном фильме «Ленин» чекисты увидели кадры с троцкистом Радеком, которого называли золотым пером партии, а на самом деле тот вредил делу Сталина.

— Это что такое: любимый Ильич и рядом Радек во всю ширь экрана? Это недопустимо, это — преступление!

В кровавом 1938 году Борис Яковлевич Бабицкий был расстрелян. А Любовь Васильевну отправили в Казахстан в Карлаг, в знаменитое Акмолинское отделение ясен изменников Родины. Когда ее привезли в лагерь, она сразу бросилась к начальнику Баринову. Со слезами на глазах просила его воссоединить ее с годовалым сыном… И, видать, дрогнуло сердце бывалого чекиста. Как рассказывает в документальном фильме «Алжир» внучка Л.В. Бабицкой Влада, «бабушка со временем забрала в лагерь годовалого сына. В этом ей помог начальник лагеря Сергей Васильевич Баринов. Он разрешил узнице покинуть лагерь и съездить за умирающим малышом». Это был огромный риск! Но Баринов пошел на него во имя спасения ребенка.

Он же назначил Л.В. Бабицкую после отбытия срока в лагере (пять лет) в качестве вольнонаемной сотрудницы. Работала она киномехаником, радиомонтером, заведующей клубом. И все это время ее морально поддерживал издалека, из Москвы, первый ее муж Анатолий Дмитриевич Головня. Сохранилось его письмо от 23 октября 1939 года в музее Малиновки. Цитирую:

«Здравствуй, хороший мой Люк!

Как видишь, пишу тебе в подвыходной день, ибо ты пишешь, что в этот день особенно вспоминаешь нас. Ни я, ни дочь ни на минуту тебя не забываем, очень и очень хотим тебя видеть. Иногда вечером она тихо спрашивает: „Папка, а мама должна все-таки скоро вернуться?“

Может, и плохо, а может, и лучше, что она не особенно высказывает свои чувства. Я когда-то мечтал, чтобы у дочери была твоя внешность, а мой характер. Кажется, эта мечта сбывается — ведь так ей легче будет жить.

Оксана сейчас стройная высокая девочка с начинающей развиваться фигурой. Намечается грудь, очертания бедер, стройные ноги. Она немного плавней, чем была ты. Ты была вся какая-то острая.