— Ты думаешь, мы должны ему это показать? — неуверенно спросила она.

Спенс подавил очередной зевок.

— Наверное, нет, — ответил он. — На твоем месте я просто удалил бы его и сделал вид, что ничего не было.

Никки внимательно посмотрела на его сонное лицо и сказала себе, что он никогда не мог бы быть таким спокойным, если бы лгал.

— Ты собираешься сказать что-нибудь Кристин? — спросила она. Спенс открыл глаза: похоже, она его удивила. — Ну, она, должно быть, и тебе письмо отправила. Как ты собираешься на него отвечать?

Ее вопрос, похоже, сбил его с толку.

— Знаешь, — сказал он наконец, — я просто его проигнорирую.

— А когда вы вернетесь к Сэму, что тогда?

Явно опять испытывая замешательство, он покачал головой:

— Ничего не будет. Во всяком случае, не то, о чем ты подумала.

— Тем не менее, если она собирается и дальше приставать к тебе…

Но он не дал ей договорить:

— Слушай, может, я поселюсь с Дэнни, пока ты не переедешь в Лондон? Я знаю, у него там только одна спальня, но я могу и на диване поспать. Если только Дэнни согласится меня принять… Тогда мне не придется жить под одной крышей с Кристин.

Последние сомнения Никки испарились в порыве любви, она качнулась вперед, чтобы крепко обнять его.

— Это просто великолепная мысль. — Она рассмеялась. — Я знаю, что Дэн с удовольствием согласится. А пока будешь жить у него, сможешь подыскать какое-нибудь жилье для всех нас, потому что район чудесный.

Спенс улыбнулся, почувствовав, как ребенок начал пинаться. Он перекатил Никки на бок и обнял ее сзади, обхватив руками высокий холм, в котором жил их малыш.

— Как жаль, что ты не поедешь со мной в январе, — пробормотал он, зарывшись в ее волосы. — Я скучаю по тебе, мне нравится лежать с тобой вот так, притворяясь, что мы единственные люди в мире или что ты — уже известный сценарист, и я снимаю фильмы по твоим произведениям.

Она улыбнулась.

— Мы поселимся в Голливуде или Лондоне? — задумчиво спросила она, получая удовольствие от прикосновений его рук, поглаживающих ее кожу.

— Почему бы и не в обоих местах сразу? — предложил он. — Мы будем настолько богаты, что сможем летать туда и обратно.

— Первым классом.

— Конечно.

— И ребенок будет всегда с нами?

— Ну, разумеется. Мы можем нанять няньку, и личных помощников, и специалистов, чтобы варить ему кашу.

Она рассмеялась и прижалась к нему.

Через какое-то время, когда тишину дома нарушили звуки, говорящие о том, что гости начали просыпаться, он спросил:

— Ты очень расстроилась, что твои родители так и не позвонили?

Почувствовав, как темное пятно приглушило яркие тона ее счастья, она ответила:

— Нет, не особенно. Все, что для меня по-настоящему важно, — это мы с тобой.

Он еще крепче сжал ее в объятиях:

— Мы можем навестить их, если хочешь. Я пойду с тобой.

Ее сердце сжалось при одной только мысли о том, каким ужасным будет этот визит, и она сказала:

— Если они могут не беспокоиться обо мне, а они явно не беспокоятся, то я не понимаю, почему мы должны беспокоиться о них.

Они встретили Новый год шумным маскарадом на «Фабрике», причем костюмы искали в секонд-хендах и магазинах старого театрального реквизита по всему городу, а те аксессуары, которые найти не удалось, сделали из того, что было. Никки была достаточно убедительна в образе Шалтая-Болтая, Спенс стал удалым Капитаном Джеком Воробьем, Дэвид — великолепным хулиганом по прозвищу Зорро, а Дэнни — весьма надменной и величественной Великой герцогиней Йоркской. Кристин приехала из Лондона, чтобы принять участие в празднике. Она предстала на карнавале в очень сексуальном костюме Женщины-кошки, и на ее фоне Никки чувствовала себя такой же привлекательной, как бесформенный комок теста.

— Держи свои коготки подальше от Спенса, — прошипела ей Никки, когда вечеринка уже была в полном разгаре и Кристин, потеряв всякое чувство меры, стала увиваться вокруг всех мужчин, попадавших в ее поле зрения.

Пораженная Кристин резко обернулась и посмотрела на нее.

— Я знаю, что письмо предназначалось ему, — пояснила Никки, — но не хочу обсуждать это. Просто сбавь обороты и считай, что тебе повезло: я ведь не показала письмо Дэвиду…

Губы Кристин, не скрытые маской, побелели.

— Значит, ты все-таки прочитала, — заметила она. — Но ты же, вроде бы, говорила…

— Мы на вечеринке, — с улыбкой напомнила ей Никки. — Пей до дна!

— Ты уверена, что не показывала ему письмо? — требовательно уточнила Кристин, когда Никки отвернулась.

— Ну, я же тебе сказала…

— Просто он в последнее время как-то отдалился от меня. Ты не думаешь…

— Не сейчас, — не дала ей закончить мысль Никки, — уже почти полночь. — И с этими словами она отправилась на поиски Спенса. Они нашли друг друга за несколько секунд до боя часов и быстро заключили Дэнни (в парике из сахарной ваты) в новогодние объятия. Когда пробило двенадцать, все начали кричать и взрывать хлопушки, с потолка на них каскадом посыпались воздушные шары, и отовсюду полетели пробки шампанского.

Двадцать минут спустя Никки и Спенс тихонько выскользнули на улицу, чтобы продолжить празднование дома. Им предстоял очень важный год, и теперь, встретив его вместе с друзьями, они хотели побыть наедине, чтобы никто не мешал им думать друг о друге.

К третьему января, когда все уехали в Лондон, Никки была абсолютно уверена, что между Кристин и Спенсом совершенно ничего нет. Во-первых, Кристин практически не обращала на него внимания и даже не особенно удивилась, когда он объявил, что собирается переехать к Дэну. Возможно, она даже этого не расслышала, потому что была полностью поглощена Дэвидом — тот, похоже, уже интересовался ею не так, как раньше, и теперь она не могла сосредоточиться ни на чем другом.

Прошло уже несколько недель нового года. Никки жила одна в целом доме, так как Дэвид уехал в Париж. И вдруг недавно Дэнни проговорился, что Спенс собирается снимать Кристин в главной роли — роли Селесты — в короткометражке, готовой к запуску в производство, как только поступит последняя часть финансирования. Никки знала, что команда готовится к съемкам, и даже прочитала сценарий, который одновременно воодушевил и расстроил ее, поскольку был лучше всего, что она могла написать. Однако Спенс ничего не говорил ей о том, что Кристин участвовала в проекте. Спросить об этом ей просто не пришло в голову, поскольку по сценарию центральный женский персонаж был толстой азиаткой лет сорока.

— Вообще-то, мы внесли кое-какие изменения в сценарий уже после того, как ты его прочитала, — признался Спенс, когда Никки потребовала объяснений.