Критически оглядев получившуюся картину, он «художественно» взъерошил волосы Райны так, чтобы они скрывали человеческие уши и ссадину на губе.

Тут же вспомнилась любовно наряженная куколка-эльфийка баронского сына. Малкольм-младший гордился ей, всячески выставляя напоказ, а потому любой, увидевший его без любимой игрушки, будет по меньшей мере удивлён.

Принять облик барона? Чёрт, сопляк упоминал, что у того не было пустотника. Личина Змея? Рискованно: никаких проездных документов вроде той же подорожной у Лёхи при себе нет, а едет он в баронской карете. Если командир отряда не в курсе тайных договорённостей, то это будет скорее поводом для задержания до выяснения. И что-то подсказывало, что о тайных делишках со Змеями знают только избранные.

Особого выбора не было, так что Стриж вернул себе лицо покойного барона. Новую пустышку объяснить куда проще, чем всё остальное.

Откинувшись на подушки, он напустил на себя равнодушно-скучающий вид. Оставалась надежда, что Виверны проедут мимо и в какой-то момент даже так показалось, но вдруг возглавлявший колонну всадник поднял руку, приказывая кучеру остановиться.

«Ну вот чего тебе мимо не ехалось? — тоскливо подумал Стриж, глядя на остановившего их латника. — Что ты докопался?»

Тот снял шлем и наклонился, заглядывая в окно кареты. При виде лица воина пустотник понял, что дело дрянь: в седле восседал явно близкий родственник покойного Малькольма, скорее всего брат. Слишком похож.

Оставалось надеяться, что родичи не слишком дружили и не часто общались.

Радостная улыбка на роже воина похоронила и эти надежды.

— Брат! — пробасил он. — Куда это ты собрался?

— Дела, — выдавив из себя ответную улыбку, туманно пояснил Стриж и сделал неопределённый жест рукой.

Воин озадаченно нахмурился.

— Это что за дела такие, что ты всё бросил?

Что «всё» было понятно и так: Виверны только что заполучили Райну, уже трижды нанёсшую клану публичное оскорбление. В первый раз — когда убила одного из них на турнире, во второй — когда сумела выбраться с каторги живой, а в третий — когда побила на дуэли барона Губерта, причём на заведомо проигрышных условиях.

Понятно, что отъезд из поместья при таких обстоятельствах вызывает по меньшей мере недоумение.

— Приказ его сиятельства, — мрачно ответил Стриж.

Он старался говорить как можно меньше, не желая второй раз наступать на одни и те же грабли. Сын покойного барона его уже раскусил, но оставалась надежда, что с братом он общается реже и тот не заметит странностей.

Кажется, упоминание главы клана вроде воина, но он тут же подался вперёд с жадным блеском в глазах.

— Что там эта рудничная шлюха? Уже напела что-нибудь интересное?

Стриж отрицательно покачал головой, всё ещё не желая лишний раз открывать рот.

— Я лично займусь, — улыбка предвкушения на лице «брата» больше напоминала оскал.

Его взгляд остановился на Райне, будто он только сейчас обратил внимание на пустышку. Возможно так и было: их обычно не замечали, если речь шла о союзниках. Но, похоже, он вспомнил, что Малькольм в последнее время оставался без пустотника.

— А эта откуда? — указал он взглядом на неподвижно сидящую девушку.

— Подарок от Змеев, — коротко усмехнулся Лёха прикинув, что Гарм мог расщедриться на презент за возможность допросить приближённую Лауры.

И событие это могло произойти буквально несколько часов назад.

— Поздравляю! — искренне порадовался за «брата» воин.

И уже, всё ещё задумчиво разглядывая девушку, добавил:

— Щедрый дар.

Выражение лица у него при этом было как у человека, который пытается поймать за хвост ускользающую мысль.

— Почему без охраны? — взгляд воина раз за разом возвращался к Лёхе, словно ища за что зацепиться.

Чутьё явно подсказывало ему, что что-то не так, но разум отказывался приходить к невероятному выводу. Стриж, очевидно, голосом и поведением выдавал себя, но мало кто из здоровых людей первым делом предположит, что перед ним двойник. Скорее привычно будет искать объяснения в духе «показалось», или «что-то случилось, вот и ведёт себя иначе». Но где-то на грани сознания предчувствие будет недобро и тревожно шептать, что тут кроется опасность.

А чутью воины привыкли доверять.

— Дело тайное, — коротко ответил Стриж, пытаясь тянуть время.

— Но поехал на карете с гербом клана? — нахмурился воин.

— Скоро сменю, — всё так же стараясь меньше говорить пояснил пустотник. — Нужно было, чтобы видели на чём уехал.

— А, — брат барона кивнул и вдруг удивлённо вскинул бровь.

— Погоди, — прищурившись сказал он. — А чего твоя пустышка босая? И в чём это у неё ноги? Это кровь?

«А вот теперь нам точно звиздец», — обречённо понял Стриж, глядя, как воин вскидывает ладонь, привлекая внимание своих солдат.

Райна, поняв, что их раскрыли, злобно ощерилась.

— Да! — рявкнула она. — Твоего тупого братца и его сопливого ублюдка!

Её крик ещё не успел затихнуть, как воздух сгустился, превращаясь в сияющее перо, пронзившее глаз баронского брата.

Убитый обвис в седле и медленно сполз под ноги своему коню.

— Гони! — заорал Стриж репликанту, глядя, как с солдат Виверн слетает сонная расслабленность.

Карета рванула, подбросив пассажиров, когда колесо наехало на труп. Райну швырнуло на Лёху и он едва успел поймать девушку.

Хлопнули арбалетные тетивы и лицо пустотника обдало ветерком от просвистевшего в считанных миллиметрах болта.

Обернувшись, он увидел, как Виверны разворачивают коней, пускаясь в погоню.

Быстро, слишком быстро.

«Не уйдём», — с удивившим его самого спокойствием понял Стриж.

— Помни, что ты обещал! — едва ли не крикнула ему Райна.

Он кивнул и достал из ножен кинжал.

Девушка посмотрела на оружие, а потом вскинула голову и радостно улыбнулась.

«Чему она радуется? Неужто так умереть хочет?» — успел удивиться Стриж перед тем, как снаружи мелькнуло нечто рыжее, а секундой спустя завизжала от боли чья-то лошадь.

Выглянув в окно, он увидел, как окровавленное животное кубарем валится вместе с наездником, а Гюнтер ударом лапы уже подсекает ноги второму скакуну и отскакивает в сторону.

Ещё одна лошадь с жалобным ржанием рухнула в дорожную пыль, придавив своей тушей всадника. Ехавший следом не успел остановиться и на тракте возникла жуткая куча из кричащих от боли людей и животных.

Оставшиеся в седах Виверны попытались сбиться в строй, чтобы принять саблезуба на копья, но тут земля задрожала от слитного топота множества копыт, а воздух сотряс клич идущих в атаку Кречетов.

Даран пришёл на помощь.

Гюнтер, словно испугавшись, со всех лап бросился в лес, а Лёха, чувствуя одновременно неимоверное облегчение и дикую слабость откинулся на спинку сидения. Посмотрел на счастливо улыбающуюся Райну, затем — на зажатый в руке кинжал и убрал оружие