— Алексей, можно я с тобой тоже поеду, — попросил водитель, — хоть как-то помогу. Кстати, зовут меня Володя.

— Хорошо, — согласился Алексей, — тем более что ты знаешь в лицо главбуха, а у меня даже фотографии ее нет. Поэтому и обмануть меня будет легко. Это в том случае, если ваша Инна организатор всей этой истории, ну, а если она тоже потерпевшая? Тогда тупик и пустая трата времени. Хотя почему пустая — в любом случае появляется шанс хоть что-то узнать. Володя, давай за руль, а я, еще пару звонков сделаю. И еще попутная просьба — давай-ка мы с тобой хоть на время мобилами махнемся. Что-то мне подсказывает, что так будет намного безопаснее.

Алексей позвонил Степану:

— Степа, я снова во внеурочное время. Прости! Мне нужна твоя немедленная помощь.

— Ну, так и говори. Если смогу, то всегда пожалуйста. Только мог бы и до утра подождать.

— В том то и дело, что не мог — Оля пропала.

— Ты собираешься написать заявление и хочешь, чтобы его немедленно приняли в разработку?

— Нет, Степа. Заявление писать мы пока не будем. Нужно разобраться, для начала самим понять и осмыслить причину, по которой ее похитили. Возможно, это деньги Астреи. И, если на кону большие деньги, то преступники могут пойти на крайние меры. Нам совсем не хочется рисковать Олиной жизнью, поэтому пока никакого заявления. Но это не значит, что мы сами сидим дома и ждем звонок от похитителей. Только что, мы с Олиным водителем проехали по пути, который проделала Оля в день похищения. Нашли брошенную во дворе жилого дома машину, которая с раннего утра крутилась возле Астреи. На здании этого же дома, рядышком с машиной обнаружилась разбитая камера видеонаблюдения.

— Диктуй адрес. Сейчас там буду, все проверим, во всем разберемся. Буду держать тебя в курсе. И ты звони, считай, что я в твоей команде.

Следующий звонок был адресован Юре Серову:

— Юра, просыпайся, к тебе есть просьба. Максимум через полчаса Степа Борисенко появится вот по этому адресу. Диктую еще раз… Запомнил? Ты там должен быть одновременно с ним. Во-первых, поможешь ему, во-вторых, когда Степа выяснит, кому принадлежит брошенная там машина марки Москвич, ты запиши адрес владельца машины и немедленно к нему. Все остальное — по обстоятельствам.

— Командир, а что случилось? Чтобы знать какие могут возникнуть обстоятельства, то не мешало бы предварительно растолковать суть самого вопроса.

— Да, конечно, извини. Вчера пропала Оля. Похитили прямо с рабочего места. А эта машина имеет непосредственное отношение к ее похищению. И чем подробнее ты соберешь сведения о владельце или водителе Москвича, тем ближе мы можем быть к разгадке преступления.

— Теперь все понятно. Я уже одет и бегу ловить такси. Отзвонюсь.

Дорога на малую Родину Инны Николаевны состояла из трех частей.

Первая треть дороги — цивилизованная трасса, за ней следовала отсыпанная гравием, тоже вполне сносная, сельская дорога, по местному — шоссейка. Самый последний участок под название дорога вообще не подпадал.

Местные жители называли эту часть дороги — багина. Там нужно было перебираться через болото. Опытные водители никогда в эту топь не лезли. Обычно на машине доезжали только до багины, а потом пересаживались на телегу или в сани, а, в крайнем случае, вообще шли пешком.

Алексей и Володя дорогу не знали, ехали, ориентируясь по карте, пока не подъехали к багине. Деревни по обе стороны шосейки, по которой они ехали, еще тонули в темноте, люди спали. Но в самом начале багины стояли две спецмашины — милицейская и скорой помощи, несколько маленьких тракторков и там, же суетились люди.

Милиционер, заметив подъезжавшую машину, махнул рукой, приказывая остановиться. Володя остановил машину и к ним подошел милиционер.

— Документы предъявите, и расскажите куда едите.

Пока Володя разбирался с документами, Алексей вышел из машины, подошел к машине скорой помощи и спросил у доктора:

— Здесь что-то случилось?

— Да, местные труп женщины обнаружили. Тракторист вытаскивал из болота застрявшую машину и сам застрял. Потом к нему на подмогу подтянулись еще трактора, начали мостить болото, чтобы выбраться, вот и обнаружили. Если очень любопытно, то Вы у местных спросите, они расскажут в подробностях. Они возле своих тракторов курят, уезжать в деревню им пока милиция не разрешает.

— А можно нам взглянуть на погибшую женщину, может, знакомая. Мой товарищ местный, может, опознает.

— Посмотрите, конечно. Только ее местные уже опознали, имя назвали и фамилию.

Алексей позвал Володю и тот без колебаний опознал Инну Николаевну. Алексей подошел к трактористам и спросил:

— Мужики, а кто женщину нашел? Дело в том, что мы ее хорошо знаем, вместе работаем в благотворительном центре в Заревске. Вы уж нам расскажите в подробностях, что здесь произошло и как обнаружили ее труп.

Трактористы, дополняя друг друга, охотно рассказали события вчерашнего дня:

Один из трактористов ранним утром подвозил комбикорм на свиноферму и увидел в багине застрявшего в грязи старенького москвиченка. В селе не принято проезжать мимо, когда кто-то нуждается в помощи.

Так и на этот раз — тракторист подъехал к машине и вытянул бедолагу на шосейку. Но когда сам попробовал переехать через багину, то на том, же самом месте провалился в яму по самый кузов. Вытащенная легковушка уже уехала, поэтому тракторист отправился пешком собирать коллег на подмогу.

Трактора собрались к багине только к вечеру. Трактористы осмотрели яму и решили, что нужно выложить колею валежником.

Вот и отправились в лес собирать сухостой. Вскоре один из них нашел мертвую женщину. Ее сразу узнали — дочка Акулины, Инка. Акулине пока не сказали, да и сказать-то не знают как. Одна Инка у нее — и радость и надежда. Инка часто из города приезжала мать наведать. Да всегда с огромными сумками — гостинцы матери везла. А теперь получается Акулина одна на всем белом свете осталась.

— А с Акулиной все в порядке? — спросил Алексей, — как она себя чувствует?

— Пока хорошо. А вот когда узнает, что нет больше Инки, тогда — не знаем, что с Акулиной будет. Не иначе, как в одной могиле их закопаем.

— Может, Вы помните, кто за рулем вытащенного из багины Москвича сидел? Вспомните, пожалуйста, это очень важно!

— А чего тут не помнить, все помним, — ответил тракторист, — мужик, длинный, худой. Годков ему эдак, около сорока будет. На голове кепка такая, с длинным козырьком, какие сейчас молодежь носит. Темные очки как бы приклеены к глазам — он ни одного разочка их не снял. Одежда вся в грязи. Да и понятно — там яма, вся грязью затянута. Вот он и провалился, когда из машины вышел. Говор у него странный такой, не все слова он правильно говорит.

— С акцентом, что ли? — спросил Алексей

— Ну, да, — подтвердил тракторист, — с акцентом. Просто я это слово забыл. Волосы длинные отрастил, как у бабы. Сзади резиночкой связаны. Странный такой мужик, не совсем он на мужика похож. Холеный такой, кожа гладенькая, загоревшая. Ручки нежненькие, ноготочки розовенькие, работы никогда не видели. Зубы ровненькие, беленькие. Разглядел, потому что этот водила все улыбался. Ему бы плакать в той ямине, а он все улыбается. Мне может просто показалось, но бровки у него подкрашены.