– Что-то я проголодался, – сказал Сэм.

– И я, – откликнулась Реми. – Как думаешь, деньги пережили наш заплыв?

– Надеюсь. Сейчас посмотрим. – Открыв водонепроницаемую сумку, Сэм порылся в ней. – Хорошие новости – бумажник цел. И кетсали[3]в нем тоже, – добавил он, заглянув внутрь. – Давай поищем, где можно позавтракать.

Они направились к одной из харчевен, где уже растапливали печь, и увидели еще двоих человек, идущих туда же. Один был в легком полосатом костюме из жатой хлопчатобумажной ткани, другой – в черной священнической сутане с белым воротником. Они неторопливо шагали посередине дороги, дружески о чем-то беседуя. После обмена приветствиями с хозяином священник повернулся к супругам Фарго и вежливо поздоровался по-английски:

– Доброе утро. Я отец Гомес, а это доктор Карлос Уэрта, местный врач.

Сэм пожал протянутые руки:

– Сэм Фарго. Моя жена, Реми.

– Приходский священник и доктор вместе на рассвете? – проговорил та. – Надеюсь, ночью никто не умер?

– Нет-нет, – заверил Гомес. – Наоборот – родился. За мной послали, чтобы сразу окрестить ребенка, и потом мы с доктором решили подкрепиться у Мигеля Альвареса. Он нас уже поджидал. А чему мы обязаны удовольствию видеть здесь вас?

– Мы отправились в пеший поход из Кобана на север и, похоже, слегка заблудились, – ответил Сэм. – Бóльшую часть снаряжения пришлось бросить, но в конце концов нам удалось отыскать дорогу, и вот мы вышли сюда, к цивилизации.

– Это слишком громко сказано, – улыбнулся доктор Уэрта. – Присоединитесь к нам за завтраком?

– С удовольствием, – кивнула Реми.

Они уселись, разговаривая, пока жена и двое сыновей хозяина принялись за готовку. Скоро на столе появились толстые, вылепленные вручную тортильи, рис, черная фасоль, яичница, сыр, папайя и жареные бананы.

– Так вы пришли по дороге со стороны церкви? – спросил отец Гомес после обмена несколькими замечаниями о местности, ее климате и населяющих ее людях.

– Да, – ответила Реми.

– Не заходили на Эстансия-Герреро?

Вопрос несколько смутил ее.

– Нам почему-то показалось, что гостям там не будут рады.

Священник и врач обменялись многозначительными взглядами.

– Интуиция вас не подвела, – сказал доктор Уэрта.

Сэм, посмотрев на жену, проговорил:

– Боюсь, дело не совсем в ней. Мы увидели, пожалуй, даже слишком много. Снаряжение нам пришлось бросить из-за того, что какие-то люди пытались подстрелить нас там.

– К нашему стыду, это не первая история подобного рода, которую нам приходится слышать, – грустно кивнул священник.

– Мы с отцом Гомесом вот уже больше года пытаемся что-то сделать, – добавил доктор Уэрта. – Сперва мы написали владелице поместья, англичанке по имени Сара Эллерсби. Решили – ей стоит узнать, что часть ее собственности используется под наркоплантацию.

Сэм и Реми взглянули друг на друга.

– И что она ответила? – спросил Сэм.

– Ничего. Зато пришел ответ от местной полиции – дескать, мы не в состоянии отличить сахарный тростник от марихуаны и только зря тревожим людей.

– То есть с самой мисс Эллерсби вы так и не встретились? – уточнила Реми.

– Нет, мы ни разу ее не видели, – подтвердил священник. – Она далеко. Кто ее знает, что ей известно там, в столице, в Лондоне, в Нью-Йорке или еще где.

– Зато у нас тут по джунглям рыщут вооруженные бандиты, а через поселок по ночам то и дело проходят целые колонны грузовиков с наркотиками. Немалая часть молодежи из окрестных деревень работает там, в поместье – кто возвращается, а кто и нет. Что с ними случилось – покрыто мраком.

– Это ужасно, – проговорила Реми. – Может быть, мы могли бы донести ситуацию до властей в столице? Вдруг полиция посчитает рассказ людей со стороны более объективным?

– Я тоже подумал об этом, – согласился доктор Уэрта. – К тому же если вас видели и даже стреляли в вас, то наверняка и до сих пор ищут. Вам нужно как можно скорее выбираться отсюда. У меня есть машина, и я как раз собирался сегодня в соседний поселок. Отвезу вас и посажу на автобус до столицы.

– Спасибо, – поблагодарил Сэм. – Мы будем вам очень признательны.

– Спасибо, – присоединилась к нему Реми. – А что, здесь у вас автобус не ходит?

– Теперь нет, – вздохнул священник. – Санта-Мария-де-лос-Монтаньяс слишком невелика – всего две сотни душ, и мало у кого есть дела за пределами поселка.

– Подождем еще полчаса, – сказал доктор Уэрта. – Надо окончательно убедиться, что все грузовики прошли, тогда выедем.

– Не хотите пока осмотреть нашу церковь? – предложил отец Гомес. – Ее выстроили первые новообращенные в шестнадцатом веке, под руководством доминиканцев.

– С удовольствием, – улыбнулась Реми.

Втроем они отправились туда. По сторонам плоского фасада церкви стояли две невысокие башенки с колоколами, массивные двустворчатые деревянные двери выходили на ровную площадку, идущую до самой дороги. Похожую архитектуру имели небольшие миссии в Калифорнии. Внутри над алтарем стояли резные статуи Девы Марии и младенца Иисуса, а по их сторонам – ангелы со щитами и копьями.

– Скульптуры привезли из Испании в восемнадцатом веке, – рассказывал отец Гомес. – Скамьи примерно того же времени, изготовлены самими прихожанами.

Он уселся на переднюю. Супруги присоединились к нему.

– И вот в итоге поселок, со всей его историей, превращается в рай для наркоторговцев.

– Вам нужно снова обратиться за помощью, – проговорил Сэм. – Возможно, в столице вашей проблемой заинтересуются больше. Как сказала Реми, мы постараемся рассказать им, что видели.

– Мне все же кажется, что было бы полезнее связаться с владелицей Эстансия-Герреро, Сарой Эллерсби. Мы с доктором надеемся, что она, как и большинство собственников, не живущих в своих поместьях, просто не в курсе происходящего. Если она узнает о ситуации, то обязательно примет меры.

Реми вздохнула.

– Хорошо, мы попробуем.

– Но вы сомневаетесь в успехе. Почему?

– Недавно мы с ней познакомились, так что могли бы написать или позвонить… Но и по личному впечатлению, и из того, что мы слышали о ней, можно сделать однозначный вывод – она не станет никому помогать, если только это не будет выгодно ей самой.

– Вы думаете, она тоже замешана?!

– Мы бы не стали так утверждать, – ответила Реми. – В конце концов, если кто-то тебе не понравился, еще не значит, что он преступник. Но нам она показалась крайне испорченной и эгоистичной особой, которая считает, что законы не для нее писаны.