на потолке и несчетное множество свечек попроще на каждом из широченных столов. За каждым из столов – по целой компании шумных дракончиков, распивающих пенистые напитки из деревянных кружек. Хлопочущие официанты, запыхавшийся хозяин и покрасневшая от жары и переживаний хозяйка. И самый разнообразный люд кругом – плотники, лесорубы, фермеры. И ни одного поэта, почему-то решил Зигфрид.

Разномастная толпа отпугнула его. Он нерешительно протиснулся вслед за Альберто, уворачиваясь от особо раздухарившихся дракончиков, и очутился возле хозяйского прилавка. Альберто уже успел о чем-то договориться.

Они сняли две комнаты на втором этаже, и Зигфрид отсчитал хозяину четыре золотых монетки. Альберто обещал рассчитаться с ним по возвращении домой в Хныкельбург, на что Зигфрид отвечал лишь усталым взглядом и сдавленным зевком. Ему отчаянно хотелось спать.

Взобравшись по широкой лестнице и оставив позади шум гуляний, они обнаружили себя в темном коридоре. Узкий проход упирался в стену на противоположном конце, где стоял небольшой столик, а на нем – единственный источник света, канделябр с тремя свечками. По обе лапы на равных расстояниях зияли двери. Номер каждой из комнат был выпилен из деревяшки и заботливо закреплен на соответствующей двери. Только вот тот, кто смастерил эти чудесные цифры, не шибко владел грамотой, поскольку несколько номеров получились ни на что не похожими, а комната двадцать пять попадалась аж три раза.

Весьма кстати подоспел хозяин, который молча указал путникам на их номера и так же безмолвно скрылся на лестнице, грохоча хвостом и бряцая фонарем.

Каждый из дракончиков молча юркнул в свою комнату. Кровать, туалетный столик и лохань с холодной водой – вот и все убранство. Хорошо еще, что были свечки…

Зигфрид вздрогнул, когда за его спиной заскрипела дверь.

– Забыл тележку, – объяснил Альберто, который, аккуратно кинув Зигфридову котомку на кровать, уволок драгоценный рундук за собой.

Зигфрид пожал плечами и присел на самый край одеяла. «Нужно бы поужинать,» решил он и заснул.

***

Утро подкралось незаметно. Слишком рано, на вкус Зигфрида.

Фальшивое солнце с возмутительной настойчивостью пробивалось сквозь пыльные занавески. Дракончик с удовольствием подремал бы еще пару часов, но дорога звала за собой…

Зевая, Зигфрид спустился в общий зал по все той же темной и узкой лестнице. К его удивлению, внизу уже кипела и била ключом трактирная жизнь, и в самом ее центре находился никто иной как Альберто.

– Это еще что! – декламировал дракончик, бодро размахивая огромной кружкой в окружении жадно внимавшей каждому его слову публики. При этом светлый пенистый напиток все время норовил покинуть свой сосуд и перелиться через край на головы слушателей, но всякий раз каким-то чудом он оставался на месте. Альберто то и дело прикладывался к этой самой кружке и с каждым глотком становился все веселее и говорил все более горячо и возбужденно.

– Когда бедолага-король узнал о том, что я не только уберег казну от разграбления, но и, рискуя собственным животом, спас из цепких лап похитителей его дочь, – продолжал Альберто, – а заодно бесстрашно выручил из плена начальника королевской гвардии, он на радостях чуть не тронулся своим, с вашего позволения, королевским умом, и тут же пообещал мне полкоролевства и принцессу в жены. Я, говорит, сделаю тебя моим наследником, сын мой (так и сказал, честное слово!), а также утвержу министром и поручу следить за казною, ибо ты, говорит, последний в мире дракон, которому я доверяю как себе. Нет, говорю, ваше высочество, мятежный дух просит приключений! Не вижу я себя на сидячей должности! И был таков! Один мой знакомый придворный потом рассказывал, что принцесса после моего отказа еще три месяца и семнадцать дней не покидала свои покои и рыдала так обильно, что из-под двери начали протекать горючие слезы. Хотите верьте, хотите нет!

Окончив рассказ, Альберто благодарно склонил голову, в то время как толпа взорвалась аплодисментами и криками в грубоватом, но искреннем порыве всецелого одобрения.

– Не стоит, господа! Право, не стоит! – отнекивался Альберто. – Ведь каждое мое слово – чистейшая правда, а правде не стоит аплодировать – правду стоит принимать такой, какая она есть.

– Браво! – не умолкала толпа.

От переизбытка чувств Альберто даже пошатнулся и почти упал, в последний миг ухватившись за край стола. Во время этого нехитрого маневра взгляд его скользнул по комнате и остановился в самом неудачном месте.

– Зигфрид! – воскликнул он, увидев нашего героя, нерешительно застывшего у основания лестницы. – Беги скорее сюда, старый друг! Подходи, не стесняйся! Господа! – завопил он, приобнимая Зигфрида за плечо и перекрикивая восторженный гомон своей аудитории, которая почтительно смолкла. – Господа, знакомьтесь, это мой старинный товарищ Зигфрид – мэр крупного города… Плаксвиля! Или как его там…

– Я никакой не мэр, – слабо запротестовал Зигфрид, но его голосок утонул под натиском всеобщего рева. Десятки драконьих лап потянулись к нему, чтобы потрепать за плечо, похлопать по спине, потрясти за лапу. Дракончики поздравляли его и хвалили, как будто он только что был избран на ответственную должность, а кто-то даже попытался вручить ему записку с перечнем «достойнейших нетрудоустроенных граждан, изнемогающих в ожидании помощи».

– Я не мэр, у нас уже есть градоначальник! – возмущался Зигфрид, но Альберто одарил его таким умоляюще-заговорщицким взглядом, что Зигфрид тут же все понял и рассвирепел. Он молча растолкал окружавших его дракончиков, протиснулся к прилавку хозяина таверны и, раздобыв при помощи трактирщика, мастера Рикардо, немного хлеба и чай с молоком, ретировался в свою комнату, изо всех сил стараясь не слушать, что кричали ему вслед.

Угрюмо позавтракав, Зигфрид немного обождал и снова спустился в главный зал. Однако на этот раз он поступил мудрее и вместо того, чтобы снова выдать свое присутствие, притаился в темноте, немного не доходя до последней ступеньки. Он осторожно выглянул из тени, так, что никто их сидящих за столиками не обратил на него внимание, и тщательно обвел взглядом зал. Только вот Альберто и след простыл.

Зигфрид с облегчением вздохнул, но его тут же настигло новое сомнение, и он взбежал по ступенькам обратно, на второй этаж, и настойчиво постучал в дверь своего спутника. Никто не откликнулся. Зигфрид подергал за ручку. Заперто. Ответом ему был оскорбленный храп, который тут же затих и превратился в мерное сопение, которое было слышно даже сквозь дверь.

Не теряя ни секунды, дракончик бросился обратно вниз и, разыскав мастера Рикардо среди посетителей и не обращая внимания на добродушные оклики тех, кто его узнал, дрожащим от обиды и волнения голосом поведал о своей беде. Хозяин трактира в ответ лишь пожал плечами