Ответить Павел не успел, так как в это мгновение дверь за его спиной распахнулась, и в ложу влетел запыхавшийся де Лансак. Его кругловатое лицо светилось, как начищенный самовар, а в руках был небольшой, но весьма изящно оформленный букет из роз – точно такого же оттенка, как роза в прическе Наташи! Заметив это сходство, Павел позеленел от злости.

– Господин князь, госпожа графиня, позвольте выразить вам свое почтение, – нараспев произнес виконт, любезно кланяясь им обоим. – Вы даже не представляете, как я рад видеть вас снова! Госпожа графиня, позвольте преподнести вам этот скромный презент, – он с галантным поклоном вручил Наташе букет, а затем с чувством поцеловал руку.

– Благодарю вас, господин де Лансак, – сказала Наташа, поднося розы к лицу и с нескрываемым удовольствием вдыхая их аромат. – Прошу вас, садитесь, составьте нам компанию, – она указала на свободный стул позади себя. – А теперь быстрей расскажите, что интересного сейчас в Париже. Мы ведь, как вы знаете, приехали только вчера и еще не слышали последних новостей.

Де Лансак смущенно хихикнул.

– Право же, сударыня, я даже не знаю, что такого интересного вам сообщить. Впрочем, у нас и новостей-то особых нет. Император почти все время занят молодой женой и редко появляется на людях.

– Вы хотите сказать, что я его не увижу?!

– Да нет, почему же? – Де Лансак на мгновение задумался, а затем его лицо внезапно просияло. – Вы можете увидеть Наполеона, и очень скоро… на большом приеме в Тюильри, который состоится через два дня!

– Но у нас нет приглашения, – заметила Наташа.

Лицо де Лансака расплылось в многообещающей улыбке.

– Оно у вас будет, сударыня! Клянусь честью, что не позднее завтрашнего вечера два приглашения на этот прием будут лежать у вас на столе!

Наташа хотела выразить виконту свою признательность, но Павел опередил ее.

– Не трудитесь, господин де Лансак, – довольно невежливо произнес он, сверля виконта колючим взглядом. – Если я решу, что нам нужно быть на приеме в Тюильри, я добуду приглашения без вашей помощи.

– Э… ну что ж, замечательно, – растерянно пробормотал де Лансак. – То есть, я очень рад, что у вас так много друзей в Париже. Тем не менее, вы можете на меня рассчитывать, если понадобится помощь.

– Не думаю… – зловещим голосом начал Павел, но Наташа поспешно перебила его.

– Благодарю вас, господин виконт, вы очень добры, – проговорила она с признательной, теплой улыбкой. И, торопясь увести разговор от опасной темы, кокетливо прибавила: – Взгляните на мой веер! Не правда ли, необычайно милая вещица?

– О да, недурная работа, – согласился де Лансак.

– Я купила его сегодня утром в магазине Бланшара. Рекомендую обратиться к нему, если вам понадобится сделать подарок вашей даме. Ведь это не просто веер, а настоящее произведение искусства, не находите?

– Нахожу…

– Какие чудесные кружева! А это крохотное овальное зеркальце в оправе из изумрудов… ну прелесть, да и только!

Вместо того чтобы продолжить обсуждение достоинств веера, де Лансак выпрямился и посмотрел на Наташу с таким откровенным обожанием, что у нее учащенно забилось сердце… от страха, что Павел заметит этот взгляд и устроит виконту очередную «сцену».

– Любезная графиня, – прочувственно произнес де Лансак, – неужели вы думаете, что я могу восхищаться какой-то безделушкой, когда передо мной находится такое очаровательное создание? Вы хоть замечаете, что все мужчины в зале смотрят только на вас? Готов поручиться, что, не успею я вернуться в ложу своей тетушки, как они слетятся туда, словно пчелы на мед, и засыплют меня расспросами. Оно и понятно: ведь им не терпится узнать, кто вы такая и где я с вами познакомился!

Рассмеявшись, Наташа собралась произнести подобающую случаю фразу, но ее снова опередил Павел.

– Ну что ж, господин де Лансак, – сказал он, сопровождая свои слова красноречивым покашливанием, – в таком случае, не смеем вас больше задерживать. Тем более что занавес уже поднимается, и вам нужно спешить.

– Но… я думал… – в замешательстве начал виконт, однако Павел решительно перебил его.

– Идите же, сударь, идите, – проговорил он нетерпеливо, недвусмысленно кивая на дверь. – Не стоит заставлять приятелей томиться в ожидании.

– До встречи в антракте, господин де Лансак, – дружелюбно промолвила Наташа.

Как только виконт ушел, Павел повернулся в ее сторону и с мрачным вызовом посмотрел ей в глаза. Но она не удостоила его взгляда. До самого антракта она неотрывно смотрела на сцену, игнорируя присутствие компаньона. То, как оскорбительно держался Павел с виконтом, по мнению Наташи, переходило все рамки светских приличий. Однако на этот раз она не собиралась требовать у него объяснений, ограничившись молчаливым презрением. Если захочет что-то объяснить, пусть сам заводит разговор. Что же до нее, то она предпочитает потратить время с большей пользой, чем бессмысленный обмен колкостями.

Наконец наступил антракт. По-прежнему игнорируя Павла, Наташа скользнула глазами по залу… и едва не вскочила с места, заметив необычайное оживление в одной из лож напротив. В этой самой ложе находился де Лансак, а с ним несколько молодых людей в офицерских мундирах и фраках. Все они о чем-то расспрашивали виконта, и по направлению их взглядов Наташа догадалась, что речь идет о ней. А затем вся компания, словно по команде, дружно покинула ложу.

«Бог мой, да они же идут к нам!» – в панике подумала Наташа. И, порывисто обернувшись к Павлу, дернула его за руку.

– Сейчас здесь будет де Лансак, а с ним целая толпа молодых кавалеров! – взволнованно прошептала она. – И мне очень хотелось бы знать, как вы отнесетесь к их появлению. Если вы собираетесь устроить им такой же «теплый» прием, как де Лансаку, то лучше мне без промедления встать и уехать из театра.

Павел посмотрел на нее таким изумленным, непонимающим взглядом, что она почувствовала себя сбитой с толку.

– Что за чепуху вы несете? – спросил он. – С какой стати я должен оказывать этим французам нелюбезный прием?

– Но… но вы же оказали такой прием бедняге де Лансаку!

Павел многозначительно поджал губы.

– У меня были на это причины.

– И какие же, позвольте узнать?

– Совсем не те, что вы думаете, моя радость, – насмешливо отозвался Павел. – То есть, я хочу сказать, что это вовсе не ревность. Просто мне нужно было выяснить, до каких пределов простирается терпение этого пройдохи.

– И что же вы выяснили?

– Что его терпение поистине безгранично. И это лишь подтверждает мои подозрения! Но об этом мы поговорим позже, – Павел выразительно покосился на открывающуюся дверь.

В следующие десять минут Наташа только и делала, что расточала любезные улыбки да отвечала на комплименты, которые сыпались на нее со всех сторон, словно из рога изобилия. За время антракта ей были представлены не менее пятнадцати кавалеров. Половину из них привел де Лансак, остальных – Куракин, который просидел в их ложе до самого поднятия занавеса. Это был потрясающий успех, превзошедший все ожидания Наташи, и когда она, наконец, осталась вдвоем с Павлом, она чувствовала себя так, словно напилась шампанского. Ее голова кружилась, в ушах стоял шум, мешавший вникнуть в происходящее на сцене. Да и трудно на чем-то сосредоточиться, когда на тебя смотрят столько любопытных, изучающих и оценивающих глаз.