— влюбиться самому. Но с этим-то и беда — у него холодное сердце.

Я тайком взглянул на Вэю, оглядел остальных в зале. Похоже, актёр играл сам себя — девушки следили за сюжетом затаив дыхание.

Страдающий от чрезмерного женского внимания самец сначала таскается от девки к девке, пытаясь найти любовь. Тщетно. Потом пытается стать затворником, но долго не выдерживает одиночества. Наконец, ему приходит на ум блестящая мысль — растопить своё сердце и открыться любви. И тут он пускается в эксперименты и авантюры. То спускается в жерло вулкана, то кормит хищников, старается помогать синим инопланетным безумцам. Честно говоря, отслеживая перепетии, я изрядно утомился — словно болтался в шторм на маленькой лодке. Я решил выйти на воздух, слегка проветриться.

Рыжий луг дышал спокойствием и прохладой. Я с удовольствием вдохнул вкусный воздух и невольно принялся перебирать эпизоды пьесы. Герой специально ставил себя в неудобные ситуации, чтоб понять, к чему лежит душа. Неожиданно мне пришёл на ум странный дом Беримира. Чего хотел Беримир, чтоб непохожие одна на другую комнаты были к месту? Я видел его собственное жилище — понятное и уютное… Скорей всего дом предназначался не для хозяина, а для проживания нескольких абсолютно непохожих друг на друга людей! Беримир украл всех пропавших! Украл, но хотел, чтоб похищенным было удобно! Я чуть не подпрыгнул от догадки и помчался обратно в зал — за напарницей.

Я с трудом просочился сквозь толпу зрителей. Спектакль уже кончился, и поклонницы устремились за кулисы. Не без грусти я понял, что и мою Вэю следует искать в толпе этих оголтелых.

Возле гримёрки вне себя от переполнявших эмоций ждала Вэя. Я наблюдал за происходящим в стороне. Звезда вечера снизошёл до девушек, запечатлел себя с ними на память — этакий групповой портрет — и срочно скрылся за дверью. Многочисленные поклонницы постепенно рассосались. Я был изумлён, как феерия спектакля мгновенно обрывается тишиной закулисья.

Вид напарницы показался мне довольно несчастным и потерянным. Я тихо подошёл к ней.

— Вэя, я знаю — это для тебя важно, но не стоит быть одной из многих…

Напарница вздохнула. Я понимал, что мои слова для неё — пустой звук и решил ей немного помочь.

— Будет сейчас тебе твоя «звезда». Поиграем в злого детектива и добрую напарницу…

Под изумлённым взглядом напарницы я решительно шагнул к гримёрке и постучал. «Заняты» — бросили мне из-за двери, но я не сдавался и припугнул в ответ: «Откройте! Детектив желает видеть свидетелей». Я ударил с напором. Дверь оказалась незаперта. Вэя ахнула. Актёрская братия предстала перед нами во всей полуголой красе. Кумир напарницы выскочил, словно ужаленный, с тревогой уставился на нас с напарницей. Я назвался, представил Вэю.

— Вы же час назад с нами договаривались о спектакле, — удивился актёр. — Я думал — Вы просто зритель… Оказывается, детектив!

— Одно другому не мешает.

Как можно более хмуро я попросил артиста одеться и ответить на некоторые вопросы. Ситуация с допросом «залётного» министреля складывалась абсурдно, потому я лихорадочно искал повод для вопросов. Спросил, что он знает об исчезновении людей в общине. У актёра был вид учительницы, застигнутой на панели. Умница Вэя быстро подключилась к игре и начала меня умолять отпустить ни в чём не повинного артиста. Тот взглянул на неё с благодарностью.

— Извините, нам нужно идти. Вэя, я жду тебя у выхода.

Я оставил парочку наедине, чтоб дать им возможность обменяться номерами кунов. Через несколько минут появилась Вэя, сияющая, как бриллиант. Меня терзали противоречивые чувства, но разоблачение Беримира занимало больше.

Свен встретил нас ворчанием. Я выложил ему догадки о Беримире.

— Всё-таки этот поборник морали! — обрадовался староста.

— Если он не сознается, придётся доказывать…

— Докажем!

Свен азартно подхлестнул лошадь, и наша подвода весело покатила по растаявшей весенней грязи.

*****

Беримир не упорствовал. Он не был преступником в злостном смысле этого слова и похоже, обрадовался возможности признаться. Свен списал отсутствие сопротивления на обычную трусость.

— Я не убийца. Потом я отпустил бы всех.

— Сами бы Вы не справились с похищением. Михаила попросили помочь? И, верно, Вашего приятеля Ждажира?

Беримир отвернулся и позвал в кун хозяина центра. К вечеру его крейсер привёз остальных пропавших. Виноватым Михаил не казался.

— Ян, Вы не можете считать меня лгуном — я просто не всё рассказывал.

— Не сомневался, что Вы займёте удобную позицию. Дайте угадаю, зачем Вы помогали конкуренту. Чтоб в случае чего его шантажировать. Банду сколачивали.

Беримир вспыхнул. Свен выглядел так, словно узнал будто он — неродной сын. Староста с трудом переваривал мысль, что дела общины шли мимо него.

Я разглядывал всех этих не вполне приятных, хоть и положительных, героев.

Однокурсник Вэи, Любор, задорно нервничал — то вскакивал, то садился, порывался что-то сказать, тыкал в воздух в сторону Беримира и возмущённо молчал. Кветослав сидел в обнимку со своей напуганной девушкой. Психолог Златозар демонстративно сидел в стороне от всех. К хмурому Лешко жался «рыбак» Наволод. Врач Переплут всеми силами пытался отдалиться от заросшего щетиной Возгаря, с которого и начались наши поиски.

Я допросил их по очереди. Все сошлись в одном — пока они жили в заточении у Михаила в ожидании переселения в странный дом Беримира, обращались с ними хорошо. На свободу бежать никто не пытался — охрана хозяина центра была многочисленной.

— Беримир, я никак в толк не возьму — вы раздули весь этот цирк с похищениями только ради кросни? Полагаю, для контроля над общиной достаточно было и пары ножей. Для чего воровать людей, хоть как-то причастных к лазерному оружию? Строить для них дом. Тем более Вы с Михаилом собирались их отпустить.

— Не в оружии дело…

— Хочется подробностей, Беримир!

— Я Вам кое-что отправлю в кун. Надеюсь, на досуге почитаете.

Беримир презрительно хмыкнул и переглянулся с Михаилом.

*****

«Влияние местоположения на развитие индивидуума и его социальное поведение».

Беримир успел осилить написание нескольких страниц. Претендующий на звание учёного он замахнулся на циклопических размеров труд по изучению поведения презираемых им людей в предлагаемых условиях. Высокомерие может быть оправдано только ответственностью, а не славой или деньгами… Этого, похоже, не знают ни этнограф, ни хозяин центра…

— Ян, неужели Вы не арестуете Беримира?

Клод не мог понять, что не все преступления заканчиваются наказанием.

— Все живы, здоровы. Да