– По ходу, встретил. – Сколько слез было пролито, прежде чем мы добрались до этой точки повествования. Пару раз я готов был их даже убить. Упрямые – жесть!

На ночном столике зазвенел телефон. Тянусь к трубке. На экране высвечивается номер Дакоты и начинает призывно мигать во мраке спальни.

Нора перекатывается ко мне и читает надпись на экране:

– Дакота.

Тут же заныло в груди.

– Ответь ей.

Качаю головой и пропускаю вызов.

Нора приподнимается на локте.

– Почему ты не взял трубку?

А как ты думаешь? Наверное, мне будет неловко разговаривать с ней при тебе. Потому что она – моя бывшая, и между нами все очень запутанно, а между вами – и того хуже.

– Ты была бы не против? – спрашиваю я, лихорадочно соображая, как бы соскочить с этой темы.

Нора резко садится в кровати.

– Ну, если вас что‑то связывает, тогда я буду против. А если у меня нет причин избегать вашего разговора, тогда нет. С чего мне беспокоиться? Меня бесит ложь, а не правда.

Да кто бы говорил , чуть не вырвалось у меня. Нора не врушка, она – королева недосказанности.

– Я ничего не скрываю. Просто нелепая ситуация. Вы когда‑то дружили…

– Никогда мы с ней не дружили! – восклицает Нора, фыркнув.

– Ну, жили вместе. Одна хрень. И чего вы не поделили… Я был вашим единственным яблоком раздора?

– Да.

Да, и никаких пояснений. Обломщица…

– А почему ты не хочешь знакомить меня с сестрой? – спрашиваю я без обиняков. Не желает говорить про Дакоту – пожалуйста, подкинем другую животрепещущую тему.

Я смотрю на нее в упор.

– Потому что я нищий студент?

Она вздрогнула.

– Нет. Что это за вопросы?

Вполне оправданные вопросы, мисс Исколесила‑весь‑мир‑с‑семейством‑высокооплачиваемых‑хирургов.

– Зато откровенно, – говорю в ответ на ее свирепый взгляд.

Вот как ей признаешься, что я – первостатейный следопыт, лазил в Фейсбук и раскопал там профиль ее сестры? И должен ли я признаваться? Как видно, должен, раз жду от нее откровенности… Ох, разозлится!

А далась мне к чертям эта честность? Не лучше ли где‑то смолчать? Ну, то есть, если я нацеплю на себя уродскую рубашку и спрошу Нору, красиво ли выгляжу, что мне будет полезней услышать: ложь или правду? Я представляю себя в цветастой рубашке отца, из тех, что принято надевать в отпуск… Клянусь, что никогда не стану посмешищем для своих детей. Я буду для них крутым папаней. А вот если Нора начнет врать про рубашки, то с этой мечтой можно распроститься.

Так что, пожалуй, недомолвки и ложь – бедствия одного пошиба.

– Я отыскал на Фейсбуке профиль твоей сестры и немного порылся. Видел ее муженька с его тыщей пятьсот наград и дипломов. Попадались там фоточки с пляжа, где ты в желтом бикини…

С ее лица сходит краска, она сидит тихо, не шелохнется.

– У сестры большой дом и роскошная машина, которую ей купил муженек. А еще я видел чувака, который лапал тебя своими клешнями.

У Норы перехватило дух. Молча сидит, не сводя с меня глаз.

– Зачем?.. Зачем тебе это? – кое‑как выдавливает она из себя.

– Ну а что? Это ж Фейсбук, там все на всеобщем обозрении. – Нашел хилый довод, чтобы оправдать свое неуемное любопытство. Ужасный ответ.

Нора отодвигается от меня, недоверчиво качая головой.

– Давно это было?

– Сегодня, пока тебя ждал. – Неужели сегодня? С тех пор, как я познакомился с этой женщиной, постоянно теряю счет времени.

– Что еще ты увидел? – У нее слегка дрожат руки.

Перевожу на них взгляд, и Нора немедленно усмиряет дрожь, сцепив вместе ладони.

– Ничего. У тебя ведь нет на Фейсбуке своего профиля.

Она кивает, избегая смотреть мне в глаза.

И мне сразу становится ясно, что на Фейсбуке она есть, без вариантов.

– Что ты надеялся там отыскать?

Не гони лошадей… Беру ее за руки и подтягиваю к себе. Нора не противится, но и не делает встречных движений.

Интересно, всегда так бывает, когда с кем‑то встречаешься? Неприятная тяжесть внутри, чтобы не расслаблялся. Потому что в любой, даже самый чудесный момент где‑то рядом таится подлянка. Она только и ждет удобного случая, чтобы изгадить замечательный светлый миг твоей жизни.

– Что ты скрываешь? – Внешне я вроде спокоен, но внутри бушует ураган.

Нора качает головой.

– С чего ты взял, будто я что‑то скрываю?

Нарочито закатив глаза, я подкладываю руку под голову и устраиваюсь так, чтобы было удобнее смотреть на Нору. Она расположилась у меня на коленях, моя ладонь покоится на ее бедре. Такое чувство, что сейчас эта точка прикосновения – единственное, что нас связывает, довольно хилая ниточка.

– Наверное, потому что это правда. Ты не хочешь знакомить меня с сестрой. У тебя тайная страница на Фейсбуке. Ты не рассказываешь о прошлом бойфренде и прочих своих отношениях. И когда я хотел разобраться, ты банально заткнула мне рот.

Переведя дух, Нора выжимает из себя фальшивую улыбку.

– А знаешь что? Хочешь познакомиться с сестрой? Да ради бога. Завтра, после работы. Ты когда заканчиваешь?

– После двух я свободен.

– Все, договорились. А теперь, будь любезен, перестань ворошить мое грязное белье, иначе я тоже найду, до чего докопаться.

Сдвинув брови, перевожу на нее озадаченный взгляд.

– Докопаться? А у меня не до чего докапываться.

– Да ну?

Хватаю ее за бедра и усаживаю на свой живот.

– Поясни‑ка.

– Ты и Дакота. Обширная тема для разговоров. Ты скрываешь, что вы общаетесь – по крайней мере, поддерживаете отношения. Не берешь при мне трубку, когда она звонит. Тебе не кажется, что для такого святоши это уже чересчур?

Сумасшедшая женщина! Поворачиваю к себе ее лицо – теперь не отвертится от поцелуя.

– Я ничего не скрываю. Мы с Дакотой – друзья. Ей, наверное, хочется большего, но это максимум, что я способен ей дать. – Обхватываю лицо Норы своими трепещущими ладонями. – Меня ни на кого больше не хватит, здесь все твое.

Нора нежно целует меня в губы, потом ее рот становится все смелее, отчаяннее, и вот она уже выписывает круги вокруг моего языка.

– М‑м, заманчиво, – шепчет она, обдавая меня своим теплым дыханием.

– Это ты заманчивая… – бормочу я в ответ, и нас затягивает в пучину поцелуев.