– А в чем, собственно, проблема раскольников? Единого центра у них нет. Следовательно, перед нами большое поле сложной, но вполне выполнимой работы. Не понимаете? – Александр улыбнулся. – Помните старое древнеримское правило «разделяй и властвуй»? Так вот. Слабость раскольников в том, что они разрознены и не имеют единого центра сопротивления. Поэтому мы можем их грызть потихоньку. Начиная с самых легких участков. Например, берем некую общность – городок с численностью общины в несколько тысяч человек. В любой общине есть духовные лидеры. Всегда. В группе больше одного человека всегда есть лидер, который определяет взгляды и поведение остальных. Вот с ними и начинаем работать. Как? Очень просто. Если человек тщеславен, то ему можно предложить какой-нибудь подкуп: деньги там или должность. В случае же, когда он начинает упираться – помогаем ему споткнуться и выставляем в глазах общины ничтожеством. Опыт работы аппарата Имперской безопасности говорит о том, что любого человека, находящегося на позиции лидера более-менее крупной группы, всегда есть за что сажать в острог, а то и вообще – на плаху везти. Подкупать, вербовать, организовывать публичную травлю и так далее – вариантов масса.

– А вы уверены в подобном подходе? Высокие духовные чины в общинах редко занимают люди аморальные и падшие.

– Неужели вы все искренне считаете, что раскольники – люди более нравственные и духовные, чем иерархи нашей святой веры? – Александр посмотрел с милой улыбкой, а митрополиты испуганно стали переглядываться.

– А если человек будет неприступен?

– Он может попить холодного молочка и умереть от сильной простуды, которая так внезапно у него образовалась. – Улыбка на лице Александра стала еще ярче.

– Все настолько серьезно? Неужели вы готовы на себя взять столько греха?

– Вы даже не представляете, насколько все серьезно… и то, как далеко я могу пойти для того, чтобы сделать все как надо. – Улыбка сменилась на спокойное, холодное выражение лица с льдинками в глазах. – И я очень надеюсь на то, что вы мне поможете в этом нелегком деле. Ведь вы мне поможете?

– Вам не кажется, что Император сошел с ума? – раздраженно спросил Исидор, когда последний иерарх, аккуратно прикрыв за собой дверь, вошел в один из кабинетов московского митрополита Филарета.

– А вам не кажется, что такое спрашивать как минимум опасно? – вернул вопрос Филарет.

– Зачем он лезет в духовную жизнь, совершенно в ней не разбираясь? Что, дел с солдатиками и заводиками ему не хватает?

– Значит, не хватает. Думаю, характер нашего Императора вы знаете…

– Знаю. Слишком хорошо знаю. Иначе бы и не придал значения этой речи, подумал бы, что забавляется по малолетству.

– Забавляется? – улыбнулся Филарет. – Я был у тех расстрельных рвов, где он захоронил большую часть уголовного мира Санкт-Петербурга осенью 1867 года. В своих страстях он подобен Петру Алексеевичу – если что в голову вбил – пока не сделает, не уймется. Это хорошо еще забаву себе не завел – зубы дергать. А то ведь как пить дать – после каждого совещания уходили, недосчитываясь парочки. Хм. К чему это я? Боюсь, но его рука не дрогнет, даже если придется массово расстреливать и подавлять сопротивление тех недовольных людей, что вздумали встать поперек его реформаторской деятельности.

– Сопротивление? Ха! Да мне кажется, он специально провоцирует на это. Подведет армейский корпус и положит всех недовольных из пушек да винтовок. Это будет в его духе. Спасение души… символ веры… плевать он на них хотел. Его символ веры – это винтовка. Так и живет. – Исидор покачал головой. – Ну что за напасть? Отчего его брат старший не правит? Отчего он умер? Этот бы медведь занимался своими заводами да солдатами и в сложные вопросы не лез. А то ведь тонко работать совсем не умеет. Я даже не представляю, что будет.

– На все воля Божья, – сокрушенно ответил Арсений. – Но что делать нам? Константинопольский патриарх сейчас это фактически духовный лидер православных греков, обслуживающий их интересы. Ему Россия и ее дела нужны постольку-поскольку. Как нам с ним договориться?

– Давайте скажем ему честно, что если что, он столкнется с этим антихристом.

– Исидор, хватит. Александр наш Император. Как вы его называете?

– А разве не это прозвище останется за ним в веках?

– Скажи честно, вы так негодуете из-за того, что он решил навязать нам свою волю? В чем еще причина вашей злобы?

– А вы разве не понимаете?

– Нет, дорогой друг, не понимаю. Александр дает нам огромный подарок – Константинополь. Говорит об укреплении роли церкви в делах мира. Переживает за то, чтобы смять наших недоброжелателей. Чего же вам не нравится? Давайте говорить прямо – Император предлагает нам сделку. С одной стороны, он укрепляет наше положение и, прости Господи, наши доходы. Ведь мы все не святым духом питаемся. А с другой стороны, диктует определенные условия игры, прямо заявляя то, что он хочет. Или вы что, желали бы все получить бесплатно? – слегка надменным тоном сказал Филарет.

– Как вы все вывернули…

– А как вы хотели? Я сказал как есть. Он что, выступил против православия? Он что, выступил против нас? Нет. Александр приглашает нас поучаствовать в проводимых им преобразованиях. Вы хотите отказаться от предложения?

– И что он сделает, если мы откажемся? – презрительно скривился Исидор.

– А вас урок 1867 года ничему не научил? Вы хотите испытать судьбу? Думаете, вас причислят к лику святых посмертно? Не надейтесь. Император явно описал судьбу тех, кто решит ему противостоять.

– Вы сгущаете краски. Он не поднимет руку на митрополита.

– В самом деле? На Папу Римского поднял, а митрополита испугается?

– Что?!

– В Ватикане считают, что нынешний Папа стал очень покладистым после «лечения», которое ему организовали сотрудники нашей разведки. Он до сих пор при упоминании рыцарского ордена Красной звезды и имени нашего Императора не на шутку бледнеет. А какой был гордый и ретивый. Помните?

– Это ничего не доказывает. В конце концов, Папа Римский для любого православного человека еретик.

– Про судьбу бывшего архиепископа Минского и Бобруйского Михаила вы помните? Что потупились? Забыли о том, как он попытался противиться воле Императора и даже более того, имел смелость заявить, что пятилучевая звезда – символ антихриста? Где он сейчас?

– Наверное, погиб, – потерянным голосом сказал Исидор.

– И что, церковь уже бросилась причислять его к лику святых? Хоть кто-нибудь выступил в его защиту? Нет. Так что, дорогой друг, с этим медведем шутки плохи.

– Александр не вечный. После его смерти Михаила оправдают.

– Во-первых, что заставляет вас так считать? Вы уверены в том, что Александр за свою жизнь укрепится недостаточно для того, чтобы после смерти пришли к власти его последователи? Во-вторых, оправдан ли этот риск? Смерть ведь не выход.