- Я вижу, леди Эллен, мы начинаем понимать друг друга.

- Да, - медленно ответила я, - я начинаю читать за вашим невыразительным фасадом эмоции.

- Вы пытаетесь оскорбить меня? – он слегка приподнял бровь. Мимолетное движение, которого я бы не уловила, если бы не искала пристально проявлений эмоций на его лице.

- Нет, что вы, ваше величество. Это комплимент вашему умению держать лицо. Всегда одно и то же. Я до этого искусства не доросла.

- Вас легко читать, вы уязвимы, - кивнул он, не уловив моего сарказма или пропустив его мимо ушей.

- Не все, что защищено, неуязвимо, милорд. У вас тоже есть слабое место, я уверена.

- Есть, - легко согласился он.

Я даже опешила. Так честно? Но Генрих больше не стал продолжать беседу, поклонился мне, пожелал доброй ночи и вышел.

Вглядываясь в огонь, я попыталась еще раз обдумать случившееся, но лишь одна деталь тревожила меня все больше: мое тело все еще помнило небольшой толчок в спину от Маргариты Вандомской. Было ли это движение рефлекторно, в самозащиту, или умышленно, чтобы меня убили, я не знала. Как не была уверена и в том, что Маргарита не спровоцировала мое желание выйти к людям. Все было слишком неуловимо и незаметно. В духе Маргариты.

ГЛАВА 13

Задуманный план был провернут с театральной яркостью и оказался неожиданностью для всех. Король позаботился о том, чтобы помост, на котором нам предстояло наблюдать за казнью, был выше эшафота. Красные крылья на белом фоне застилали фон помоста для королевской четы и знати. Король был в красном, я в белом.

Убийцу выволокли на эшафот. Король объявил суровый приговор: четвертовать. Народ приветствовал решение короля ликованием.

Я опустилась перед ним на колени и попросила о помиловании.

Толпа замерла.

Король выдержал паузу мастерски. Даже я перестала дышать от волнения.

- Я не могу простить того, кто покусился на королеву. Закон гласит, что королевская семья неприкасаема. Но сегодня праздник города. И королева просит помилования, потому что сердце ее слишком мягкое и доброе. Она просит прощения для того, кто хотел лишить вас и меня королевы. Мне тяжело принять решение, и я обращаюсь к вам. Многие из вас были свидетелями покушения на королеву. Многие о нем слышали. Я спрашиваю у вас, что делать с этим преступником?

Толпа разделилась во мнении. Осужденный взирал на нас сурово, с ненавистью. Мне было не по себе просить о его помиловании, но другого выхода действительно не представлялось. Покушения на членов королевской семьи повсюду карались максимально жестоко и кроваво. Я совершала нечто из ряда вон. И король прекрасно это осознавал. И раз уж он организовал весь этот театр, свою роль мне нужно сыграть максимально достоверно.

Я оглядела знать. У многих вытянулись лица от такой неожиданности. Встав, я обратилась к народу с просьбой о помиловании.

- Я приехала в вашу страну из Альбиона, где было бы сложно добиться прощения в таком преступлении. Но я познакомилась с многими из вас, и я знаю, что народ Франкии благородный и щедрый. Вы стоите на защите всего востока от опасного халифата, вы приняли меня с гостеприимством и добротой, и я знаю, что только вы можете принять мудрое и правильное решение о судьбе этого человека. Знайте, что я прощаю его. Что бы вы ни решили, я буду молиться о нем.

Шквал одобрения и ликования, обрушившийся на меня со стороны толпы, был невероятен. Убийцу обрекли на изгнание взамен казни и увели с эшафота. Король объявил начало праздника.

Витторино приблизился ко мне, улучив удобный момент.

- Ваш ход увенчался успехом, вы теперь народная королева. И все равно, вы печальны и задумчивы. Ничего не хотите мне рассказать о том случае?

Я покачала головой.

- Пока ничего.

Витторино усмехнулся.

- «Пока» звучит крайне неубедительно.

- Вы допросили его?

- Конечно, но он лишь говорил о личной ненависти к Альбиону и к вам. Но мы проследим за ним. Возможно, он выведет нас на своих наемников.

- Тот стражник, что спас меня, - я помахала приветственно толпе, когда мы пошли по улице на главную площадь под охраной солдат. – Он здесь?

- Да. Король щедро наградил его от вашего имени. И у вас теперь есть собственный отряд охраны из самых верных людей. Рисковать вами король больше не намерен.

Леди Сандра, Оливия Ардо и еще несколько знатных девушек ждали меня на площади для начала разлива вина. По традиции первую бочку на празднике разливала королева, а ее помощницы, девушки из знатных семей, раздавали бокалы и кружки.

Среди девушек я узнала рыжеволосую дочь одного из купцов, присутствовавших на королевском совете. Девушка вновь была печальна и далека от праздника.

Я приблизилась к ней и заметила:

- Нас не представили друг другу.

- Ваше величество! – поспешила присесть она.

- Как вас зовут?

- Альмина, ваше величество.

- Леди Альмина, я все время вижу вас расстроенной. Я могу вам чем-нибудь помочь?

Девушка уставилась на меня испуганными глазами, словно я пообещала откусить ей голову.

- Не бойтесь, - подбодрила я ее.

Альмина мгновение боролась с собой, порываясь сказать мне что-то, но так и не решилась и убежала.

- Странная эта Альмина, - ко мне приблизилась леди Сандра с пустым бокалом в руке. – Я пару раз видела ее у ваших покоев. Но когда спросила, не хочет ли она попросить аудиенции, она не решилась.

- И сейчас не отважилась, - ответила я.

- Давайте разливать вино, - солнечно улыбнулась леди Сандра, - народ ждет.

Мы разливали вино, девушки смеялись, плясали, пели, после первой бочки открыли вторую, веселье закрутилось вокруг.

Леди Сандра бойко отплясывала с юношами из знати, она была очень обольстительная, живая, яркая, на нее заглядывались. Ее поведение становилось с каждым днем все более раскрепощенным, Франкия была куда более подходящей страной для этой юркой девушки, чем грустный и мрачный Альбион.

- Вы хорошо поступили сегодня, - раздалось за спиной.

Я обернулась. Архиерей Ведотуттор стоял возле меня с бокалом вина в руке. Чуть позади архиерея стоял епископ Гамас. Я поспешила по очереди приложить лоб к кольцу с глазом на руке архиерея и епископа.

- Вы умная и благородная женщина, ваше величество, мы рады, что приняли вас во храм. Ваше доброе сердце сможет многое сделать для этого королевства, -