Этот кабинет раньше принадлежал Игорю Костылину, Виктор же ютился в соседнем, менее солидном помещении. Но справедливость восторжествовала, и теперь он на своем законном месте. А Игорь… Он сам во всем виноват. Не надо было брать Виктора к себе в компаньоны, делить с ним общий пай. Это же общеизвестная истина, что рано или поздно компаньоны начинают претендовать на всю долю. И сам Игорь наверняка подумывал, как избавиться от Виктора. Он всего лишь не успел это сделать…

Виктор выпил кофе, выкурил сигару. Он собирался вызвать к себе главного бухгалтера, когда появился начальник охраны и с сочувствующим видом доложил:

– Виктор Валентинович, к вам гости.

У Быхалова засосало под ложечкой.

– Кто?

– Братва.

– Откуда?

– Откуда-то из Тюмени.

– Пусть немного подождут.

Пахло криминальными разборками за неоплаченную нефть. Тут без Махора не обойтись. Ему-то и собирался звонить Быхалов.

– Не хотят ждать. Сказали, что все здесь сейчас разнесут… Пока что они себя нормально ведут, но лучше их не злить.

– Да? Ну, пусть…

Виктор еще не дал своего разрешения, как дверь в кабинет распахнулась и в кабинет вошли три здоровенных типа в теплых кожаных куртках нараспашку. Мрачные, суровые, готовые на конфликт. Вслед за ними в кабинет ворвались телохранители Виктора; еще бы чуть-чуть, и вспыхнула драка.

– Так, спокойно! Давайте без рук! – вмешался Быхалов.

– Ты здесь главный? – спросил бритоголовый тип с мощными, сильно выпирающими вперед челюстями.

Братков оставили в покое, но телохранители никуда не делись. Свое дело они знали, поэтому Виктор мог рассчитывать на них.

– Во-первых, не «ты», а «вы». А во-вторых, я вас слушаю.

– Ну, «вы» так «вы». Мы люди, в общем-то, мирные. Если нас понимают. Если нет, то мы и завалить можем… Меня Леня зовут. Для вас я – Леонид Павлович.

– Я вас слушаю, Леонид Павлович!

– Скажи… те своим быкам, пусть выйдут. А то напрягают. И мои люди тоже выйдут. С глазу на глаз поговорим.

– Нет, с глазу на глаз не надо. Пусть мой начальник охраны останется…

Леня-Леонид глянул на Грицыхина и согласно кивнул. Не произвел на него бывший чекист особого впечатления. Среднего роста, худощавый, можно даже сказать, неприметный. Но работу он свою знал и в рукопашном бою мог за себя постоять. В восьмидесятых годах работал в городском подразделении КГБ, но за антисоветскую агитацию был взят под стражу, полгода провел под следствием. Дело развалилось, однако со службы пришлось уволиться. Хорошо, в «Петроле» работа для него нашлась… В свое время Грицыхин занимался оперативно-поисковой работой, вел наружное наблюдение за подозрительными элементами. И на своей новой должности смог организовать систему безопасности предприятия, охрану директоров. Все у него получалось, за исключением одной мелочи: Грицыхин не хотел связываться с «мокрой» работой. Впрочем, Костылин его к этому не принуждал, потому что для решения нестандартных задач у него была особая команда, которую сколотил для него Виктор. Правда, это оружие не так давно повернулось против него самого…

– Итак, о чем вы хотели со мной поговорить… э-э, Леонид Павлович?

– А ты не прикалывайся, барыга! – угрожающе сощурился Леня. – Ты лучше думай, как долги будешь возвращать?

– Какие долги?

– Есть такая фирма – «Самнефтесбыт». Знакомое название?

– Да, что-то слышал…

– Что-то слышал? – злобно скривился Леня. – Да ты торчишь этой фирме, как земля колхозу! Ты пол-лимона должен! И ты эти бабки отдашь.

– Так, спокойно! Не надо здесь быковать, – напыжился Быхалов. – Я сам зону топтал! Я сам знаю, как на понт брать! Но сейчас я цивилизованный человек! И вам, Леонид Павлович, желаю того же!

– Да мне по барабану, кто там и кого топтал. Чужие проблемы меня не парят. Мне парят мои проблемы. Я должен с тебя деньги взять – и я их возьму. Или так возьму, или с твоей кровью. Меня в Тюмени все знают. И здесь тоже узнают, когда ты шпалой ляжешь.

– Леонид Павлович, давайте обойдемся без угроз. Давайте попробуем разобраться в ситуации. Сейчас подъедет один человек, я расскажу ему, в чем дело, но прежде я должен объясниться с вами, чтобы вам все было понятно.

– Что за человек? – поинтересовался Леня.

– Я так понимаю, вы представляете тюменскую братву, а он представляет нашу, народовольскую. Он в законе и все вам популярно объяснит…

– Я спрашиваю, что за человек? Ты чего мне тут вола водишь? Имя говори!

– Махоркин Павел Сергеевич, в определенных кругах он известен как вор в законе Махор.

Сам Виктор с законником связаться не смог: тюменские «быки» помешали. Но это сделает кто-нибудь из телохранителей. Система взаимодействия на этот счет отработана, и можно не сомневаться, что сигнал уже пошел. Только вот вопрос, как скоро получит его Махор? И как быстро на него отреагирует?

– И что дальше?

– Он объяснит вам ситуацию.

– Я так понимаю, мужик, ты хочешь, чтобы нас развели по понятиям?

– Нет, просто вы должны понимать, что договоры с вашей фирмой заключал не я. Договоры заключал бывший генеральный директор. Но его сейчас нет, а мне нужно разобраться с его решениями, а это время…

– Нет его? А где он?

– Погиб. Трагический случай.

– Слушай сюда, трагический случай! – взъярился Леня. – Ты чо, за лоха меня держишь? Ты думаешь, я не знаю, как делаются такие разводы? Договор заключает один, а другие не хотят по нему платить. Думаешь, что ты один такой умный?.. Я тебя по судам таскать не собираюсь. У меня на этот счет свои судьи: один с оптикой, другой с гранатометом. Я с тобой разговоры говорить не буду. Я тебя грохну, как последнего пса, а предъяву твоему заму брошу. Он за тебя пол-лимона и отдаст. Если жить хочет…

Виктор много лиха повидал на своем веку и в людях разбираться умел. Он знал, когда человек блефует, а когда – нет. Леня – он чувствовал – не блефовал и действительно собирался наказать его. А заодно блеснуть своей силой, чтобы руководству «Петроля» впредь было неповадно с ним шутить. Вопрос только в том, хватит ли у него возможностей, чтобы расправиться с Быхаловым… Вдруг эти возможности у него имеются?

– Я должен во всем разобраться, – вздохнул Виктор.

Первое время фирма «Петроль» занималась продажей бензина. Это Игорю хватило ума договориться с дирекцией тогда еще советского завода и пропускать через свой кооператив излишки бензина. Разумеется, часть прибыли уходила заводскому начальству, допущенному к кормушке. Но сейчас, когда комбинат занимался коммерческими поставками напрямую, надобность в посреднической фирме уже не столь велика, как прежде. И все равно «Петроль» брала бензин и прочие нефтепродукты по льготной цене, перепродавая их по коммерческой. Масштабы и география таких сделок разрастались, компания «Петроль» и ее основатели богатели, но все-таки Костылину этого было мало. Он занялся нефтью. Сначала продавал ее на подшефный завод для дальнейшей перегонки, затем организовал экспортные поставки за рубеж. Это был его проект, и он заключал договор с тюменским «Самнефтесбытом». Только вот с оплатой подзатянул, оттого и накопился огромный долг. Сейчас «Петролем» заведует Виктор, и долг этот повис на нем. Отдавать не хочется, но тюменский Леня настаивает так категорично…