С ужасом видит Колян, как сивая голова не только не выпускает лысую, но даже заглатывает её в себя всё глубже и глубже. При этом змеиное туловище начинает сиять исключительно зелёным светом. Ядовито-зелёное сияние так слепит Коляну в глаза, что тот вновь их закрывает.

Покачнувшись, амфисбена скатывается по крутому склону в ров, как брошенное с горы светящееся зелёное колесо.

В крепостном рву он останавливается и, словно задумавшись, некоторое время стоит, не падая. Неожиданно змеиный обруч начинает резко крутиться на месте, отчего сияние его возрастает в несколько раз, и затем с огромной скоростью поднимается вверх по склону.

Через мгновенье амфисбена проносится мимо протирающего глаза Коляна, перекатывается через вздыбившиеся над обрывом корни дуба и устремляется на поляну.

Прибрав на поляне, Добрыня и Муромский спускаются в ров, где мусора накидано не меньше, а может быть, даже и больше. Муромский тянет за собой чёрный пластиковый мешок, а Добрыня, тот и дело нагибаясь, закидывает в него подобранные по пути пустые сигаретные пачки и бутылки.

– Я вот думаю, у нас было бы гораздо меньше работы, если бы на водочных этикетках огромными буквами писали бы «ЯД. Опасный наркотик. Употреблять только самоубийцам».

– Не поможет. Вон на сигаретных пачках давно уже печатают траурные рамки, а производство сигарет только растёт.

– Значит, спиртное и сигареты надо продавать не в магазинах, а в аптеках. И выдавать всё это только по предъявлению специальной карточки наркомана, которые уже не могут без этого.

– Ага. Тогда у нас все магазины станут аптеками.

Навстречу им по склону рва спускается Злой. Заметив его, Добрыня возмущается.

– Ну где ты ходишь? Мы без тебя уже три мешка отволокли.

Подобрав по пути бутылку, Злой закидывает её в мешок.

– Извините, пацаны, задержался.

– Он у нас в язычники записался, – объясняет Муромский Добрыне.

Злой никак не реагирует на язвительное замечание. Заметив на земле брошенную кем-то зажигалку, он также подбирает её.

С противоположного склона спускается в ров, неуверенно перебирая ногами, пришедший в себя Колян. По пути он, задрав голову, прикладывается к початой бутылке спирта «Ройяль».

Заметив алкаша, Добрыня усмехается:

– А вот была бы водка безалкогольной, как пиво, товарищ вряд ли бы так надрался!

– Ага, пил бы он её тогда! – Злой несколько раз подряд щёлкает зажигалкой. – Или ты хочешь давать её, как плацебо?

Зажигалка не даёт огня. Тем не менее, Злой зачем-то суёт её себе в карман.

– Нет, с ними надо иначе! – он решительно поднимается по склону навстречу пьяному.

– Эй, мужик, хватит бухать!

– Шо? – осоловелым взглядом смотрит на него Колян.

– Вот скажи, нафига ты пьешь?

– Чтоб хорошо было.

– Ну так потом же будет херово.

– Так я опохмелюсь.

– А потом опять по новой?

– Ага.

– А ты не задумывался, что это специально так задумано, чтобы все шло по кругу? По змеиному кругу.

– Шо, кирнуть хочешь?

– Не хочу.

– На, кирни. Мне не жалко.

Злой принимает бутылку и переворачивает её горлышком вниз. Колян лишь хлопает глазами, не врубаясь, как можно таким наглым образом выливать спиртное на землю.

– Мертвое – мертвым, живое – живым, – монотонно произносит Злой при этом. – Водка – это мёртвая вода.

– Ты шо делаешь? – спохватывается Колян, когда в бутылке уже почти ничего не остаётся.

– Не видишь, что ли? Разрываю круг.

– Ты шо делаешь, гад? – выхватывает он у Злого бутылку и, запрокинув её ко рту, судорожно допивает последние капли.

Видимо, капель этих там оказывается недостаточно, поэтому он со злостью выкидывает пустую бутылку в ров.

– Да я тебя, за это! – замахивается Колян кулаком.

Злой уклоняется от удара и алкаш по инерции падает. Скатившись по крутому склону в ров, он ударяется головой о кирпич неподалёку от кострища и вырубается.

Злой спускается к алкашу и тормошит его.

– Вставай!

Тот слегка приоткрывает глаза и бормочет:

– Не, не встану. Меня не поставить на колени. Я лежал… и буду лежать.

К поясу Злого приторочен рулон чёрного скотча. Оторвав два небольших куска липкой ленты, он крест-накрест приклеивает их на лоб Коляна. Крест на лбу человека означает, по его мнению, крест на нём, как на человеке. Тавро.

Осторожно ступая, инквизитор Харитон обходит развалины пожарной части, заглядывает во все проёмы, заходит даже внутрь, но так и не находит здесь одержимых бесами девушек.

Странно, они ведь были здесь! Куда они могли деться?

Он выходит на Бастионный шлях и смотрит по сторонам. Дорога, проложенная над самым обрывом, огибает Ведьмин яр сверху. Он принимает решение идти над обрывом.

Отсюда, правда, видно ему немного. Обзору препятствуют многочисленные деревья, выросшие на склонах. Их чёрные стволы, ветви, сучья и веточки, а также бесчисленные распустившиеся зелёные листья сплетаются в перспективе в плотное чёрно-зелёное кружево, – настолько плотное, что разглядеть в нём кого-либо практически невозможно.

Неожиданно совсем рядом он слышит звонкий девичий смех.

Пройдя несколько метров вперёд, инквизитор замечает невдалеке справа от дороги невысокий вал, а перед ним тропинку, уводящую на лужайку. Свернув на тропинку, он выходит на огромную поляну, на которой уютно расположились возле дымящихся костров несколько весёлых компаний.

С одной стороны поляна ограничена валом, с другой стороны – рвом. Посреди вала чернеет овальная арка потерны. Какой-то парень гоняется за девушкой, та звонко и беспрерывно хохочет.

– О, смотри, поп сюда пожаловал, – замечают его в дальней компании.

– Эй, батюшка, идите сюда! – зовут его в ближнюю.

Легко взобравшись по почти отвесному склону на вал, Димоны подходят к противоположному крутому склону и видят внизу очередную компанию. Несмотря на то, что парни и девушки, сидящие у костра, одеты вполне обычно – в джинсах и футболках, вид их почему-то вызывает вдруг у Димонов дикий ржач.

– Смотри, и в этих! Ой, не могу! Такие прикольные!

Они видят то, чего не видят сами парни и девушки: те светятся изнутри почти всеми цветами радуги. Красные, оранжевые, жёлтые, зелёные и голубые нежити полностью поглотили их тела.