– Да, если вас не затруднит, – улыбнулся Игорь, увидев на бляхе незнакомца выложенный из красных камушков язык пламени: – Если вас не затруднит, господин маг, – быстро вытащив сигарету он с надеждой посмотрел на него: – Пожалуйста.

– Конечно не затруднит, – расплылся в улыбке тот: – Прошу вас.

На кончике его изящно оттопыренного мизинца заплясал крохотный язычок огня и уже через несколько секунд Игорь, наслаждаясь каждым мгновением, выпустил вверх струйку дыма.

– Помочь ближнему, а тем более – Предиктору, благое дело, – рассмеялся маг и качнул головой представляясь: – Телгий. Маг огня. Мы, кстати, знакомы, – добавил он как само собой разумеющееся.

– Игорь, Предиктор, – так же коротко кивнул в ответ Маслов и немедленно добавил: – Знакомы?

– Конечно. Это же вы мне книгу вернули.

– Ааа. Ту самую, что вам Тея принесла?

– Да, – маг смущённо развёл руками: – Думаю, вы, как мужчина меня поймёте и не осудите за то малое недоразумение, что имело место с вашей напарницей. Поверьте, – Телгий прижал руки к груди: – У меня и в мыслях не было оскорбить её. Прошу понять и не осуждать, – коротко поклонился маг.

– Осуждать? Я? Вас? Нет, конечно же. Ну, в смысле – как я могу?!

– Очень рад, – поклонился Телгий и, бросив с сторону входа торопливый взгляд, поклонился ещё раз: – Должен откланяться. Ваш друг идёт, не хочу мешать вашей беседе. Я здесь ещё пару дней буду, – кивнул он, уже сдвигаясь с места: – Вы зайдите, я вас огонь делать научу. Это просто.

– Меня? Ух ты! Я обязательно зайду!

Ещё раз кивнув, маг скрылся за спинами людей, а секундой спустя ожившая многоножка сызнова пробежала по его телу, протаптывая дорожку снизу-вверх.

– Ты это чего? – Мордей, чуть покачнувшийся, выставил руку, упираясь в стену.

– Чего я?

– Дёргаешься?

– Ты как? – Окинул его взглядом Игорь: – Ещё соображаешь, или совсем набрался?

– Я?!! – икнув, он потёр свободной ладонью лицо: – Я… Я это. В норме. Хочешь тройной оборот с выпадами пок…покажу? Дёргаешься ты чего?

– Да колет что-то. Будто иголочками по телу. И взгляд чувствую. Следит за мной кто-то, – взяв его под руку, Игорь потащил товарища к двери: – Пойдём отсюда.

– Ха! Мужж-жжик! – Вырвав руку, Мордей хлопнул его по плечу: – Ты чё?! Оттуда? – Мазнул он рукой, указывая на трёхэтажное здание через площадь: – Отт-туда, ну, смотрят?

– Да чёрт его знает. Вроде да, а вроде и нет.

– Оттуда, оттуда. Это девки. Брод…бород… Бордельные, – наконец выговорил он, расплывшись в улыбке от своей победы над языком: – Их заклятье. Точно… – он икнул: – Говорю. На бабки проверяют.

– Так у меня нет с собой?!

– Зана… Заначи… Стой, – выдохнув, он снова опёрся о стену и напрягшись продолжил: – Зна-чит не пус-тят. На порог. Пошли, – оторвав от стены руку он двинулся к двери, заметно покачиваясь: – Пошли, – добавил он, когда Игорь, нагнав, взял его под руку: – Там сейчас ещё пива принесут… Надо… Надо спе… Пока не выдохлось.

Пошлый, стоявший подле окна, отпустил край занавески, переводя взгляд на Едиса, сидевшего напротив окна в глубоком кресле с прикрытыми глазами.

– Ну? – Видя, что ассасин не собирается выныривать из своего транса, поторопил он его: – Засёк?

– Ммм… – Не открывая глаз, Едис погладил синий камень в центре крупной броши, бывшей у него в пальцах: – Ммм… Да! – Он резко открыл глаза, отчего Пошлый вздрогнул, а ассасин расплылся в довольной улыбке: – Точно как в аптеке! – Убрав брошь запазуху, он поднялся с места и потянулся: – Предиктор – одна штука, Танцор клинков – одна штука и, – подмигнул он Пошлому: – Баба. Клерик. Силит, пиво глушит – не в духе, обидел её кто-то. Все трое определены и промаркированы, – ещё раз потянувшись, Едис подошёл к столу, где, взяв в руки кувшин, налил себе полную кружку: – Будешь? – Покосился он на напарника, но тот лишь скривился, отрицательно дёрнув головой.

– Ну, как хочешь, – пожав плечами, Едис влил в себя сразу пол кружки и, довольно крякнув, потянулся к медному колокольчику, чья ручка была выполнена в виде обнажённой девушки, а по телу шёл рисунок из переплетённых в страсти мужских и женских силуэтов.

– Может хватит уже? – Пошлый, следивший за каждым его движением, неодобрительно покачал головой: – Сколько можно, Едис! Мы сюда работать пришли, а ты из койки не вылезаешь! А бы ещё понял – после. А ты?

– А что я? – Приподняв колокольчик, ассасин сделал вид, что не понимает его недовольства: – Ты чего? Всё по плану идёт. Маркеры – поставил, никуда они не денутся.

– Ну раз так, так иди, – придвинув стул к окну, Пошлый сел, закинув ногу на ногу: – Быстренько кончи их, и – с чистой совестью, сюда.

– Сейчас? – Приподняв колокольчик на уровень глаз, Едис несколько раз качнул рукой, наполняя комнату тонким, певучим звоном: – Сдурел? У меня Вуали Прощения нет, что я самоубийца что ли?

– Чего нет?

– Вуали. Кольцо такое – позволяет в городах убивать. – Склонив голову набок, Едис прислушался и услышав столь желанный ему звук, махнул рукой, выпроваживая товарища: – Всё, Пошлый, вали. Девочки уже бегут, а я, знаешь ли, не люблю этим делом при посторонних заниматься.

– Девочки, – Пошлый, поняв, что сейчас интересы Едиса лежат весьма далеко от задания, вздохнул и поднявшись на ноги, шагнул к двери, из-за которой уже слышались смешки и весёлое повизгивание ждавших разрешения войти девиц.

– Пра-ашу! – Подскочивший к входу ассасин широкой распахнул створку и немедленно довольно взвизгнул, оказавшись облепленным прильнувшими к нему девушками: – А ты бы тоже мог отдохнуть, – обнимая и поглаживая красоток, он шагнул к кровати: – Чего так сидеть? Уплачено же!

– Вот поэтому, – обойдя висевших на нём и непрерывно визжащих девиц, Пошлый направился к выходу из комнаты: – Лично мне, – начал было он, желая именем Мороза припугнуть товарища, но видя, как девочки, уже завалившие Едиса на кровать, со смехом лишают его одежды, лишь поморщился и, плотно прикрыв за собой дверь, двинулся по лестнице вниз, спеша снять возникшее напряжение несколькими кружками пива в менее дорогом чем «Меч» заведении.

Игорь, наслаждавшийся отлично прожаренными тостами, на которые он намазывал толстый слой кисловатого джема, чувствовал себя превосходно. Он, в отличии от своих товарищей, не ставший продолжать вчера возлияния, сейчас бросал полные ехидства взгляды на лестницу, по которой должны были спуститься жертвы вчерашней пьянки. Для них, мучимых похмельем, в его голове уже была заготовлена целая речь, обличавшая вред алкоголя в больших количествах, которую он готовился произнести стоит только двум жертвам перепоя оказаться за столиком.

Увы, но как это зачастую и случается с подобными планами, блеснуть ораторским искусством ему не удалось. Стоило только Мордею и Тее, бледным, морщившимся от любого резкого звука, сойти с лестницы, как пара клериков, о чём-то негромко беседовавших внизу, немедленно подошла к ним.