— Ну вот я и нашел тебя, гадючка, — сказал он, запирая дверь.

— Нашел, посмотрел и убирайся! — прикрикнула она. — У меня нет того, чего ты ищешь, даже если замучаешь меня до смерти!

— Ты думаешь обо мне плохо, Аннушка. Но я должен наказать тебя. Договоримся по-хорошему — я не буду тебя наказывать, сучка, если отдашь мне золото! Разве я так много прошу в обмен на твою молодую жизнь?

Анна чувствовала беду. Этот оборотень, скорее всего, уже расправился с Иваном Ильичем. Он убьет ее тоже, как только убедится, что взять с нее нечего…

— Чего ты забрала из чемодана, Аннушка? — спросил он.

— Ничего, — покачала головой девушка.

— А для какого ляда приходила за ним?

— Я, как и ты, думала, что он полон золота и драгоценностей.

— Тогда скажи, разве ты раньше не знала, что в чемодане бумажный хлам, а не золото?

— Мне Иван Ильич не доверял своих тайн.

Ее глаза остановились на кобуре, из которой выглядывала рукоятка маузера. В глаза Игната она старалась не смотреть, боясь, что он уловит ее внутренний страх. Брынцев сам был измотан и сильно чего-то боялся. Усталый и озлобленный, как загнанный волк, чекист сидел перед ней.

— Отдай мне то, что нашла в чемодане, — настаивал Игнат. — Не отдашь мне — не воспользуешься и сама, слышишь?

— Я же тебе сказала: нет у меня ничего! — ответила она, борясь с потребностью упасть и забиться в истерике.

Вместо этого она рванулась к прилавку и схватила ножницы для резки ткани.

— Не делай глупостей, — посоветовал Игнат с угрозой. — Ты не мне, а себе хлопот доставишь!

— Я убью тебя, нелюдь! — пригрозила Анна, занося руку с ножницами как для удара.

— Сумлеваюсь я, однако, что ты успеешь это сделать, — положив руку на рукоятку маузера, сузил глаза Игнат.

— Тогда я убью себя! — предупредила девушка.

— Ножницами энтими не убьешь. Сила нужна, — сказал со знанием дела Игнат, почувствовав ее сомнение. — Только калекой на всю жизнь останешься.

Игнат схватил ее за руку и без труда вырвал ножницы, отбросив их в угол. Затем он, невзирая на отчаянное сопротивление Анны, затащил ее в подсобку и бросил на диван.

— Последний раз спрашиваю, что взяла из чемодана? — прошептал он, зловеще сверкая глазами.

— Альбом с фотогра… — с отчаянием выкрикнула девушка, начиная понимать, что он задумал, и готовясь сопротивляться до конца.

Сильнейший удар кулаком в лицо заставил ее замолчать и проглотить недосказанную фразу. Когда Анна приоткрыла глаза, Игнат, пригнувшись, стоял перед ней и ухмылялся, вытягивая из брюк ремень. Его влажное от пота лицо блестело при свете лучей заходящего солнца, проникающих через окно.

— Вот сейчас и породнимся, Аннушка, — прохрипел он, возбужденно дыша. — А потом ты мне сама и расскажешь все «по-родственному», правда, милая?

— Нет! Нет! Не подходи! — жутко взвизгнула она.

Но он лишь отрицательно замотал головой, грубо забираясь на нее. Тогда, вцепившись ногтями в ненавистное лицо, Анна попыталась выбраться из-под Игната. Руки насильника схватили ее за запястья и резко отвели их в сторону. Извиваясь от боли, девушка силилась освободиться. Но тот крепко удерживал ее, больно надавив локтем на грудь, потом встал рядом на колени, а еще мгновение спустя уже перекинул через нее ногу. Теперь он сидел на ее животе, прижимая руки Анны к дивану.

— Ты красивая, — произнес он с похотливой ухмылкой. — Поди, с мужиками ни разу не кувыркалася, верно?

Девушка продолжала сопротивляться с отчаянием обреченной, пытаясь освободиться из мерзких объятий.

— Не рыпайся, сука! — прорычал злобно Игнат.

— Слезь с меня, ирод, креста на тебе нет!

— Не рыпайся, покуда не покалечил, лярва! — повторил он и, наклонившись, припал слюнявым ртом к ее бледным от напряжения губам.

Анна укусила его за губу и тут же почувствовала соленый вкус теплой крови, но он не переставал целовать ее. Изловчившись, она снова укусила его. Игнат с проклятиями отпрянул, и с размаху ударил ее ладонью по лицу.

Оглушенная ударом, Анна все же предприняла отчаянную попытку освободиться, но Игнат снова дважды ударил ее. Каждый удар отзывался в голове девушки всплесками боли. Едва удерживаясь от потери сознания, Анна чувствовала, как Игнат срывает с нее одежду все ниже, на коленях стоя между ног.

Анна вдруг почувствовала необъяснимый прилив сил. Она поняла, что может поднять освободившиеся руки. В тот момент, когда девушка уже готова была вцепиться в волосы насильника, сзади неожиданно появился Аверьян и вонзил в голову его ножницы, найденные на полу.

Игнат вздрогнул, дернулся и… подался вперед, вцепившись в горло Анны зубами. Свет померк в глазах девушки. Теряя сознание, она уже не видела, как Аверьян пытается разжать ножом челюсти насильника, сомкнувшиеся на ее шее мертвой, звериной хваткой.

* * *

Сбросив труп Игната с тела девушки, Аверьян склонился над ней. Лицо у Анны было белое, застывшее, а из ран на горле хлыстала кровь.

— Наклонися ближе, — прошептала Анна, — я постараюсь… Т-ты выслушай меня, пока я еще говорить способна…

— Щас, щас… Потерпи малеха.

Он оторвал спешно широкую полосу от рулона материи, свернул ее вчетверо и приложил к изуродованному горлу девушки.

— Аспид этот твердил, будто я должна знать, где золото, которое у отца было. Теперь-то я понимаю: он и первый раз наведывался, потому что был уверен, будто отец прячет золото у меня. Я ему сегодня много раз повторяла, мол, не знаю ничего… И все-таки он вот что со мной сотворил.

— Обожди, помолчи, Аннушка, — сказал Аверьян, задыхаясь от жалости. — Об каком отце ты молвишь? Ты же…

— Иван Ильич Сафронов мой отец, — прошептала девушка. — Мы скрывали от всех свое родство. Отец верховодил скопцами и не мог иметь детей.

Аверьян был поражен и обескуражен услышанным откровением.

— Тады пошто ты оскопить ево с моей помощью собиралася? — спросил он, все еще не веря вдруг открывшейся правде.

— Со зла. Мне не нравилось, что он по бабам шляется, даже меня, дочери своей, не стесняется…

Девушке стало хуже. Лоскут ткани на ее шее быстро разбух от крови.

— Все, не говори ничаво, — засуетился он, видя, что состояние Анны ухудшается с каждой минутой. — Я щас тебя в больницу свезу, а тама…

— Не довезешь, помру я, — прошептала она, закатывая глаза. — За заботушку спасибо. Но мне уже никто не поможет… Библию в сумке вон возьми и ко мне поднеси, — потребовала девушка.

Аверьян быстро исполнил требование умирающей.

— Открой ее. Фотографию видишь?

В книге действительно между страницами он увидел фотографию маленькой симпатичной девочки. Ангельское создание гуляло в саду и весело улыбалось снимавшему ее фотографу.