Карл говорил так, словно Уэйн и Скаут отсутствовали. Он не был грубияном. Просто Карл вышел из среды, в которой хорошие манеры считались неискренностью и увиливанием от ответа. Стиль его поведения, наверное, казался бы неуместным за чашкой чая в Букингемском дворце, но в кругу нью-йоркского шоу-бизнеса был в самый раз.

Брюс замялся с ответом.

— Пара… актеров. Я их увидел в импровизированном шоу в Малибу… думал, поговорю с ними. Может, подойдут для «Карающих ангелов».

«Карающие ангелы» — новый проект Брюса. Как и «Обыкновенные американцы», это фильм о людях, убивающих незнакомцев, только на сей раз во имя какой-нибудь идеи — в знак протеста против абортов, в защиту окружающей среды и т. п. Суть была в том, чтобы показать: любое убийство — это произвол. Так, во всяком случае, задумывалось. Фильм обещал повторить успех «Обыкновенных американцев».

— Встречаешься с актерами наутро после вручения «Оскара»? Какое усердие! — Карл повернулся к Уэйну и Скаут. — Не обижайтесь, ребята, но для меня общение с актерами ненамного приятнее посещения стоматолога.

Как большинство агентов, Карл обожал отпускать грубые шуточки по поводу актеров. За глаза он всегда уничижительно называл их детьми и сумасшедшими. Хотя на самом деле просто завидовал им. Каким бы могущественным и богатым ни был агент, его не обслужат в дорогом ресторане, если он не заказал столик заранее.

Для пущей правдоподобности Брюс решил подбросить Карлу кое-какие подробности.

— Мне показалось, что у них… Ну, что у них очень подходящий вид.

Карл с сомнением посмотрел на Уэйна и Скаут.

— Вообще-то я тут, чтоб деньги считать, но, на мой взгляд, эти ребята похожи на психопатов не больше, чем моя покойная бабушка.

Брюс был доволен его реакцией. Чем меньше любопытства вызовут у Карла Уэйн и Скаут, тем лучше.

— Не хотите чего-нибудь выпить, мистер Брезнер? — поинтересовался Уэйн.

Брюс почувствовал облегчение. Похоже, Уэйн был готов ему подыгрывать.

— Шутишь, что ли? — сказал Карл. — Выпить? В четверть восьмого утра? Ты себе представляешь, сколько стоила мне моя новая печень? Запчасти для тела совсем не дешевы, особенно если они у донора в единственном числе и он вовсе не жаждет с ними расставаться… Шучу. Раз уж есть что отметить, налей-ка мне виски, сынок.

Карл уселся рядом с Брук, предварительно нырнув взглядом в вырез ее платья. Замечание о времени напомнило Брюсу, что появление Карла в столь ранний час было совершенно неуместно.

— Действительно, Карл, еще только четверть восьмого. Так что ты хотел?

— Позволь мне немного выпить, а потом мы с тобой побеседуем где-нибудь наедине.

— Здесь поговорим. Я занят. — Брюс был на грани срыва.

Он не хотел, чтобы у Карла возникли какие-то подозрения, но сдерживался с трудом. Уэйн бросил на него предостерегающий взгляд со своей позиции у мини-бара. В фильме Брюса этот момент сопровождался бы тревожным саундтреком, обозначающим, что следует вести себя осторожнее.

— Простит-т-те, пожалуйста, — сказал Карл. Даже матерых нью-йоркских агентов с кожей толстой, как у слона, можно обидеть. — Я просто забыл на секунду, что тебе только что вручили «Оскар», и новое положение просто обязывает тебя относиться с презрением к тем, кого ты раньше любил и уважал.

Брюс знал, что нужно сохранять спокойствие. Если Карл что-нибудь заподозрит, Уэйн, не задумываясь, шлепнет его.

— Карл, я еще не ложился спать. — Брюс постарался придать голосу усталый будничный тон. — Не могли бы мы поговорить в другой раз?

— В другой раз? Ты видел сегодняшние газеты?

— Конечно нет. Еще только четверть восьмого.

Карл взял виски из руки Уэйна, не то что не поблагодарив, но даже не взглянув в его сторону.

— Не хотел бы служить разносчиком дерьма, Брюс, но общественность недовольна, что «Оскар» присудили тебе. Сказать по правде, комментарии газетчиков, наверное, были бы доброжелательней, если б его дали «Атаке большегрудых блондинок».

Брюс пожал плечами, ему и правда было все равно.

— Не один черт, что думают эти паразиты?

Еще несколько часов назад его бы только мнение общественности и волновало. Но это несколько часов назад. Теперь все изменилось. Навсегда. Карл же продолжал существовать в старом мире.

Во всяком случае, так полагал он сам.

— Нет, Брюс, что думают эти паразиты, очень важно, — упорствовал Карл. — Весь этот треп про насилие… Сейчас только об этом и говорят, и, боюсь, последствий не избежать. Об «Обыкновенных американцах» говорят так, как будто это какой-то учебник для психов. Ньют Джингрич выступал сегодня в программе «Тудей шоу», и…

— Политики — просто подонки, — прервал его Уэйн. — А «Обыкновенные американцы» — шедевр.

Карл проигнорировал его.

— Он заявил, что ты снимаешь порнуху, и нельзя награждать «Оскаром» такое откровенное прославление насилия.

Скаут заскучала. Ей не нравился Карл, и она плевать хотела на то, что сказал Ньют Джингрич. До прихода Карла все было гораздо интересней. Скаут повернулась к Брук.

— Брук, ты мне сделаешь прическу, как обещала?

Брук нервно кивнула и, взяв свою сумочку, занялась волосами Скаут. Карл был весьма удивлен таким развязным поведением двух безработных актеришек, но решил об этом не беспокоиться. Вот если жалкая коротышка проявит неуважение по отношению к нему, тогда другое дело. Пока же она для него просто не существовала.

— Я думаю, республиканцы пытаются заработать себе на этом голоса для будущих выборов. Нам нужен план.

Скаут снова вклинилась в беседу со своими насущными проблемами.

— Знаешь, что я обожаю? То, как пенка для волос выходит из флакона. Только не понимаю, как они ее туда засовывают?

— Она увеличивается в объеме, когда выходит.

— Я знаю, что увеличивается. Ведь ее снаружи становится больше. И все равно не понимаю, как такое получается. То же самое со взбитыми сливками. Как это делают? Сливки — они и есть сливки, их же не утрамбуешь!

Карл в изумлении посмотрел на Скаут. С таким неуважении он не сталкивался уже лет двадцать пять.

— Простите, — обратился он к ней, — я что, стал невидимкой? Я, кажется, разговариваю.

Скаут сочла замечание уместным.

— Извините, — сказала она.

— Да уж, конечно, — неблагосклонно буркнул Карл и повернулся к Брюсу. — Они хотят ввести ограничения по возрасту — запретить просмотр фильма детям до восемнадцати. Мы потеряем половину аудитории! Более того, его могут вообще изъять из проката, особенно на Юге. Мне начинает казаться, что сцена с распятием была ошибкой.

— Это отличная сцена! — снова подал голос Уэйн.