Кажется, Оливер забыл о том, что наша стычка с Кливом осталась вне поля зрения Леона. Мы держали всё в секрете, но теперь, видимо, уже нет.

– Ладно, ладно, – вздохнул Оливер. – Леон просит не влезать, потому что может стать только хуже. Говорит, что сам справится, – недовольно закончил он, кажется, обращаясь к Кагеру: – Всё? Проблема решена?

Я услышал короткий ответ Леона.

– Короче, мы сейчас к вам приедем, – уверенно заявил он. – Не хочу Леона оставлять тут шататься, когда где-то рядом ходит Клив и его дружки, – произнёс он, понизив голос.

– Леон рядом сейчас? – спросил я так же тихо.

– Зашёл в аптеку за мазью. Я его отправил. У него синяк на запястье. Как будто кто-то грубо схватил за руку. Прям больно схватил. – Оливер смаковал эту деталь, нагнетая обстановку. – Выглядит синяк кошмарно.

– Думаешь, это Клив? – спросил я, возвращаясь к Скэриэлу.

– А кто ещё? Клив или… – Оливер затих, а у меня в голове появился образ дяди Леона – главы полиции. – Мистер Кагер?

– Не знаю… – Я вздохнул. – Ладно, давайте, жду вас. Скэриэл одобрил.

– Договорились.

Я молча протянул Скэриэлу смартфон.

– Вальс? – насмешливо спросил он.

– Не спрашивай. Это была идея Лаванды, нашей старосты. Она хочет, чтобы на выпускном у каждого была пара и мы все станцевали.

– А у тебя есть пара?

– Нет, я даже об этом забыл. Но можно пригласить кого-то со стороны. Правда, мне всё равно некого приглашать. Хоть Габриэллу тащи.

– А Лора? Она почти твоя ровесница.

Я потёр виски.

– Лора точно не умеет танцевать, и ей будет некомфортно. Никто не приглашает на выпускной полукровок.

– Я бы пошёл, если бы ты меня пригласил.

– В качестве пары? – хмыкнул я. Идея о том, чтобы танцевать на выпускном со Скэриэлом, забавляла. Там не то что удивятся, а скорее упадут в обморок от одного только нашего вида.

– Да хоть в качестве твоего дворецкого. Дверь тебе буду открывать и бокалы с шампанским носить. – Скэриэл поднялся и грациозно поклонился мне.

– Там не будет бокалов с шампанским, – хихикнул я.

– Ну, тогда буду танцевать с тобой. – Он взял меня под руку и придвинулся ближе.

– Ты точно хочешь довести моего отца до инфаркта, – рассмеялся я. Отчего-то наша поза показалась мне до ужаса нелепой и оттого очень смешной. Я вдруг всерьёз представил лица одноклассников и учителей, увидевших танцующего меня со Скэриэлом на выпускном. Такого скандала лицей давно не видел.

– Я всё ещё помню твоё обещание про вечер в стиле Александра Македонского, мой филэ.

Прикрыв лицо рукой, я в шутку застонал. Скэриэл разразился громким смехом.

– Не против, что Оливер и Леон сейчас приедут? – спросил я, когда мы сели на диван. Вроде бы разрешение уже получено, но мне будет спокойнее, если озвучу просьбу.

– Все окей, только когда мы продолжим тренировку?

– Лук и стрелы приедут завтра утром?

– С девяти до двенадцати.

– Завтра выходной, давай я приеду к девяти. Но вечером у меня психиатр.

Скэриэл кивнул, и оставшееся до появления друзей время мы потратили на мои попытки оформить тёмную материю в треугольник. К концу у меня даже стало сносно выходить. Разница между занятиями со Скэром и в лицее была огромной. Там я чувствовал соперничество, давление со всех сторон. Здесь мы просто болтали, веселились, попутно осваивая материю. Мне было легче принять способности, зная, что меня не оценивают, не сравнивают с другими и не требуют высоких результатов.

Мои преподаватели были знакомы с Гедеоном и восхищались его способностями – на его фоне я себя чувствовал белой вороной, не способной поддержать репутацию семьи Хитклиф.

С приходом Оливера и Леона дом наполнился радостным шумом, по большей части из-за Оливера. Он громко поприветствовал меня, приобнял Скэриэла – видимо, после истории с Бернардом они очень сблизились, – и долго причитал о том, как на улице холодно и что лучше бы Лаванда Фло оставила всех в покое.

Леон был тих, но улыбнулся мне, а затем смущённо кивнул Скэриэлу. Он тоже заметно сдружился с ним, отчего я почувствовал гордость, граничащую с ревностью.

– У нас нет дамы, так что сегодня вместо дамы будет… Леон! – торжественно объявил Оливер и указал на Кагера.

– Я на это не подписывался, – попытался воспротивиться Леон.

– Ты артист, тебе не привыкать, – елейным голосом добавил Оливер. – Пострадай ещё немного ради искусства. – Он повернулся ко мне: – Значит, так, венский вальс. Он очень лёгкий, – проворчал Оливер, подходя ближе, – я не знаю, зачем Фло решила устроить дополнительные занятия. Спина прямая, подтянись, плечи назад.

– Может, не все так быстро осваивают танцы, как ты, – проговорил я.

– Да что тут осваивать… – пробурчал он, включая музыку на смартфоне.

Учитель из Оливера был строгий, требовательный, он повышал голос без повода и быстро выходил из себя. Кажется, он решил, что я читаю его мысли, раз посчитал достаточным показать движения один раз и сразу потребовать повторить в точности под его счёт.

Леон быстро сообразил, что я не выучу движения, если Оливер будет злиться на меня за каждую ошибку, и взял всё в свои руки. Доходило до того, что Леон опускался на корточки передо мной и руками показывал, куда я должен ставить ногу. С Кагером у меня хоть что-то начало получаться, и в итоге он взял меня за талию, придвинулся чуть ближе, смущённо улыбаясь, и повёл в танце. Сначала он показывал, как вести даму, но вскоре мы поменялись местами, и вёл уже я. Когда мы танцевали, я то и дело поглядывал на его синяк на запястье, смазанный лечебной мазью, издающей не самый приятный запах.

– Молодец, – оценил Леон, когда мы закончили.

Скэриэл похлопал, а Оливер вновь указал на мою сгорбленную спину и напряжённые плечи.

Прошёл час; я успел станцевать четыре раза с Леоном и два с Оливером, прежде чем великий мастер Брум снизошёл до похвалы. Даже Скэриэл присоединился к нам. Учился он быстро, чему я был совсем не удивлён, в отличие от других. Оливер больше хвалил его, но это меня не задевало. Как говорила Оливия, если Оливер привязывался, то у него напрочь отключалось критическое мышление. Спорить с ним не хотелось. Быть может, ко мне он был строг, потому что я чистокровный.

– Bene laborātis! – изрёк Оливер, затем повторил: – Хорошо потрудились.

– Ita vero[4], – согласился Леон.

– Не хотите как-нибудь вместе позаниматься латинским? – внезапно предложил Скэриэл.

– Ты тоже его учишь? – удивился Оливер.