– Смотри, сколько кружить пришлось на машине, – шепнул Мещерский Кате, – а пешком тут от парка не больше полутора километров.

Гущин, однако, по дороге на место происшествия про Москалевых у Кати так ничего и не спросил. Вместе с начальником УВД и оперативниками они двинулись по шоссе мимо самосвалов, Катя старалась не отставать.

– Ночью тут много ездят, и в основном тяжелая техника. – Начальник УВД показал куда-то вперед. – Освещения ноль, так что видимость ночью затруднена. Потерпевшую… точнее, то, что осталось от тела, нашли вот тут.

– Водителей на стройке опрашивали, машины осматривали? – Гущин нацепил очки, его внимание было приковано к дорожному покрытию.

Потрескавшийся асфальт, пучки травы на обочине, в выбоинах – дождевая вода. Цвет воды был темно-багровый. Дальше, согнувшись в три погибели, на дороге работала группа экспертов, что-то осторожно собирала в специальные емкости и контейнеры.

НЕТ, ТУДА ЛУЧШЕ НЕ СМОТРЕТЬ…

– Мы тоже сначала думали, что ее сбила машина, – сказал один из оперативников. – Тело в таком состоянии, что… минимум дважды по нему колеса грузовика проехались.

– Как же ее опознать сумели?

– Голова, шейный отдел цел, ну относительно цел, а все, что ниже… Вон до сих пор с асфальта соскребают, как видите. Наш сотрудник ее опознал, он давно был с ней знаком, для него это стало шоком…

– Что не так? – спросил Гущин. – Почему версия наезда сразу отпала?

– У нее на голове в теменной области рана и… В общем, само состояние тела свидетельствует о том, что смерть наступила не менее трех дней назад.

Гущин поднял брови: ах вот оно как…

– То есть выложили труп на дорогу под колеса?

– Так точно, а убили где-то в другом месте несколько дней назад.

– Получается, хотели следы похерить – проедет самосвал, все в лепешку, и не опознаешь, не определишь. Хитро, – Гущин хмыкнул, – только это уже было. Это классика в сокрытии улик.

Налетел, откуда ни возьмись, сильный порыв ветра, пыль взметнулась. Белая пыль близкой стройки, которой и частые дожди не помеха. Катя почувствовала вкус этой пыли, у нее запершило в горле.

Да, правда, такое уже случалось в криминальной практике. На дороге пытались скрыть следы убийства, замаскировав его под автоаварию.

КТО-ТО СХВАТИЛ МЕНЯ ЗА ШЕЮ… ОНО ПЫТАЛОСЬ ДОБРАТЬСЯ ДО МОЕГО ЛИЦА!!!

Там, на дороге в Белянах, тоже была авария. Водитель той черной «Мазды», видимо, и правда допился до белой горячки, до чертей…

Катя спохватилась. Ну а это тут при чем? Вечно лезет в голову что-то совершенно не относящееся к конкретному, к тем фактам, которые…

А в чем, собственно, состоят эти факты? В том, что погибла домработница Москалевых. Генеральская семья, мальчик с черешнями… беглец… палата № 36…

КАК-ТО СРАЗУ МНОГО ВСЕГО СЛУЧИЛОСЬ И В ТАКОЙ КОРОТКИЙ ОТРЕЗОК ВРЕМЕНИ. ТАК НЕ БЫВАЕТ…

А КАК БЫВАЕТ?

– Где она жила, надо туда съездить. – Гущин дал какие-то указания старшему оперативной группы, которая оставалась на месте происшествия. – Далеко это отсюда?

Нет, оказалось, недалеко (тут все было рядом, компактно): поселок Воронки – несколько пятиэтажек из красного кирпича, трехэтажные бараки и частный сектор с палисадниками и огородами. Катя всегда удивлялась Подмосковью – до Рублевки рукой подать, загородные виллы, салоны СПА, сетевые кофейни «Старбакс», яхт-клуб. А тут вот Воронки – кривые заборы, ржавые колонки, баллонный газ, и все это какой-то чересполосицей, вперемешку.

– Потерпевшая одинокая, жила в частном доме на улице Первомайской, – начальник УВД рассказывал Гущину все это вполголоса. – Заявлений о ее пропаже к нам ни от кого не поступало. В том числе и от ее работодателей – Москалева Виктора Петровича и его жены. Ну, с ними мы, конечно, поговорим. Соседей нет, те, которые рядом домом владеют, в Москве постоянно, наезжают только на выходные, это у них что-то вроде дачи.

Домик с терраской, выкрашенный в линялый желтый цвет, забор почти завалился – некому было чинить, вдова здесь жила. Яблони, вишни, куст сирени в цвету. Возле калитки несколько милицейских машин.

– Калитка не заперта, соседей нет, – доложили Гущину оперативники. – Тут вот в роли понятых продавщица из магазина и грузчик.

Открыли калитку и прошли с понятыми на участок.

Гущин нагнулся возле крыльца.

– Это что у нас тут такое?

В его руках был электрический фонарик – самый обычный, дешевый, китайский.

– Дверь в дом настежь! – доложили оперативники, поднявшиеся на крыльцо.

Осмотр жилища Надежды Макаровны Тумайкиной длился около часа. Но вывод был один: обстановка не нарушена. В комнате разобранная кровать, словно хозяйка собиралась отходить ко сну. На раковине кружка с водой и зубная щетка, тут же выложен пакет с лекарствами. На кухне все убрано, порядок, хотя на столе легкий налет пыли – Гущин на глазах у Кати провел по столешнице рукой. Потом внимательно осмотрел выключатель на террасе.

– Свет, между прочим, включен, а лампочка не горит, ну-ка выверните, глянем.

Оперативники вывернули лампочку – перегорела.

– Что из одежды, из обуви было на ней?

– Попытаемся установить, но это только когда патологоанатомы поработают, – ответил начальник УВД, – там первые результаты часам к пяти будут готовы.

– Я вот думаю, она была дома одна, ложиться уже хотела – телевизор вон выключен. А свет горел только на террасе. И вдруг она зачем-то вышла во двор с фонариком. Кого-то увидела там? Что-то ее встревожило? – Гущин вышел во двор. – Кинологи у нас там, на дороге, работают, надо одного сюда пригласить.

Начальник УВД начал звонить подчиненным.

– Что это значит, отказываются? Вы специалист или кто? – услышала Катя его резкий голос. – А какая причина? Там что, перец на дороге рассыпан?

– Что случилось? – спросила Катя.

– Собаки странно себя ведут. Я им покажу странно – обленились вконец вместе с проводниками своими!

– Кусты вот тут примяты были, теперь расправились. – Гущин указал на зелень возле садовой дорожки. – Надо здесь эксперту поработать детально. Все образцы, все, что будет найдено, – на исследование.

Возле милицейских машин за забором остановилось черное служебное «Вольво». Катя увидела генерала Москалева. Как и в госпитале, он был в штатском.

– Мне сообщили, я в курсе, – бросил он коротко. – Здравствуйте, товарищи. Ну, каковы результаты? Это действительно она – Надежда?

– Визуально она опознана, но надо еще подтвердить, тело в очень плохом состоянии.

– Она не появлялась у нас несколько дней – последний раз была перед моей командировкой. Я вчера вечером прилетел из Астаны, с совещания по линии сотрудничества стран СНГ. – Москалев оглядел дом, двор, сотрудников милиции, увидел Катю, нахмурился, словно припоминая, посмотрел на Мещерского, очень уж выделяющегося на общем фоне своим неформальным прикидом. – Жена была обеспокоена, но… Она сказала, что… Надя высказывала намерение уйти от нас, на той неделе к ней приезжала какая-то родственница, и вот жена моя подумала, что она к ней уехала, не предупредив. И все это после истории с нашим сыном, вы знаете. – Он покосился на начальника УВД. – В общем… Что с ней?