– Да, – не согласился со мной киару. – Не бойтесь, Вам понравится!

И вытащил меня из кресла.

Я готовилась к позору, но мы прошли по коридору, не свернув ни в одну из комнат, и зашли в лифт, чтобы через несколько секунд выйти на крыше здания. Вернее, я предполагала, что это крыша, а выглядело оно как совершенно гладкая площадка, на которой стояло несколько странных штук, похожих на очень-очень пузатые маленькие самолётики. И киару направился к ним, а я вслед за ним – мою руку он так и не отпустил.

Пока шли, я успела ощутить, что на улице тепло, воздух как-то необычно пахнет, какой-то излишней свежестью, и дует довольно сильный и на удивление постоянный ветер. Он трепал волосы, заставляя их лезть в лицо, и раздражённо от них отмахиваться.

– Залезайте, – предложил киару, указывая мне на открывшуюся дверь летательного аппарата – почти на девяносто процентов уверена, что это именно он, брат самолёта.

– А он не будет сходить с ума, как мебель? – виновато-подозрительно уточнила, усаживаясь в кресло.

– Пока я рядом – нет, – доброжелательно пояснил инопланетянин, и вроде бы ничего не сделал, но тем не менее мы взлетели.

– Тогда мне стоит всё время быть к Вам поближе, – неудачно пошутила я и сама смутилась. Тем более что киару шутку не принял, предпочёл расценить фразу серьёзно.

– Если Вам так хочется, – спокойно пожал плечами, – ближайший месяц я в Вашем распоряжении.

И я бы обрадовалась, наверное, если бы не мерещилось за этим «чем я могу искупить». Может, ему самому вовсе и не хочется, просто дурная привычка приносить себя в жертву по любому поводу и без.

А вообще да, мне почему-то хотелось.

– Куда мы летим? – спросила, пытаясь скрыть неловкость.

– Познакомлю Вас с местными жителями, – пообещал Айрдан. – Но сначала с местными достопримечательностями. Смотрите!

Я послушно уставилась на открывающийся вид, и, надо признать, посмотреть было на что: мы как раз пролетели между двумя высокими скалами и «зависли» возле огромнейшего водопада. Мне казалось, что я даже слышу его рёв, и почти чувствую брызги, ощущаю мощь и силу стихии, и могу смотреть на это вечно. И мне даже хочется оказаться ещё ближе к этому потоку, потому что он какой-то нереальный и невероятный, рассыпающийся сотнями маленьких радуг в самых разных местах, и рядом с ним просто невозможно хандрить и предаваться унынию.

– Спасибо, – поражённо прошептала я, с удивительно тёплым чувством осознавая, что киару сделал это для меня. Просто чтобы поднять мне настроение. И, возможно, ничего это не значит, и нет за этим никакой подоплёки, кроме обычной человеческой доброты, а все знаки внимания и желания, кажущиеся мне, не более чем моя иллюзия, но это не делает поступок инопланетянина менее ценным.

Я заставила себя отвести взгляд от водопада и перевести на «пилота» нашего маленького пузатого самолётика… кажется, всё это время он смотрел на меня, и, делайте со мной, что хотите, но на просто хорошего человека так не смотрят. Воздух мгновенно наэлектризовался, я невольно опустила взгляд на его губы, бессознательно закусывая свою, и замерла в ожидании, слыша в звенящей тишине, как суматошно бьётся моё сердце, почему-то каждый его удар отдавался в ушах, я была ещё не готова проявить инициативу, но с ужасом чувствовала, как карточным домиком осыпаются все возведённые в моей голове преграды. Сделай он сейчас хоть что-нибудь, хоть маленький «шажок» ко мне навстречу, и я «вся его», пользуясь выражениями самого киару.

Но он молчал и сидел неподвижно в кресле, буквально в нескольких сантиметрах от меня – так близко, и в то же время этой близости стало резко, почти болезненно недостаточно, хотелось прижаться, прикоснуться хотя бы, ну хоть за руку снова взять… Машинально нашла руку взглядом – сжата в кулак, так, что, кажется, даже пальцы немного побелели.

– А что там с местными жителями? – страстным шёпотом спросила я, краснея за получившиеся невольно томные нотки. Возьми себя в руки, Маша, и прекрати растекаться лужей у ног этого многодетного инопланетянина! Мысль о его детях немного отрезвила. Но недостаточно.

– Мария, – вздохнул киару, – Вы ведь понимаете, что я, как бы мне ни хотелось, ничего не могу Вам предложить?

И смотрит, смотрит своим пронзительно-синим, сейчас почти чёрным взглядом. И говорит он вовсе не о местных жителях, это даже я понимаю, а вот дальше не понимаю: не могу предложить: потому что ты – землянка, или потому что «долго и счастливо» будет крайне недолгим? Или потому что женат и с детьми?

– Почти понимаю, – кивнула я, в свою очередь тоже стискивая кулаки.

– Почти… – со вздохом повторил киару, разворачивая и направляя самолётик – буду звать его так – вниз и куда-то в сторону.

Местные жители оказались маленькими, пушистыми, совершенно не разумными, не пуганными и вконец обленившимися. Мне они чем-то напоминали маленьких медвежат, разве что обладали совершенно необычной раскраской – очень ярких цветов, и невероятно мягкой шерстью. И главное, они совершенно не боялись ничего – я ловила одного разноцветика за другим, тискала, отпускала и гналась за следующим, думала только об этом и была почти целый час совершенно счастлива.

Вечером был общий ужин, первый за всё время нашей экспедиции, и я снова была в смятении, собираясь туда. Мне было нечего надеть – собираясь на пару дней, я прихватила только смену белья и пижаму, а ещё я не знала, как вести себя. Вообще. И с киару, и Никитой в частности. Навязываться синеглазому совершенно не хотелось, тем более он сказал, что ничего не может мне предложить, но я так очарована им за сегодня и вообще, что могу не справиться: либо сделаю слишком холодный вид и оттолкну – обижу, либо проявлю излишнюю фамильярность и покажусь липкой… А с Никитой – тоже вопрос. Что ни говори, но присутствовало у меня некое чувство обиды, потому что мне он не предлагал жить вместе, да я бы и не согласилась, наверное, но разве в этом дело? Дело в самом предложении. Мне за три месяца не предложил, а ей за три дня, практически… получается, она лучше меня. А это я признать не готова. Кто угодно, Ула, бешеная инопланетянка из медпункта, кто угодно, но почему-то только не эта вот Анжелина…

Это как участие в конкурсе. Ты заявилась, стараешься, надеешься, и… облом. И пусть приз тебе не нужен, но само осознание, что ты вступила с кем-то в борьбу и проиграла, оно уже ужасно неприятно. Но, похоже, придётся это принять.

Примерно с такими мыслями я вошла в столовую, и на секунду нерешительно остановилась – куда сесть? Рядом с киару было свободное место, но оно было лишь одним из многих, и даже не самым ближним ко мне, скорее, дальним, так что пройти и сесть туда требовало определённой смелости и негласного вызова. Вот если бы он меня позвал…

А с другой стороны – ну подумают они все, что я бегаю за киару, и что? Они, похоже, и так все уже это думают, так что какая, к чёрту, разница? Решившись, я сделала шаг в нужном направлении, и тут меня позвали. Но совершенно не тот и не туда.