— Нет, спасибо.

— Можно уходить в круиз на неделю без дозаправки. Если нужно. Мы по-прежнему заключаем сделку во вторник?

— Да, это по-прежнему день «Д».

— Вы не передумали? Насчет «Струанз»?

— Понедельник остается днем генерального сражения. Все решится в понедельник, в три часа дня. С закрытием фондовой биржи или Иэн ваш, или нет — и снова ничья.

— На этот раз ничьей не будет. Он разорен.

— Да, черт возьми, похоже на то.

— Вы ещё собираетесь с ним в Тайбэй?

— Пока это запланировано.

Горнт сделал глубокую затяжку и проверил на глаз местонахождение судна. Они уже вышли далеко по главному фарватеру. Поднявшись, Горнт какое-то время постоял рядом с капитаном, но тот уже тоже заметил впереди небольшую джонку и, совершив безопасный маневр, обошел её.

— Полный вперед, — скомандовал Горнт и вернулся на свое место. Он снова наполнил бокалы, выбрал хорошо прожаренный дим сум и взглянул на американца. — Линк, можно без обиняков?

— Конечно.

— Орланда.

Глаза Бартлетта прищурились.

— И что она?

— Как вы, вероятно, знаете, мы с ней когда-то были хорошими друзьями. Очень хорошими. В Гонконге сплетен пруд пруди, и вы наслушаетесь всякого, но мы по-прежнему остаемся друзьями, хотя не были вместе уже три года. — Горнт смотрел на американца из-под мохнатых, черных с проседью, бровей. — Мне бы не хотелось, чтобы кто-то причинил ей боль. — Он улыбнулся, и его зубы сверкнули в свете укрепленной над столом лампы. — Другого такого прекрасного человека и спутника просто не сыскать.

— Согласен.

— Извините, не хочу долго распространяться, скажу лишь ещё две вещи, как мужчина мужчине. Первое: эта женщина держит язык за зубами, как никто из тех, кого я знаю. И второе: она не имеет никакого отношения к бизнесу, я не использую её, она не приз, не приманка или ещё что-либо в этом духе.

Бартлетт дал молчанию затянуться. Потом кивнул:

— Ну да.

— Вы мне не верите?

Бартлетт рассмеялся. Смех был неподдельный.

— Черт возьми, Квиллан, мы же в Гонконге! Здесь то, в чем я не разбираюсь, встречается на каждом шагу. Вот вы сказали «Боляочжоу», а я и понятия не имею, то ли это название ресторана, то ли утолок Гонконга, а может, вообще где-то в «красном» Китае. — Он пил вино с наслаждением. — Что касается Орланды, она человек великолепный, и вам нет нужды волноваться. Я понял, что вы хотели сказать.

— Надеюсь, вы не обиделись, что я об этом заговорил?

Бартлетт покачал головой.

— Я рад, что вы заговорили об этом. — Он подумал, а потом — раз уж собеседник повел себя так открыто — решил тоже сыграть в открытую. — Она рассказала мне про ребенка.

— Прекрасно.

— Отчего вы тогда нахмурились?

— Просто удивился, что она уже сказала об этом. Должно быть, вы ей очень нравитесь.

Бартлетт почувствовал силу впившихся в него глаз и попытался прочесть, стоит ли за этим взглядом зависть.

— Надеюсь, что так. По её словам, вы очень хорошо относились к ней после вашего разрыва. И к её семье.

— Они милые люди. В Азии очень непросто вырастить пятерых детей, вывести их на дорогу. Наша компания по возможности всегда помогала семьям сотрудников. — Горнт отпил вина. — Я впервые увидел Орланду, когда ей было десять лет. Это случилось в субботу на скачках в Шанхае. В те времена принято было прогуливаться по паддоку в лучших своих туалетах. Для неё это был первый официальный выход в свет. Её отец, Эдуарду Рамуш, работал у нас менеджером в отделе морских перевозок. Хороший человек, житель Макао в третьем поколении, а жена у него — чистокровная китаянка из Шанхая. А вот Орланда… — Горнт вздохнул. — Более красивой девочки я не встречал. Она была в белом платье… После этого я не видел её, пока она не вернулась с учебы. Ей тогда почти исполнилось восемнадцать, и я ну просто по уши влюбился в неё. — Горнт поднял глаза от бокала. — Я был несказанно счастлив все годы, что провел с ней. — Взгляд у него стал жестче. — Она говорила, что я разорил человека, который её соблазнил?

— Да.

— Хорошо. Тогда вы знаете всё, — подвел черту Горнт и добавил с огромным достоинством: — Я хотел лишь упомянуть про три момента.

Бартлетт ощутил неожиданную теплоту к этому человеку.

— Я очень признателен вам. — Он наклонился вперед, чтобы принять наполненный бокал. — Может, на этом и остановимся? В следующий вторник все долги и дружеские отношения отменяются, и мы начинаем все сызнова. Все мы.

— А пока на чьей вы стороне? — спросил Горнт с улыбкой. Но внутри он не улыбался.

— Что касается рейда, на вашей, на сто процентов! — тут же заявил Бартлетт. — Что касается проникновения «Пар-Кон» в Азию? Тут я где-то посередине. Жду, кто победит. Склоняюсь на вашу сторону и надеюсь, что победителем станете вы, но жду.

— А разве это не одно и то же?

— Нет. Основные правила этого рейда установлены мной уже давно. Я говорил, что этот рейд — единовременная операция, «детский» мат. — Бартлетт улыбнулся. — Конечно, Квиллан, по рейду я на сто процентов с вами — ведь я предоставил два миллиона без печатки, без документов, просто по договоренности.

После паузы Горнт изрек:

— В Гонконге это иногда ценится больше. У меня нет точных цифр, но наша прибыль составляет где-то от двадцати четырех до тридцати миллионов гонконгских долларов.

Бартлетт поднял бокал.

— Боже милостивый! Ну, а пока что насчет банковской паники? Как это отразится на нас?

Горнт нахмурился.

— Не думаю, что вообще как-то отразится. Наш рынок очень изменчив, но «Блэкс» и «Виктория» стоят прочно, нерушимо, к тому же и тот и другой банк должно поддержать правительство. Прошел слух, что губернатор собирается объявить понедельник нерабочим днем для банков и они будут закрыты столько, сколько потребуется. Наличность появится, и кризис доверия будет преодолен, это лишь вопрос времени. А пока много кто погорит, и множество банков обанкротится, но это не должно повлиять на наш план.

— Когда вы хотите выкупать акции?

— Это зависит от того, когда вы откажетесь от «Струанз».

— Может, в понедельник, в полдень? У вас и у ваших номинальных лиц будет уйма времени, чтобы покупать до закрытия после того, как новость просочится и акции упадут ещё ниже.

— Отлично. Китайцы реагируют на слухи, очень чутко реагируют, поэтому рынок легко раскачать от бума до краха и наоборот. Полдень — прекрасное время. Вы сделаете это в Тайбэе?

— Да.

— Мне потребуется подтверждение по телексу.

— Его передаст вам Кейси.