напитать энергией огромные города, может обратить те же города в пыль, а может безо всякой цели сжигать раскалённое звёздное вещество. То же и с магией. Она способна дать нам колоссальный импульс для скачка в будущее; только это и видят энтузиасты. Я же смотрю на тысячелетний опыт человечества и думаю, что извечный страх перед одарёнными имеет под собою твёрдую основу. Пока не изжита людская вражда, а это значит – не побеждено то, что её порождает, любая созидательная сила непременно становится оружием. До тех пор, как отгремит самая последняя война, нам следует оставаться в тени и хранить свою тайну…»

Так можно ждать очень долго.

Яр перелистнул страницу и с сомнением покосился на отложенный в сторонку учебник экономики. Против обыкновения, настроения учиться не было вовсе. Будоражило неясное предчувствие перемен – не то во времени года, не то в течении незаметно полюбившейся службы, не то в чём-то неизмеримо большем.

– А ты чего обедать не идёшь? Время уже, – обратился к нему Старов. Мишка сегодня был сам не свой, а от переживаний людям всегда неймётся поговорить.

– Жду, – честно сказал Яр. – Хочу узнать, чем кончится.

– Ну да, – пробормотал Мишка и отвёл взгляд.

– Да ладно, самое страшное уже позади, – примирительно сказал Яр. Лгал, конечно, но это и не было сейчас важно. – Через пару недель все успокоятся, а через полгода вообще забудут.

Костик ревниво зыркнул на коллег, но ничего не сказал. Весь февраль его больно стрекало самолюбие: отдел штормило вместе со всей Управой, а он – самый старший, между прочим, из оставшихся офицеров! – оказался в стороне от водоворота событий. Чернова сложно винить: он великовозрастный тепличный мальчик, тоскующий по приключениям и жаждущий славы. Верховскому стоит пустить парня на серьёзное дело, иначе получится второй Котик…

Котик. С ним ничего ещё не решено.

Унимая тревогу, Яр не глядя схватил со стола карандаш и нервно провернул его в пальцах. Проблем-то осталось немало. Грозящийся взорваться гнойник, конечно, прижгли, но на его месте моментально, прямо в день скоропалительной отставки Авилова, начали вздуваться новые волдыри, болезненные и опасные. Безобиднее всего были слухи. Чего только Яр не узнал о себе через третьи руки; шефу доставалось ещё больше. Но это всё ерунда. Главное – растерянно молчало «Московское зеркало».

Сигнальная нить нагрелась, назойливо напоминая о себе. Не в первый раз за минувшие недели – и не в последний. Яр торопливо спрятал в рюкзак клеёнчатую тетрадь и сосредоточился на протянутых сквозь пространство чарах. Залитый светом кабинет сменился камерой для допросов. К здешним угрюмым стенам Яр успел привыкнуть, но на сей раз у следственной комиссии был особый собеседник. Под бесстрастными взглядами управских вояк мелко тряслась в сдавленных рыданиях журналистка Светлана. Ну конечно… Допрашивают всю редакцию, а раз всю, то и её тоже. Несмотря на то, что Яра больше к ней не тянуло, прямо сейчас захотелось подойти поближе, погладить по плечу, успокоить; не как любовницу – просто как мучимого страхом человека.

– Добрый день, – негромко сказал он, обозначая своё присутствие. Света обернулась на его голос и тоненько всхлипнула, часто моргая покрасневшими глазами. – Чем могу быть полезен?

– Окажи нам информационную поддержку, – доброжелательно, насколько это было возможно, попросил Верховский, но его почти сразу перебил недовольный грузный следователь.

– Задержанная сообщила, что вы можете подтвердить её алиби, – брюзгливо сказал он, шумно пыхтя мясистым носом. Форменная рубашка была ему тесновата, погоны нелепо топорщились на плечах, словно неразвитые крылышки. – Где она была в ночь на восьмое февраля? Говорите под личную ответственность.

При этих словах Света снова всхлипнула и, просительно глядя на Яра, севшим голосом проговорила:

– Слава, скажи им… Пожалуйста… Помоги…

Это несложно. К счастью, её совесть действительно чиста.

– Говорю под личную ответственность, – соблюдая правила игры, сказал Яр. – В ночь на восьмое февраля Светлана была у меня дома.

– До утра?

Сверяет показания. А раз Света под следственной присягой, то и врать не имеет смысла.

– Нет. После трёх уехала, – сухо ответил Яр и, предвосхищая следующий вопрос, прибавил: – Не знаю, куда именно, но совершенно точно не пособничать преступнику.

– Почему вы в этом уверены?

Света совсем затихла, только худенькие плечи продолжали вздрагивать. Могут теперь до неё добраться? Да нет, уже слишком мало шансов…

– Потому что Светлана мне его выдала, – уверенно сказал Яр. Выпуклый лоб следователя собрался складками, как морская гладь в непогоду. – Можете себе представить, как она рисковала.

Воцарилось молчание, будто кто-то зачем-то сотворил заклятие тишины. От матёрых управских ищеек вряд ли укрылось Светино смятение. Она ничего такого не помнит; для неё сказанное – дерзкая ложь, способная, если вскроется, отправить Яра за решётку. Но комиссии-то об этом знать неоткуда. Эка невидаль – задержанная растерялась… Не каждый день за потенциального преступника вступается хоть и младший, но всё-таки офицер магконтроля.

И этот расчёт сработал.

– Что именно сказала задержанная?

– Слово в слово не вспомню, – предупредил Яр и, как только следователь недовольно кивнул, продолжил, мешая правду с лукавой недосказанностью: – Речь шла о статьях в будущие выпуски «Зеркала». Тех самых, в которых были намечены… м-м-м… запланированные события. И ещё о псевдониме Олега Потапова. Так мы смогли сопоставить некоторые факты… А дальнейшее вам известно.

Следователь задумчиво пожевал губами. Яр покосился на Верховского; шеф, хоть и сохранял серьёзную мину, кажется, посмеивался про себя.