– Да объясни ты, – вспылил Гай, не понимая, что хочет сказать друг.

Дайм умоляюще посмотрел на Эмми. Девушка, уже успевшая немного узнать об особенностях магии и ее проявлениях, поспешила помочь Дайму, который при объяснениях всегда использовал много терминов и слов, известных только магам. Но она уже успела кое-что узнать, да и сама поняла, что хотел сказать друг.

– Понимаешь, – обернулась она к брату. – Это заклинание получается всегда. И раз Дайм не смог выплести схему, значит, магические потоки в этом месте нарушены, причем нарушены настолько, что ничего нельзя сделать, а это практически невозможно.

– Да, – перебил ее Даймир. – Здесь нет черной магии, а вот ее применение все бы и объяснило. Это-то и невероятно!

Гай устало посмотрел на друга, собираясь ему что-то сказать, но его прервало появление Майвера, который доложил о том, что лагерь готов для ночлега.

Когда они пришли на место, оказалось, что для ночлега выбрали открытый сеновал, с которого уже успели убрать почти все сено, а то, что осталось, приспособили под тюфяки, накрыв плащами. Торо и Сарим развели костер и сейчас что-то готовили в котелке, уже начавшем распространять вокруг одуряющий запах.

– Сеновал? – удивленно протянул Гай.

Четыре вбитых в землю грубо обтесанных бревна, покрытая соломой крыша и одна стена с подветренной стороны, чтобы порывы, иногда долетавшие с реки, не вынесли хранимого. Ветхая с виду постройка наверняка пережила ни один год, а, может, была постарше и иных сейчас здесь находившихся.

Темнело в этих местах быстро. Только что солнце касалось горизонта, и вот на остров уже опустились сумерки, освещаемые первыми, еще не яркими звездами, и отсветами разведенного костра.

– Хорошее место, Майвер, – произнес Гай. – Караул распределил? – и, получив утвердительный ответ, добавил. – Нас разбудишь перед рассветом.

– Все подлости совершаются с рассветом, – протянул Дайм. – Да и темные маги сильнее в это время.

Эмми покосилась на него с удивлением, но задать вопрос не успела, Дайм пояснил сам:

– Ночь умирает, день рождается, выброс силы огромен. Ночь не всегда хочет отдавать свою власть добровольно. Сегодня луны нет, тьма будет почти абсолютной. Ночь будет властвовать безраздельно, а утром начнет неистово сопротивляться зарождающемуся дню. Последняя энергия ночи, – он вздохнул, – ею пользуются почти все темные маги. Ведь что может быть сильнее, чем сила ночи. Конечно, силы рассвета раз за разом побеждают, иначе не было бы у нас света дня. Поэтому все обряды зла совершаются именно ночью, так им нет необходимости расходовать свои силы.

Больше Дайм ничего не говорил. Гай отдавал распоряжения, ненавязчиво ухаживая за сестрой, но Эмми была поглощена своими мыслями и даже не заметила, как ее накормили, отвели под навес и уложили в центре, под надёжной охраной.

Она размышляла о силе, о том, что ей до этого было неизвестно. Нет, она знала, что светлым магам легче давались заклинания при свете солнца, днем. И Альмирих, а потом и Даймир, учили ее управляться с новоявленной силой, называя ее светлой. Вот только она не чувствовала никакой разницы в себе днем и ночью. Даже сейчас закрыв глаза, она знала, что без труда может призвать огонь и сплести любое из известных ей заклинаний. Эмми помнила, как Альмирих, сняв свой амулет-накопитель, решил ей показать, что будет с ним. Тогда девушка решила, что все дело в том, что он невероятно стар, но, может, это не так? Магия ночи просто не желала ему подчиняться. Она видела, что у каждого, кто обладал хоть толикой силы, всегда были при себе амулеты и обереги-накопители, призванные давать способность призывать силу в ночи.

Так почему ей они не требовались? Чем старшая дочь короля Прайма отличалась от остальных?

Она проснулась на рассвете, точнее, в то мгновение, когда ночь только начала сдавать свои позиции, и чернильная тьма лишь чуть-чуть разбавилась серостью. Девушка смотрела на неясные тени, причудливо извивающиеся на земле, рожденные светом костра, горевшего всю ночь. Слышала тихий разговор Торо и Сарима, стоявших на страже, шелест соломы и скрип ветвей ближайшего дерева. И не могла понять, отчего проснулась.

Пока ее не накрыла волна паники. Сердце зашлось в бешеном ритме, грудь сдавило так, что не было возможности ни вздохнуть, ни закричать. В голове билась единственная мысль – «бежать, смерть идет по пятам». Мгновение, и все прекратилось. Эмми судорожно вздохнула и села.

Гай проснулся тотчас. Его рука, тянувшаяся к мечу, остановилась, лишь он открыл глаза. Угрозы не было, но вид перепуганной сестры, заставил его сбросить остатки сна.

– Что… – начал он.

– Нужно уходить, немедленно! – воскликнула Эмми. – Вставайте, живо!

– Все в порядке, я ничего опасного не чувствую, – Даймир ожесточенно тёр лицо, пытаясь проснуться.

Боясь, что ее просто не послушают, не обращая внимания на недовольство разбуженных, она затягивала ремни на сапогах, радуясь, что в походных условиях спала в одежде. Схватив плащ, девушка выбежала под открытое небо, где уже гасли последние звезды. Тревога тянула ее в ту сторону, куда они собирались плыть сегодня. Что-то надвигалось на них, страшное и опасное, способное отобрать жизнь с легкостью. Неподвластное никому из светлых магов, непостижимое в своей разрушительной мощи, способное лишь на смерть.

Не смотря под ноги, Эмми бежала вперед, чтобы увидеть воды Пограничной реки, которую много лет назад называли Мировым древом, той самой реки, истоки-ветви которой дали жизнь народам, теперь расселившимся по всей Долине.

– Эмми, постой!

Гай догнал сестру у самого пирса, где сейчас качалась всего одна лодка, и схватил ее за руку, заставляя повернуться к нему.

– Посмотри на воду, там смерть, от которой нет спасения, – она подняла голову, взглянув ему прямо в глаза.

Как он не отшатнулся, увидев их выражение? Обреченность, боль, покорность…

Что она чувствовала в этот момент? Ни сейчас, ни потом Эмми не смогла бы четко объяснить. Тугой спиралью свернулась в груди гремучая смесь напряжения и паники. Тронь – и взорвется криком, порвется струна, удерживающая разум на краю. Отчаяние, сматывающее в клубок все те чувства, что могли бы помочь, отрезвить, заставить действовать.

– Даймир, что происходит?

Гай был растерян, не понимал, что творится с его сестрой, но воспитание, выучка, ответственность заставили его взять себя в руки.

Ученик мага был бледен. Он смотрел туда же, на горизонт, и так же, как и девушка, понимал, что грядет.

– Я не смогу, – просипел он. – Гай прости, но моих сил не хватит, чтобы нас спасти.

– Объясни! – принц отпустил сестру и схватил друга за плечи, встряхнул и добившись, чтобы его взгляд стал осмысленным, повторил. – Объясни, что происходит?

Ветра не было, нигде не двигалось даже травинки. Тишина, прерываемая только тяжелым дыханием людей, угнетала. Напряжение, царившее среди них, было материальным, оно окутывало, при этом сдирая защиту, обставляя беспомощными во власти страха. Шорох – Альтан схватился за меч, не выдержали нервы.