— Ты Шатохин? — открыв дверцу, на всякий случай уточнил водитель.

— Я.

— Полезай!

Майор уселся на переднее сиденье и водитель без промедления включил первую скорость. Пока ехали, Шатохин бесцеремонно разглядывал сидевшего за рулем человека. Действительно, мужчина был высок, худощав, со смуглым, будто покрытым налетом копоти лицом. Хищный взгляд, плотно сжатые губы, твердый подбородок. Что-то подсказывало майору, что этого человека нужно остерегаться.

Метров через семьсот Нечистый свернул с центральной дороги, загнал машину на круглую площадку перед воротами санатория с надписью на арке "Добро пожаловать" и затормозил в тени дерева.

— Значит, хочешь знать подробности ограбления дома Серебряковой, майор? — поворачиваясь к Шатохину, с кривой ухмылкой спросил Алиферов.

Шатохин абсолютно не знал как себя вести и чего ему следует ждать от этого странного человека.

— Предположим, — ответил он уклончиво.

— Тогда слушай, — осклабился Нечистый. — Было нас пять человек: я, Зойка, Шиляев и еще двое пацанов. Навела нас на хату Долженкова. В ту ночь мы подъехали к дому Серебряковой на моей машине. Зойка стояла на шухере, я сидел в тачке. Сашка орудовал в доме, один парень находился на веранде, другой на улице. Первую икону передали по цепочке. Потом бабка проснулась и Сашка вынужден был вырубить ее. Вообще-то он рассчитывал, что старая окочурится, да та крепкой оказалась — выжила. Сыграй она в ящик, проблем ни у тебя, ни у нас не было бы. Но что делать, — Алиферов притворно вздохнул, — так фишка легла. Короче, Шиляев еще одну икону и распятие прихватил, с тем мы и отчалили. На другой день Сашку я в столицу отправил. Он там иконы сдал за две штуки баксов.

— Продешевил ты, Нечистый, — усмехнулся майор. — Эксперты-искусствоведы оценили эти иконы в тридцать шесть тысяч.

— Да ну?! — искренне изумился Алиферов. — Значит, права была Зойка, когда говорила, что бабка на сокровищах сидит. Дура старая, такое богатство имеет, а живет впроголодь.

— Тебе ее не понять, — с нотками иронии заметил майор. — У тебя иные жизненные критерии.

— Может быть, ты и прав, — не стал спорить Алиферов. — Но я человек не жадный, мне и двух штук со старушкиных икон хватило. А вот Султан со стариком да Витькой в накладе остались. Раз иконы эти ваши эксперты оценивали, значит, и нынешние хозяева образов у вас в камере сидят. — Нечистый издал глумливый смешок: — Не успели бедолаги навариться… А две штуки я честно поделил, майор. Семьсот себе взял, семьсот семейке этой гребанной отстегнул, четыреста на всякий случай отложил ну, и по сотне пацанам дал…

Нечистый замолчал, уставившись на Шатохина. Тот тоже помалкивал, в свою очередь, не сводя глаз с собеседника. Майор не понимал, для чего Алиферов вот так откровенно рассказывает ему о своих похождениях. Что это? Глупая бравада, чистосердечное признание или злая шутка?

— С вами троими все ясно, — изрек, наконец, Шатохин. — А вот что за пацаны с вами были?

— А-а… — протянул Нечистый с загадочной улыбкой. — Вот этот вопрос я как раз и жду… Один парень мой родственник, Колька Кабатов, а другой… — Алиферов сделал эффектную паузу, — другой твой сын Женька!..

На краткий миг майору показалось, что под ним разверзлась земля, и он летит в бездну.

— Мой сын, Женька? — переспросил он так, словно ослышался и неожиданно выбросил вперед руку, целясь Нечистому в челюсть.

Алиферов нечто подобное ждал от Шатохина, он был наготове, резко отбил кулак милиционера и прижался спиной к дверце машины, забаррикадировавшись руками.

— Спокойно, майор, спокойно, — сказал он, скаля зубы, как готовая в любой момент укусить собака. — Давай-ка, подумаем лучше, как нам дальше быть…

— Нам?! — рука Шатохина потянулась к горлу Нечистого. — Ах, ты паскуда! Пацана моего сгубить хочешь?.. — заорал он, теряя над собой контроль.

— Да я-то тут причем? — Алиферов обеими руками вцепился в запястья майора и оторвал от горла руку. — Я, между прочим, твоего сына насильно в дом Серебряковой не тащил. Он сам пошел. — Нечистый перешел на миролюбивый тон: — Поверь, майор, вначале я даже не знал, что он сын мента. Мне Колька племянник мой как-то проболтался. Ну я на дело его и взял, думаю, проколюсь если где, отец Женьки прикроет… Сынок-то его замаран будет. Как видишь, так оно и вышло: старуха-то жива осталась. А здесь такая удача: оказалось дело Серебряковой именно тебе попало. Так что выручай, майор! — Постольку поскольку, Шатохин, хотя и дышал ненавистью, больше никаких попыток наброситься на Нечистого с кулаками не предпринимал, тот сел в более непринужденную позу и стал еще с большей настойчивостью увещевать: — Никто не знает, что Женька твой сын, даже Шиляев с Долженковой. Все останется между нами. Замнешь это дело и концы в воду.

Шатохин все еще не мог оправиться от потрясения. Он по-прежнему молчал невидящим взглядом уставившись в пол, до боли сжимая кулаки.

— Думай, майор, — как змей искуситель продолжал вещать Нечистый, — время идет. Завтра по закону ты должен либо предъявить Шиляеву обвинение, и отправить его в следственный изолятор, либо освободить. Его нужно выпустить, Шатохин. Мне на него плевать, но он наркоман, понимаешь? Ты, наверное, и не догадывался об этом. Это здесь в камере я подогревал его наркотой, а в СИЗО такой возможности не будет. Без "геры" он загнется, майор, и тут же расколется. Мне то что, "чалиться" не впервой. А вот каково твоему сыну на зоне будет? Я тебя не тороплю, майор, — Нечистый легонько дотронулся до плеча Шатохина. Время до завтра есть. Если надумаешь чего, позвони вот по этому номеру, — он черкнул в блокноте цифры, вырвал листок и положил его на колени майору. — Ты возьмешь на себя судмедэкспертизу, а я уломаю брата Серебряковой, чтобы заявление забрал. Замять нужно дело, Шатохин! Судьба твоего сына в твоих руках.

Майор стоял в кабинете у окна, задумчиво глядя на улицу. Внешне он выглядел спокойным, однако внутри него клокотал целый вулкан противоречивых чувств. Добился своего? Докопался до истины, идиот! Только кому она нужна эта истина? Ему? Сыну? Жене?.. Но что же делать?.. Что делать?.. Признаться во всем шефу? Но чем он сможет помочь? Только отстранит от дела, как лицо, заинтересованное в исходе следствия. И это вполне объяснимо — каждый дорожит своей репутацией… Заключить сделку с Нечистым? Звучит-то как странно — сделка с Нечистым. Как "Фауст". И чем закончится дружба с уголовником?.. Шатохин искал и не находил выхода из создавшегося положения. Он здорово влип. Попал в ловушку, умело расставленную бывшим "зеком".

Но Женька! Женька, подлец, как он мог попасться на удочку этого выродка? Неужели он не понимал, что, залезая в дом старухи, совершает преступление? А если понимал, то какого черта туда поперся? Такого проступка от собственного сына майор никак не ожидал. Как же так?.. Парень, в общем-то, был неглупым, покладистым, добрым, доверчивым… Доверчивым… Вот эта доверчивость его, по-видимому, и подвела…